Греховник
Шрифт:
Мама, этот честный и трудолюбивый человек, всегда был рядом со мной. Отец бросил нас, когда я был совсем маленький, все что я помню о нем, так это то, как он один раз, появился на моем дне рождении, он подарил мне, пластмассовый, строительный кран, и детскую книгу, кран почти сразу сломался, а книга оказалась про гадкого утенка. Когда мама прочитала её мне, я почему-то не охотно, поставил себя на место этого гадкого утенка. И когда я сказал про это маме, этой книги, я больше не видел. С жильем у нас с мамой постоянно были, какие-то проблемы, мы постоянно перебирались с места на места, сначала снимали, а потом, решили, что можем позволить себе, вместе платить, за свое жильё и в итоге, взяв ссуду в банке, перебрались в коммуналку. Как оказалось, в нашем доме, много подобных историй. Любовь, потом попытки построить семью и в итоге, сломанный кран и тоненькая книга, про гадкого утенка.
Выпив крепкого чая, и захватив с собой бутерброды, сломя
В надежде успеть на последний автобус, я снова оказался на той же злой остановке, и, в ожидании тринадцатого автобуса, как всегда присел на затертую и исписанную лавочку.
На остановки никого не было и это меня больше всего и насторожило. По тому как до вчерашнего дня, со мной всегда в это время, находились как минимум три-четыре человека, а сегодня и вчера не было никого, ни считая, вчерашнего, босоногого самоубийцы и сомнительной тени. Взглянув на свои наручные часы, я снова в точности увидел. Без четверти двенадцать, и на мосту, в мою сторону, как и вчера, шел уже другой босоногий мужчина, одетый уже в ярко зеленое женское пальто с длинными взлохмаченными волосами на голове, и точно также улыбающийся всем прохожим.
Первое что мне пришло в голову это как можно быстрее и подальше убежать от этого проклятого места. Но как только я привстал, ни понятная сила напоминающая сильный порыв ветра, исходящий от куда-то с верху, вновь усадила меня на место. Второй раз я уже был не в силах подняться, из меня как будто бы вытянули все соки, и поэтому я просто, беспомощно сидел и дожидался, приближения этого, как я тогда уже понял, самого настоящего Беса. Он подошёл и сел ровно на тоже место где сидел и вчера, и сразу принялся молча вглядываться, в самый темный угол, этой остановки, который располагался, как раз, возле меня. Спустя несколько секунд, он слегка прищурился, потом улыбнулся, и повернув голову, в мою сторону взглянул на меня, а после, заговорил.
Здравствуй Дима, мне очень понравилась как ты подробно описал нашу вчерашнюю встречу, я уже все прочел и хочу продолжения, но в следующий раз, пожалуйста, опиши меня как не будь по солидней, в красивом пиджаке, например, с короткой прической, по современней. Если конечно можно? по тому, как я ни в силах управлять душевным я больше по телесным прихотям ходок.
Найдя в себе ни много сил, я, едва шевеля губами, спросил Беса,
– как вы вернулись после такой аварии и почему сейчас находитесь внутри другого сумасшедшего.
–Понимаешь, здравомыслящий мозг человека меня никак не принимает, конечно есть и исключения, для этого человек должен поверить в меня, поверить всем сердцем и душой, он должен захотеть увидеть мир моими глазами, и добровольно пустить меня в свое сознание, но такого еще не было. Потому как я еще ни встречал достойных, тех, с кем я бы смог существовать одновременно, в одном теле. И поэтому, для своей сущности, я вынужден искать слабоумных людей, а где их найти как ни в психиатрическом отделении. И это еще одна причина, почему я там живу, раньше меня хотя бы изгонять пытались, а сейчас лечат всякими вкусными штучками, от которых я укрепляюсь все глубже и глубже в сознании и без того, измученного человека. и в конце, концов он просто уже не сможет без меня, а если мне вздумается его покинуть, то он превратится в лежащего овоща. А внутри вчерашнего бедолаги, я уже находился довольно долго, и если честно, он мне изрядно надоел.
– Ну я вас примерно понял, но, если есть такой как вы, значит есть и другие, о которых я раньше слышал. Бес ткнул себя в грудь собственным мизинцем, после чего, гордо и громко произнес:
– На земле есть только Я! А остальные так, мне для помощи и в…..
Не успел бес договорить, как из того самого темного угла в темноту которого он совсем недавно вглядывался, плавно переходя из мрака в силуэт похожий на высокого человека, вышел поп, с пышной седой бородой, одетый в очень старомодную, черную рясу какие когда-то я видел по телевизору в царских хрониках. Глаза этого очередного не знакомца, были больше похожи на волчьи и когда он резко посмотрел на меня, внутри я испытал жуткое чувство беспомощности и какой-то незначительности перед его крупной фигурой. Стоял он прямо передо мной, как и бес без обуви. Ногти на ногах и руках были грязные и имели страшно, запущенный вид. Сине-багрового цвета кожа, была покрыта глубокими морщинами, которые больше напоминали грубые, впивающиеся в кожу хаотично расположенные черные нити. От него веяло холодом
Бес, сидя на своем месте, неподалеку от меня, указывая ладонью в сторону рядом со мной стоящего попа, произнес.
– вот те редкие случаи, когда тень, конечно же, с моей помощью, показывается людям в истинном облике прошлого хозяина. Погоди Дима, сейчас я её разговорю.
–Ну ты чего пришел, неприкаянный, конечно легко молиться, когда живот набит и в кошельке звенит, жить надо было, как в твоем учебнике написано, а ты что делал, вмести с царем нищий народ обирал, на пирах чревоугодиями занимался, еще при этом, по какому-то праву, умудрялся грехи грешникам отпускать, я же, тебе говорил, через твоего, монаха, что так не нужно делать, с тебя спрос в тройне, а ты его в подвал, к умалишённым определил. Теперь тот монах счастлив, покоиться, а после смерти какой красавиц был, чистенький в белой рубахи, всю жизнь в грязи прожил и не испачкался, а ты на что похож? Жил в чистоте в тепле, а так измазался что во век ни отмоешься, теперь здесь на меня батрачишь, и будешь дальше батрачить пока в конец не исчезнешь, ты жил, ты верил и ты умер, но так и ни понял, что когда к тебе приходил голодный бедолага и видел тебя в золоте и с большим сытым животом он начинал сомневаться в том что ты ему говоришь, он конечно думал о том что наверное он служитель бога, поэтому он так хорошо и сыто живет, но что это за бог который заставляет меня честного человека соблюдающего все заповеди постоянно думать чем мне накормить своих детей, чем мне заплатить налог который твой же покровитель царь и ввел. И что же это за бог, который торгует в собственном доме, продавая мне то, с помощью чего мне нужно поклоняться ему, заставляет меня отдавать деньги за надежду. И, наверное, часть моих отданных денег пойдет в тот самый сытый живот. Но как еще мне поклоняться богу, я же чувствую, что я здесь не один. Да и моя мама и мой отец делали тоже самое, и бабушка и дедушка все они поклонялись богу именно так, наверное, все это правильно. Правильно, что бог сидит где-то на небе или быть может он в этой церкви, но я его не вижу, но, наверное, его видит этот сытый и высокий с бородой, который отпускает грехи ворам и убийцам. Освобождая их совесть для дальнейших безбожных дел. А может они после его слов меняются и больше ни воруют и не убивают, а может и наоборот после этих слов они начинают думать что теперь они, наконец нашли то место, где их грехи отпускаются и совесть очищается и теперь можно совершать свои безбожные деяния дальше, И почему церковь, называется домом господним, а что же вне церкви, территория искушений или испытаний, и кто же все-таки освещает ту воду, господь или человек, Может быть, все это правильно, а может и нет, но Другова бога я не знаю и Другова служителя я ни видел.
Это мысли ни одного человека, это тот хор, который периодически, звучит на церковных службах, которые подобные тебе проводят, это те слова, которые бояться выйти наружу, потому как все это, Грех!
–Теперь понимаешь опасность того что ты делал. И теперь подумай, был ли ты когда ни будь с богом и делал ли ты то, что ему было нужно. Или ты делал то, что нужно было тебе. Ты ведь никогда, ни верил в бога, ты верил в деньги и в ту власть, которая тебе эти деньги преподносит, твою веру передал тебе твой отец, как вы привыкли называть себя, священно служитель, это ваше семейное ремесло, твой отец зарабатывал на вере деньги, его отец зарабатывал и т.д. но никто из вашего рода никогда, ни верил в бога, чем же вы тогда, отличаетесь от простого сапожника, который передает свое ремесло своему сыну, для того, что бы его сын этим смог, заработать себе на хлеб. Но сапожнику руки не целуют и в ноги, не кланяются. Сапожник не играет с силами, в которых ни черта, ни понимает. Всегда эти силы, сами находили того, кто достоин, и способен их нести, на себе, и деньги этим людям, были нужны, в последнею очередь. Чего стоят деньги, когда ты знаешь, что все что ты на них купишь, тленно.
Кстати! Я же тебе так и ни сказал, что твое припрятанное золотишко, твои же ни в брачные внучата на революцию спустили, а дальше вас же голодный народ вешать начел. А вы все на меня сваливали, лукавый, лукавый. Я здесь ни причем у меня тот же хозяин что и у вас. Он захочет, ни вас ни нас здесь не будет. Если я созданный шутом то шутом и буду, это мои проблемы, и рясы, Я не оскверняю.
Поп внимательно дослушал беса при это все это время в упор смотрел мне в глаза ни на миг ни отводя взгляд в сторону. И после того как бес закончил. Поп повернувшись к нему головой опустился на колени. Нервно затрясся и не шевеля губами, заговорил. Слов я почти не слышал они напоминали неразборчивые короткие фрагменты, но судя по поведению беса он все прекрасно понимал. И смотрел в его сторону ехидно улыбаясь и кивая головой. Когда поп закончил он встал, развернулся и снова исчез в темном углу, из которого и появился. И ко мне словно вернулись все силы и я даже смог сесть как мне удобно потому как до этого у меня ни хватало сил даже на это.