Греховный соблазн
Шрифт:
— Далеко не так, как я, — промурлыкала она.
— Подожди до следующего раза.
— Неужели будет еще лучше? Невозможно!
Макс рассмеялся.
— И лучше и… дольше, — вкрадчиво начал он, — и глубже и медленнее, и я надеюсь, что на твои крики не примчится хозяин.
Кристина потрясенно моргнула.
— Я не кричала.
Макс молча кивнул.
— О Боже…
Глаза его весело заискрились.
— Ничего страшного, пока дверь остается запертой.
— И ты не возражаешь?
— Почему
Кристина залилась багровым румянцем.
— Это кажется таким…
— Страстным и чувственным?
— Чувственным? — нерешительно промямлила Кристина, словно впервые выговаривала подобное слово.
— В этом нет ничего плохого, дорогая. Наоборот, это огромное преимущество. И у тебя большой природный талант.
— Это действительно так?
Он и вправду имеет дело с воплощенной невинностью! И это несмотря на то, что она уже не так молода и может считаться почтенной замужней дамой!
— Клянусь, — прошептал он.
— Мне вдруг захотелось отыграться за все потерянное время.
Макс не понял, шутит ли она или говорит всерьез. Уж очень тихо говорит.
— Я готов, — предложил он, вынимая шпильку из ее волос, — помочь тебе возместить все, что было утрачено, и на много лет вперед.
Он вытащил вторую шпильку.
— А если я окажусь слишком требовательной? — спросила она, заранее радуясь столь соблазнительной возможности.
— Сделаю все, чтобы ублажить тебя, — лукаво подмигнул он.
Кристина счастливо вздохнула.
— Должно быть, ты — греза каждой женщины, обернувшаяся явью.
Максу вдруг стало не по себе, такое неподдельное восхищение звучало в ее словах.
— Держи, — велел он, ссыпав шпильки в ее ладонь.
— Предупреждаю, — игриво заметила она, согретая его близостью и своим трепетным предвкушением, — что могу оказаться далеко не столь уступчивой, как была раньше. Видишь ли, я впервые испытала наслаждение и, придя в восторг от собственных подвигов, чувствую себя всесильной.
— Интересно, — хмыкнул он — человек, который всегда чувствовал себя всесильным. — И что теперь? Собираешься взять власть надо мной?
— Возможно, — улыбнулась она. — Как только научусь плавать немного лучше… говоря метафорически. Лулу сказала, что ты для этого самый подходящий наставник, и была права. О Господи…
Мимолетная гримаска изумления промелькнула на ее лице.
— Наверное, мне не стоило говорить этого. А мужчины тоже так откровенны со своими друзьями?
— Не знаю. Лично я — нет.
Еще две шпильки оказались в его пальцах, и бледно-золотые волосы рассыпались по ее плечам.
— Думаю, в твоей жизни столько дам, что нет необходимости обсуждать…
Она внезапно задохнулась. Он пропускал сквозь пальцы шелковистые пряди, и осторожные касания
Втайне довольный тем, что ушел от скользкой темы, с наслаждением перебирая роскошные пряди, он нетерпеливо ожидал, когда эта потрясающая женщина, которую он с такой неохотой взял сегодня на прогулку верхом, оседлает его. Запустив руки в золотистую гриву, он привлек Кристину ближе к себе. Она с готовностью подалась вперед, и он лизнул ее губы.
— Мне все равно, кто возьмет верх, пока мы будем свято, соблюдать условия.
— Какие именно? — шепнула она, дотронувшись до его языка своим.
— Мы даем друг другу вдвойне все, чего бы ни захотелось.
— Чудесно, — выдохнула она. — По рукам.
Такая сговорчивость заставила его плоть мгновенно рвануться вверх, и Кристина, ощутив эту напряженную твердость сквозь мягкую замшу, погладила ее ладонью. До чего же он велик!
Мысль об этом опалила ее жаром.
— Попытаюсь быть послушной и не спешить, но…
Она на миг затаила дыхание, ощутив ладонью внезапный резкий толчок.
— …но не могу ни за что ручаться…
В эту минуту и он, казалось, потерял всякую способность сдерживаться. Маленькая ручка будила в нем давно забытые желания и ощущения. Однако, понимая, что медленный путь приносит более сладкие плоды, Макс убрал ее руку.
— Позже, — пообещал он и, схватив ее, уложил на подушки. — Потерпи минуту, я сейчас.
Нагнувшись, он поспешно стянул сапоги, чулки и обернулся к ней:
— Кажется, мы снова возвратились к тому, с чего начали. Я сниму с тебя блузку, ты сорвешь с меня рубашку и так далее. Посмотрим, сумеем ли мы раздеться до того, как кончим.
— Значит, не одна я так нетерпелива!
Его ресницы чуть опустились.
— Мои друзья были бы шокированы.
— И мои тоже.
— Я не жалуюсь.
— И я тоже. Наоборот, — заметила она, лениво потягиваясь, так что большие груди соблазнительно встали острыми холмиками. — Боюсь, что эта вакханалия чувств так захватила меня, что я готова пренебречь всеми наставлениями своей матушки.
— Так, значит, она ничего не рассказала об этих наслаждениях? — осведомился Макс, касаясь затвердевшего соска, натянувшего ткань ее блузки. — Знаешь, я даже рад.
Он чуть сжал тугой бугорок большим и указательным пальцами и не смог заставить себя признаться, что ревновал бы ко всем мужчинам, бывшим до него. Вместо этого он выпалил:
— Рад, что все это ты берегла для меня.
— И это, — прошептала она, предлагая ему другую грудь. Восхитительная боль между бедер подстрекала ее на такие выходки, о которых она и не помышляла раньше.