Гремучий Коктейль 6
Шрифт:
— Почему мы ничего не можем, лорд? — вздыхает Фелиция, откладывая перо. Встав, девушка единым махом приобретает тот облик, к которому привыкла за последние несколько десятков лет. Обнаженные плечи и ноги, очень короткая пышная юбка, пародия на корсет, творческая прическа, — Мы… не можем жить и не можем умереть. Разве это справедливо?
— Уже не хочешь попасть ко мне в вечное рабство? — скупая насмешка трогает губы человека на троне.
— Я уже не знаю, чего хочу.
С этими словами девушка переходит на «чужую» половину комнаты и встает
— Свобода? — спрашивает девушка, чуть наклонив голову, — Жизнь? Что они для меня, прожившей вечность? Десять лет детства, десять юности, десять зрелости. Тридцать лет жизни. Знаешь, какой это для меня ничтожный срок? А кто мне даст хотя бы его вкусить? Нужно же будет выживать, зарабатывая деньги, готовя и поглощая пищу, спать. Нет, лорд Эмберхарт, это уже не для меня. Я хочу умереть. Очиститься от своей памяти, начать всё сначала. Это единственный способ вернуться на путь.
— Ты повзрослела, — одобрительно кивает тот, кто был столь многими в прошлом.
— Когда пишешь книгу — многому учишься, — нахмурившись, пробормотала даймон, ища что-то взглядом на лице сидящего перед ней человека, — На многое смотришь с других углов. С разных. Как… ты смотришь на Кейна. На себя, но по-другому. Без искажений.
Её корсаж, разомкнувшись двумя половинками, упал на каменные плиты, которыми был выстлан пол на половине Эмберхарта. Следом, почти незамедлительно, последовала и юбка, оставляя миниатюрную брюнетку лишь в тонких полупрозрачных трусиках, чулках и ботинках. Затем она, несмело сделав шаг вперед, полезла на колени к молча наблюдающему за ней гиганту. Усевшись на него сверху с бесстыдно раздвинутыми ногами, она протянула руки к неподвижному лицу с темными провалами, в глубине которых поблескивали бесстрастные глаза. Положила ладони на щеки лорда. Чуть склонив голову, посмотрела ему в глаза.
— Ты знаешь… — проговорил Алистер Эмберхарт, дрогнув уголком губ, — … кого именно они подобрали? Он может призвать тебя в любой момент. Прямо в бой.
— Знаю, — чуть помедлив, кивнула Фелиция Краммер дель Фиорра Вертадантос, — Ведь именно так в жизни и бывает?
Её губы потянулись к губам запертого внутри книги человека, несколько минут назад обнаружившего, что он сильно, почти невыносимо… скучает.
Тот ответил на поцелуй.
Глава 18
Клоунада мне надоела быстро. Подобранная с настояния Красовского девчонка может и была когда-то девчонкой, но это было много лет назад, а может быть, даже жизней. Тем не менее, сидящий за рулем питерец охотно выкупал эту неумелую игру чрезвычайно общительной индианки, тут же засыпавшей нас кучей поверхностных и легкомысленных вопросов. Поэтому, обернувшись с переднего сидения, я наставил на пассажирку ствол «сильверсонга» и хмуро предложил на русском:
— Может, хватит валять дурака?
— Кейн, она тебя чем-то расстроила? — тут же игриво спросил Красовский, держа одну руку на руле, а второй сжимая уже свой пистолет.
— Есть немного, Петр Васильевич, — дёрнул щекой я, выбирая свободный ход спускового крючка, — Барышня изволит подвергать вас большой опасности, и я хочу знать почему. И кто она такая.
Смуглая молодая индианка, испуганно задравшая руки вверх при виде пистолета, расслабилась, начав улыбаться эдак примирительно.
— Прошу прощения, Дайхард, — проговорила она уже чуть более низким и глухим голосом, — Обстоятельства изменились, ваш маршрут нуждается в коррекции.
— Элефар, — убрал я бесполезный револьвер, — Зачем эта клоунада? Почему просто не позвонили на разговорник?
— Здесь уже не ловит связь. Вы в шести часах езды до Янтарной башни, так что действовать пришлось именно таким образом, князь, — откинулась на кресле индианка, потягиваясь, — Я собирался лишь намекнуть тебе, что нужно делать, дабы господин Красовский остался в блаженном неведении насчет моей истинной натуры, но желание все решать быстро и жестко слишком в тебе велико, Кейн.
— Вот тебе и раз, — весело буркнул Красовский мне, — Кейн, дружище, я о тебе чего-то не знаю? Или же о мире?
— Многого, Петр Васильевич. Будьте добры притормозить, нам нужно поговорить.
— Это уж точно! Я заинтригован!
Новое тело Элефара оказалось куда более красивым, чем мне показалось на первый взгляд. И молодым, кажется, ему еле-еле стукнуло шестнадцать. Черноглазая и черноволосая, с жемчужинками чистых белых зубов, охотно улыбающаяся девушка. Была. При виде этого тела, занятого посланников бога, я испытал серьезнейшее искушение шарахнуть урода «шаром Ашара»… только я знал, что он уклонится. Пока буду раскрывать книгу, пока встану в позицию, пока шар долетит, чертов телокрад успеет нам по десять раз оторвать головы.
Да и потом бы нам настала крышка.
Бросивший дурачиться посланник бога, сжато объяснив внимательно слушающему Красовскому, во что тот, решив помочь мне, вляпался, переключился на меня, объясняя смысл и суть своего появления. Она была в том, что Общество смогло вычислить тех, кто устроил на меня засаду, используя агентов «Континенталя», а также, что куда важнее, выяснилось, что Янтарная башня ждёт в скором времени гостей. И вот эти гости, как раз, желательны Обществу мертвыми не меньше, чем важно стране падение башни и её хозяина от моих рук.
— Акаи-бата, дорогой князь, — улыбнулся Элефар, — Ваши разлюбезные акаи-бата. Все, проживающие в Америке. Их пятеро. Они пребудут в башню через четыре дня.
— То есть, к одному могущественному магу, как минимум, присоединятся еще пятеро пользователей гримуаров… — пробормотал я, — И вы желаете, чтобы мы… подзадержались, да?
— Именно так, — еще шире улыбнулась смуглая девушка, — Не считайте Общество дураками, мы отлично поняли, что вы умеете и любите использовать кавар. Просто раньше… стеснялись?