Гремя огнем, сверкая блеском стали
Шрифт:
– Внимание, младший сержант Лунин, берёте квест "Восстановление связи"? Задание - доставить рацию на наблюдательный пункт войсковых метеорологов. Отказ от квеста -80 рублей. Награда: +80 рублей.
Ну-y-y... Неудивительно, что сегодня посетителей у майора ни души. Кто за такие цены работать будет? Да на болотах ваххабитов из револьвера пострелять - и то больше получишь. И, к слову, как майор вообще узнал об ударившей в антенну молнии, если в тот же миг радиосвязь пропала? "Товарищ радист, если вы дебил, так и скажите, и нечего рацию ломать!"
Ладно... Берём квест. Потеря восьмидесяти рублей погоды не сделает. А я их потеряю, потому что провалю квест. Цыц, хрюкалки!
Получив в хозчасти рацию, зашёл домой, переоделся в грязные обноски, которых будет не жалко, оставил всё мало-мальски ценное в тумбочке, сказал Наде, что убегаю по делам. Когда и как (слово "как" постарался выделить интонацией) вернусь, не знаю, пусть к обеду не ждёт. И вновь устремился на площадь перед Русскими воротами.
– Ну что, Петро, готов? Камера есть?
– Всегда готов, товарищ командир. Камера имеется, с двумя бобинами плёнки.
– Тогда внимательно слушай, что надо делать.
Через десяток минут мотоцикл вылетел за ворота и понёсся по пыльной грунтовой дороге. Через минуту я оглянулся и увидел, как танкетка цвета хаки покидает базу. До холма, на котором располагалась метеостанция - пять с половиной километров. Теперь всё зависело от мастерства водителя. Успеет ли он оторваться от танкетки на одну-две минуты? Дорофеенко не подкачал. На развилке дорог он затормозил так, что меня в обнимку с рацией буквально вынесло из коляски. Затем он, круто развернув мотоцикл, съехал вниз. Буквально через считанные секунды появился с кинокамерой в руках и отчаянно замахал ею мне, мол всё в порядке. Потом повалился в папоротники. Молодчина, отлично укрылся, надеюсь, не спалится. А я, держа рацию под мышкой, прогулочным шагом направился в сторону станции. За спиной послышался гул мотора. Три, два, один, неторопливо поворачиваемся, так, чтобы лицо было хорошо видно в кадре. Ох, ты ж, больно-то как! Меня отбросило метра на три и половины жизни как не бывало. Танкетка остановилась, из неё выбрался ротенфюрер, мстительно улыбаясь, подошёл, носком сапога приподнял мою разбитую голову.
– Говорили фраерку, что жить не дадут? Не поверил... ну-ну... Получи кайф, Так теперь будет всегда.
Он снова влез в танкетку, машина развернулась и...Ноги! Ноги! Сейчас сойду с ума от боли! А теперь гусеницей по откинутой руке! А-а-а! И только когда заляпанные грязью треки навалились на глаза, пришла долгожданная смерть.
– Ой!
– вскрикнула Надежда, когда я совершенно голым образовался в точке привязки и свалился на раскладушку.
– Отвернись!
– прикрикнул и поковылял в душ. Она кинулась за аптечкой, потом приоткрыла дверь и уставилась на мои ноги и спину, с которых быстро исчезали кровь, грязь и розовые шрамы.
– Ну, правда, Надюша, закрой дверь, неловко ведь.
– уже спокойно попросил я и отметил, что в ангаре умопомрачительно пахнет котлетами. Причём не простыми, а мамиными. Неужели ИскИн умеет ковыряться в подсознании?
Когда я, чисто вымытый и по всей форме одетый сидел за столом и, жмурясь, уписывал котлеты с макаронами, Надя смотрела на меня с таким страхом, что я понял: в игре буду проводить больше времени, чем в реальной жизни. Такой взгляд о-очень дорого стоит.
– Дай слово, что больше такого не повторится.
– Не могу обещать.
– вздохнул я.
– Ты уж привыкни. Видишь - живой и здоровый. Извини, надо еще кое-куда сбегать.
Дорофеенко уже был на площади, причём сиял как начищенная пряжка ремня.
– Сержант воскрес!
– констатировал он.
– Воистину воскрес.
– ответствовал я.
– Вези к штабу.
– Проявили!
– рассказывал Петро по дороге.
– И посмотрели. Вышло просто отлично, натуральный фильм ужасов. Ты в норме?
– Как новенький.
– передёрнулся я.
– Даже понравилось. Теперь буду каждое утро под гусеницы кидаться. Вместо чистки зубов.
В коридоре штаба состроил скорбную физиономию и только потом двинул к майору.
Провален квест "Восстановление связи". Потеряны 80 игровых рублей.
– Причины невыполнения, младший сержант?
– Разрешите доложить: подвергся предательскому нападению с тыла со стороны военнослужащего базы. Рация была уничтожена, я... эээ... выведен из строя.
– Что?!
– майор вскочил из-за стола и буквально всверлил в меня пронзительный взгляд.
– А ну, пойдём.
Куда? А чего думать, всё как я и рассчитывал. Кабинет начальника особого отдела находился на втором этаже. Нет, я просто в восторге от художников фирмы "Панда" - капитан госбезопасности оказался именно таким, как воображался: седые виски, усталый и мудрый взгляд серых глаз. Я рассказал о расстреле нашего мотоцикла, о том, как мы заступились за мирных крестьян, деликатно умолчав о мотивах мести, доложил о происшествии близ метеостанции и протянул бобину с отснятой киноплёнкой. Капитан попросил меня подождать и вместе с майором ушёл куда-то, надо полагать, в кинозал.
Через десяток минут они вернулись и капитан торжественно произнёс:
– От лица и по поручению командования приношу вам, сержант, благодарность за разоблачение врага, таившегося под маской.
Он крепко пожал мне руку.
– Вы ошиблись, товарищ капитан, я - младший сержант.
– Мы, -многозначительно подчеркнул особист, -никогда не ошибаемся. Также поздравляю с повышением в звании.
Поздравляем! Вы -сержант. Бонусы к званию:
Атака: +9
Защита: +9
Скорость\маневренность: +9
Ресурсы: +7
Боевая подготовка: +6
Политическая подготовка: +4
Военное образование: +4
Поросята сплясали летку-еньку. Вот это карьера! До генералиссимуса рукой подать!
Надежда Лунина теперь младший сержант.
Три пятачка смущённо порозовели.
На выходе у штаба меня поджидал Дорофеенко, нетерпеливо ёрзавший в седле мотоцикла.
– Ну? Ну?
– Что, "ну-ну", -нарочито небрежно бросил я, -любуйся.
Любоваться было чем. У неприметного подъезда с правой стороны штаба остановилась чёрная легковушка с тонированными стёклами. Оттуда тройка крепких лейтенантов в фуражках с голубыми околышами выволокла с заломленными за спину локтями сквернословящего и дёргающегося ротенфюрера Фрица Фотеллера. Когда арестованного протаскивали мимо, мы, не сговариваясь, послали ему воздушные поцелуи. Ротенфюрер, увидев выражение наших лиц, бешено взвизгнул, но получил в солнечное сплетение от чекиста и потерял сознание.