Грехи отцов
Шрифт:
– Ваш план рассчитан на то, что комендант покорно отдаст вам всю свою одежду, рядовой Баррингтон?
– Никак нет, сэр, – ответил Джайлз офицеру, который был младше его по званию. – Комендант всегда оставляет шинель, фуражку и перчатки в гардеробе.
– А как же Бэйтс? – не унимался лейтенант. – Они его за милю разглядят.
– Не разглядят, сэр, если я заберусь в багажник, – ответил Бэйтс.
– А как вы поступите с шофером коменданта, которому полагается быть трезвым как стеклышко? – спросил бригадир.
– Мы думаем над этим, – сказал Джайлз.
– Если вы разберетесь
– Сто семьдесят пять километров, – отозвался Бэйтс. – При скорости сто километров в час мы достигнем границы менее чем за пару часов.
– При условии, если вас не остановят.
– Идеальных планов побега не бывает, – вмешался бригадир. – В конечном счете все зависит от того, как вы справитесь с непредвиденными обстоятельствами.
Джайлз и Бэйтс согласно кивнули.
– Благодарю вас, джентльмены, – произнес тот. – Комитет обсудит ваш план, и утром мы сообщим о нашем решении.
– Что против нас имеет этот молокосос? – осведомился Бэйтс, когда они покинули собрание.
– Ничего, – ответил Джайлз. – Я, наоборот, подозреваю, что он хочет стать третьим членом нашей команды.
Шестого декабря на пробежке ординарец бригадира передал Джайлзу, что их плану дан зеленый свет и комитет желает им доброго пути. Джайлз тотчас нагнал капрала Бэйтса и поделился новостями.
Баррингтон и Бэйтс снова и снова прорабатывали свой план «Н+З», пока им, как олимпийским спортсменам, не опротивели бесконечные тренировки, и они томились по выстрелу из стартового пистолета.
В шесть часов вечера тридцать первого декабря капрал Терри Бэйтс и рядовой Джайлз Баррингтон заступили на дежурство в квартире коменданта. Оба понимали, что если план провалится, то им в лучшем случае придется ждать еще год, но если их схватят с поличным…
22
– Вернуться-в-шесть-тридцать!
Терри чуть ли не гаркнул это немецкому капралу, который привел их из лагеря к коменданту.
Тупой взгляд капрала не оставил у Джайлза сомнений в том, что ему никогда не стать сержантом.
– Вернуться-в-шесть-тридцать, – повторил Терри, медленно и отчетливо выговаривая каждое слово.
Он взял капрала за руку и ткнул пальцем в шестерку на циферблате часов. Джайлзу очень хотелось сказать капралу на его родном языке: «Вернешься в шесть тридцать, капрал, тебе и твоим друзьям в караулке будет ящик пива». Но он понимал, что сразу пойдет под арест и проведет канун Нового года в одиночке.
Терри еще раз показал на часы и изобразил пьющего. Теперь капрал улыбнулся и повторил его жест.
– Ну, похоже, дошло, – сказал Джайлз, когда они направились к резиденции.
– Нам все равно придется заставить его забрать пиво до прибытия первого офицера. Давай пошевеливайся.
– Слушаюсь, сэр, – ответил Терри, устремившись в сторону кухни. Естественный порядок вещей восстановился.
Джайлз вошел в гардеробную, снял с крючка форму официанта и переоделся в белую рубашку, черный галстук, черные брюки и белую полотняную куртку. Он заметил на скамье
Часы показывали двенадцать минут седьмого. Джайлз вышел из гостиной и спустился в винный погреб. Одинокая лампочка под потолком освещала помещение, когда-то занятое архивом; теперь здесь стояли винные стеллажи.
Джайлз уже подсчитал, что для сегодняшнего ужина ему понадобятся как минимум три ящика вина, а также ящик пива для страдающего жаждой капрала и его камрадов в караулке. Он внимательно изучил стеллажи и выбрал пару бутылок хереса, дюжину итальянского «Пино Гриджио», два ящика французского бургундского и ящик немецкого пива. В тот момент, когда он уже уходил, его взгляд упал на три бутылки «Джонни Уокер ред лейбл», две бутылки русской водки, полдюжины «Реми Мартин» и большую бутыль винтажного портвейна. Джайлз подумал, что человеку несведущему простительно не понять, кто и с кем воюет.
Следующие пятнадцать минут он перетаскивал ящики наверх, постоянно смотря на часы, и в шесть двадцать девять открыл заднюю дверь, за которой уже подпрыгивал, охлопывая себя по бокам, закоченевший немецкий капрал. Джайлз поднял ладони, прося постоять еще пару секунд. Затем быстрым шагом – Дженкинс не бегает – вернулся по коридору за пивом, взял ящик и отнес его капралу.
Припозднившаяся Грета заметила передачу и усмехнулась Джайлзу. Он улыбнулся в ответ, и она скрылась в гостиной.
– Караулка, – внятно проговорил Джайлз, показав капралу за периметр лагеря.
Капрал кивнул и зашагал в нужном направлении. Терри раньше спрашивал Джайлза, не умыкнуть ли для часовых закуску.
– Еще чего, – отрезал Джайлз. – Пусть всю ночь пьют на голодный желудок.
Он закрыл дверь и вернулся в гостиную, где официантки почти закончили накрывать.
Джайлз откупорил дюжину бутылок мерло, но выставил на сервировочный столик лишь четыре, благоразумно спрятав остальные. Ему не нужно было, чтобы Мюллер заподозрил, будто он что-то замышляет. На край столика он также поставил бутылку виски и две – хереса; затем выровнял в стройную шеренгу, как солдат на параде, дюжину высоких стаканов и полдюжины лафитников. Итак, все готово.
Джайлз протирал стакан, когда вошел полковник Шабакер. Комендант окинул стол внимательным взглядом, внес пару поправок в рассадку гостей и переключился на боевой строй бутылок. Джайлз ждал комментариев, но комендант лишь улыбнулся и сообщил:
– Я жду гостей в семь тридцать и сказал шеф-повару, что за стол сядем в восемь.
Джайлзу оставалось надеяться, что через несколько часов его немецкий окажется таким беглым, как английский полковника Шабакера.
Первым прибыл молодой лейтенант, который появился в офицерской столовой недавно и впервые ужинал у коменданта. Джайлз заметил его интерес к виски и сделал шаг обслужить – налил ему полстакана. Затем предложил коменданту его обычный херес.