Грехи отцов. Том 1
Шрифт:
Остальную часть моей квартиры обставил модный дизайнер по интерьерам, она представляла собой именно такое жилье, которое должно быть у человека моего положения, чтобы производить должное впечатление на клиентов, друзей, врагов и всех, кто помнил, что я был бедным иммигрантом из дешевого дома в рабочем районе. Я не был снобом, скорее я был практичен. Поскольку я имел дело с влиятельными людьми, требовалось, чтобы я имел такой фасад, который они смогли бы уважать. Этой житейской истине меня научил мой благодетель Пол Ван Зейл много лет назад в Бар-Харборе.
—
— Нет, это написал парень по фамилии Брак! Нейл подарил мне ее на двадцатилетие нашей совместной работы. Он сказал, что это хорошее вложение капитала, — я подумал о Терезе, которая закричала: «Господи — Брак!» — и без сил упала на диван. Резким движением я открыл дверцу бара. — Хочешь выпить, Вивьен?
— Дорогой, я бы очень хотела мартини. Одно упоминание имени Корнелиуса вызывает у меня желание напиться.
Пока я делал ей коктейль, она рассказала, что села на первый же поезд из Флориды в Нью-Йорк, как только прочитала в газетах о побеге Вики, и все это время пыталась попасть в дом Ван Зейлов, чтобы увидеть свою дочь, но безуспешно.
— Конечно, я звонила по телефону, — добавила она, — но все время попадала на помощников и секретарей. И наконец я вспомнила о тебе. Ты единственный человек в Нью-Йорке, кто всегда может достать Корнелиуса по телефону, и я подумала...
— Вивьен, прости меня, ты думаешь, это к чему-нибудь приведет, если я поговорю с ним? Мне кажется...
— Сэм, я должна с ним поговорить! Это ради Вики, не ради меня! Мне наплевать на Корнелиуса, Господи, когда я думаю, как он со мной обращался!.. О, я знаю, я вышла за него замуж из-за денег, но я его очень любила, и была хорошей женой, и родила ему ребенка...
— Да, я помню. — Я не собирался пить и налил себе минеральной воды, но понял, что не выдержу долгого разговора, поднялся и добавил немного скотча себе в стакан.
— ...а затем он узнал, что я вышла за него замуж из-за денег... Конечно, я была дура, что не сумела это от него скрыть, но если бы он не подслушивал...
— Вивьен, поверь мне, я все это помню даже слишком хорошо!
— Держу пари, что этот негодяй никогда тебе не рассказывал, как он поступил со мной! «Все кончено!» — сказал он мне холодно. «Все кончено. Мне больше нечего сказать». Можешь себе представить! Что за способ разорвать брак с нежной, верной, преданной женой! И потом у него хватило наглости жаловаться, когда я подала на развод и получила право оставить себе Вики!
— Ладно, теперь это уже старая история, Вивьен. Я знаю, что сначала Вики жила с тобой, но с десяти лет она перешла под полную опеку Корнелиуса, и он не очень-то приветствовал вмешательство в ее жизнь с твоей стороны.
— Конечно, ты прав, но черт с ним! Я не могу спокойно сидеть на месте, когда он ломает моей девочке жизнь! Слушай, Сэм, я хочу, чтобы Вики переехала жить ко мне. Я знаю, Корнелиус думает, что я беднее церковной мыши, только потому, что у меня хватило мужества снова выйти замуж и отказаться от его миллионных алиментов, но мой последний муж оставил мне немного денег после своей смерти, и у меня есть прелестный маленький домик в Форт-Лодердейле. Конечно, это не Палм-Бич, но это очень милое местечко, Сэм. Ты понимаешь, я могла бы дать Вики нормальный дом! О, Сэм, ты же знаешь, что угрожает богатым наследницам: охотники за состоянием, жиголо, выпивка, наркотики, депрессии, самоубийства...
— Вивьен, поверь, Нейл так же, как и ты, хочет, чтобы у Вики была нормальная счастливая жизнь!
— Корнелиус, — сказала Вивьен, — двадцать три года прожил во дворце на Пятой авеню, имеет пятнадцать миллионов долларов на мелкие расходы, банк на Уоллстрит, и вся аристократия Восточного побережья устремляется на своих кадиллаках к его двери, чтобы поприветствовать его. Он не в состоянии понять, что такое нормальный дом.
— Ерунда! В доме Ван Зейлов царит самая спокойная, самая счастливая семейная жизнь из всех домов, которые я знаю!
— Ладно, но если это правда, — зло сказала Вивьен, — почему же Вики убегает из дому при первой же возможности? Я не хочу сказать, что ты лжешь, мой дорогой, но я думаю, что в этой семье не все ладно, и хочу, чтобы моя маленькая девочка вернулась ко мне.
К моему удивлению она начала плакать, и ее грудь, которая, как однажды признался Корнелиус, навевала ему эротические сны, поднималась и опускалась с чарующей периодичностью. Было загадкой, как она ухитряется выглядеть моложе меня, будучи на четырнадцать лет меня старше.
— Выпей еще, — предложил я, мечтая оказаться в постели с Терезой и стараясь сохранить ясность мысли. Мне пришла в голову мысль, что, раз уж я оказался втянут в семейные проблемы Ван Зейлов, может быть, стоит попробовать переключить внимание Корнелиуса с моей персоны на Вивьен. За ее театральными слезами и фальшивыми манерами я почувствовал подлинную тревогу за дочь и подумал, что долгие каникулы во Флориде пошли бы Вики на пользу. Согласится ли с этим Корнелиус — вот вопрос, но стоит попытаться. Что я теряю? Я поднялся на ноги, подошел к телефону и взял трубку.
— Хорошо, я его сейчас позову.
— О, Сэм... дорогой... — Вивьен, дрожа от благодарности, качнулась ко мне, чтобы поцеловать в щеку.
К телефону подошел секретарь.
— Келлер, — представился я, — босс дома?
— Дорогой, — снова зашептала Вивьен, протягивая руку, чтобы взять у меня трубку, но я отступил от нее на шаг.
— Я сам, Вивьен, если ты не возражаешь... Нейл? Да, это я. Ты можешь выслушать меня спокойно? Здесь у меня Вивьен. Она хочет пригласить Вики в Форт-Лодердейл на некоторое время, чтобы дать всем передохнуть, и, по правде говоря, я не думаю, что это такая уж плохая мысль.