Грехи прошлого
Шрифт:
– Может быть, твой гипноз и действует на других людей, но со мной это точно не сработает.
– Ничего, я не привык так легко сдаваться.
Терренс с хитрой улыбкой складывает руки на столе.
– К тому же, ты пробуждаешь в меня охотника за жертвой. Пробуждаешь желание как можно скорее поймать тебя.
– Да-да, понимаю. Ты недоволен, что тебе впервые в жизни отказала девчонка. Злишься, рвешь, метешь и хочешь сделать все, чтобы добиться от нее какой-то реакции.
– Ну то, что ты до сих пор не дала мне пощечину
– Я не делаю это потому, что здесь полно людей. А не потому, что я все-таки поддалась твоим чарам.
– Ну знаешь, не будь здесь никого, я бы с большим удовольствием поцеловал тебя.
– Только попробуй, – низким голосом произносит Ракель. – А иначе пожалеешь.
– Не могу не воспользоваться шансом попробовать твои губки на вкус. Губки ослепительной красотки, которая мне нравилась с еще лет с девятнадцати. Которую впервые увидел на мировой премьере одного фильма, в котором сыграли многие мои любимые актеры. Который снял режиссер, с которым я дружу уже очень много лет.
– Да уж, видно дружба с режиссерами никак не помогла тебе заполучить хотя бы одну главную роль.
Ракель выпивает немного напитка из своего стакана.
– Или же ты просто пускаешь пыль в глаза.
– Я до сих пор помню то ярко-синее длинное платье и те волнистые волосы, которые у тебя были.
– И зачем ты мне это говоришь?
– Разговариваю с тобой.
– А я тебе предлагала?
– Слушай, Ракель, чего ты такая вредная? – недоумевает Терренс. – Я ведь с тобой хорошо с тобой обращаюсь. Не грублю, не оскорбляю, руки не распускаю… Чего тебе еще надо?
– Просто хочу дать понять, что ты не сможешь соблазнить меня и заставить пойти с тобой хотя бы на одно свидание. И тем более лечь с тобой в кровать, чтобы ты смог удовлетворить свои потребности.
– А я все равно не сдамся.
Терренс гордо приподнимает голову.
– Трудности меня не останавливают. Наоборот, они только больше стимулируют. Заставляют еще больше шевелить задницей.
– В таком случае мне тебя жаль.
Ракель выпивает еще немного напитка из своего стакана.
– Ведь ты только напрасно потеряешь время.
– Зато когда я добьюсь своего, результат будет куда более желанный, – бодро отмечает Терренс.
– Остынь, МакКлайф. И займись чем-нибудь, пока не началась съемка. Неужели тебе нечем заняться, раз ты только и делаешь, что преследуешь меня и надоедаешь своим присутствием?
– Сдаются только слабаки, – уверенно заявляет Терренс. – Раз все твои бывшие ухажеры так легко сдались после твоего первого же отказа, значит, они трусы. Боятся трудностей.
– Отвали от меня. И дай спокойно поесть.
– Да ладно, куколка, поговори со мной. Расскажи что-нибудь о себе.
– И не собираюсь.
– Расскажи, как ты вообще оказалась в модельном бизнесе.
– Не твоего ума дело.
– Вот я получил свою самую первую незначительную роль в четырнадцать лет. Поначалу я не знал, что делать, но постепенно освоился и многому научился. Пришлось работать с разными людьми: и хорошими, и плохими. Хорошие помогали мне освоиться на съемках и подготовиться к роли, а плохие научили быть сильнее и не обращать внимание на негатив. А за годы своей актерской карьеры я поработал уже со многими людьми, которые являются моими кумирами.
– Ах, так ты с четырнадцати лет безуспешно пытаешься заполучить главную роль и не можешь смириться с тем, что у тебя ничего не получится? – заключает Ракель.
– Ну да, главная роль у меня пока что только одна – роль Мэйсона в «American Love Affiair». Но я уверен, что их будет еще очень много.
– Сомневаюсь.
– Я все еще помню то время, когда снимался в этом фильме, – с легкой улыбкой признается Терренс. – Такое чувство, я будто бы вчера снялся в «American Love Affiair». Потому что все воспоминания о тех съемках все еще живы. Я помню каждый момент… И съемки, и премьеры, ради которых мне пришлось путешествовать по всему миру…
– Я рада за тебя.
– Я люблю этого персонажа и благодарен за столь потрясающий шанс сняться в этом фильме и прославиться на весь мир. Да и вообще, я считаю, что даже если твоя первая работа ужасна и вызывает у тебя стыд, все равно нельзя от нее открещиваться.
– Ну и прекрасно!
– У меня есть одна маленькая мечта: сыграть отрицательного персонажа. Которого все бы ненавидели до мозга и костей.
– Я уже ненавижу. Не твоего персонажа, а тебя лично.
– То есть, ты не хочешь идти на примирение хотя бы на время совместной работы?
– А ты хоть раз извинился за то, что сделал в прошлый раз?
– Зачем мне извиняться за то, что тебе понравилось?
– Ни одной девушке не понравится, если ее будут лапать и целовать против воли.
– Ты этого хотела, – хитро улыбается Терренс.
– Я хотела придушить тебя.
– Но не придушила. И особо не сопротивлялась, когда я немножко приласкал тебя. Погладил по щеке… Приласкал за ушком…
Терренс мягко дотрагивается до руки Ракель, что лежит на столе, и успевает немного погладить ее.
– Убери от меня свои руки, – резко убирает руку Ракель.
– Не расслабляйся, красавица, – уверенно произносит Терренс. – У нас будет очень много телесного контакта. Нам придется много прикасаться друг к другу.
– К сожалению.
– Тебе понравится. Я обещаю.
– Тебе очень повезет, если в процессе съемок я не расцарапаю твое типа прекрасное личико.
– Если хочешь получить хороший результат, тебе придется на время выключить плохую девочку и стать милой и покорной.