Гремя огнем, сверкая блеском стали
Шрифт:
Непись смутился.
– Неужто сам измыслил, рядовой?
– Так точно.
– он застеснялся ещё больше.
– Извините, товарищ капитан, баловство, конечно...
– Отчего же, мелодия душевная и слова хорошие. Только грустные.
– Да это... когда Крепость штурмовали... из взвода пулемётчиков трое моих знакомых не вернулись.
– Война.
– сказал я.
– Война.
– согласился он и вновь склонился над железной станиной. Вот, без удивления отметил я, ещё новости - неписи сочиняют и поют...
8
Капитан Лунин вы сменили малые башни тяжёлого танка Т-35 на никеле-вольфрамо-хромо-молибдено-титановые.
Капитан Лунин вы усовершенствовали орудия тяжёлого танка Т-35 до максимально возможного уровня.
Капитан Лунин вы усовершенствовали пулемёты тяжёлого танка Т-35 до максимально возможного уровня.
– "Вперёд", "быстрее", "лево", "право", "медленнее", "стоп".
– я вывел "Надежду" на понтонный мост через Голубую Змею, танк пересёк реку и резво помчался по обширному минному полю, уложенному Людмилой и Хрюном. Игра есть игра - здесь можно подорваться только на неприятельской мине.
По моей просьбе ребята из "Лунинграда-3" оставили за рекой захваченный во вчерашнем рейде Т-34(85). Его силуэт чётко выделялся на вершине холма. Я остановил танк в километре от мишени, загнал в пушку снаряд повышенного могущества "Манго", навёл прицел. Грянул выстрел. Потрясающе!
Вышел из танка у подножия холма, поднялся. Да-а, впечатляло. Все параметры 76-миллиметровой пушки были доведены до предела, снаряд лёг точно туда, куда я метил. Из рваной пробоины в борту валил дым. Сбитая башня. Разорванная гусеница. С первого попадания, каково! "Бесперспективный Т-35", говорите?
– Прекрасно!
– послышалось у меня за спиной.
– Не просто результативно, но и эффектно. Мои поздравления и восхищения.
– Благодарю.
– я напрягся и нарочито медленно повернулся. Шагах в десяти от меня стоял новенький "джип" (не слышал звука мотора, как он подъехал?!). За рулём сидел приветливо улыбающийся темноволосый человек лет сорока с рубленым голливудским лицом и в мундире маршала французской армии.
– Не найдёте ли десятка минут для исключительно важного разговора, мон шер капитан Лунин?