Гремя огнем, сверкая блеском стали
Шрифт:
– Осмелюсь заметить, -сказал Инь Инь, -что не считаю идею хорошей. Подумал, командир, сколько подразделений объявят войну "Лунинграду", после того, как получат от нас атомный подарок?
– Во-первых, будем предупреждать: дескать, просим прощения, сэры, ничего личного, всего лишь бизнес, оказание платных услуг вашему противнику. Во-вторых, не думаю, что накрытая ядерным ударом жертва будет способна на серьёзный ответ. В-третьих, будем предлагать в комплекте с услугой дезактивационные средства, чтобы заказчик мог тут же захватить подвергшуюся атомной атаке цель и вычистить её. Естественно, добив выживших. Так что вряд ли вообще уцелеет хоть кто-то из возмущённых моим циничным вероломством жертв.
Инь Инь молча постукивал пальцем по столу. В душе я был горд тем, что озадачил диверсанта.
– Ты читал Сунь-цзы?
– спросил он после паузы.
– В русском переводе, разумеется.
– поддразнил я Инь Иня, повторив его же слова. Тот от души рассмеялся.
– Если поручишь, командир, -сказал разведчик, -начну переговоры с соотечественниками. Расскажу о тебе. Думаю, многие, если не все, признают капитана Лун Ина своим другом. А это, поверь, стоит очень дорого. Куда выше делового сотрудничества.
– Не поверишь, -ответил я с такой же доверительностью, -как бы мне этого хотелось.
2
Я позволил себе расслабиться и почесать спинку капибары в зоопарке. На тридцатой секунде почёсывания зверь блаженно закрыл глаза и, не выпуская морковь изо рта, рухнул на травку. Причём рассчитал падение так, чтобы зона почёсывания не уменьшилась.
– Здравия желаю, товарищ капитан.
– Людмила, не пугай. Откуда официальность и похоронные интонации?
– Так вы же меня сейчас убьёте, вот и интонации...
Вот тебе и отдохнул-расслабился. Я перестал скрести морскую свинку-переростка. Капибара разочарованно вздохнула, поднялась и поплелась к ванне.
– С этого момента подробнее.
– потребовал я.
– Вы же знаете, Всеслглебч, как я к вам отношусь...
– Куда собралась?
– Уже знаете?!
– Ничего не знаю. Только смутно догадываюсь.
– Ну да... в общем... генерал пригласил... и ... это...
– Не мямлить, старший сержант Люда! Во-первых, генерал-майор предложил тебе какую-то должность в его штабе, так? И она показалась тебе интересной, да?
– Да... в смысле - так точно...
– Во-вторых, сам генерал тебе ещё больше интересен, а?
– Ой...
– Ну, "ой" или там не "ой" - дальше видно будет. "Когда с солдатом разговаривают, он должен встать и покраснеть." -говаривал мой старшина. Вольно, садись и прекращай полыхать румянцем. И что тут ответить? Ты вполне взрослый человек, самая серьёзная умница из интернов. Скажу честно, отпускать тебя жалко и тревожно. Но выбор сделан. От всей души желаю удачи.
– Всеслглебч, вот как благодарность высказать?! Слов таких нет! Вы мне подарили здесь в игре зрение. Это...это... это - всё! Я стала зарабатывать на оплату содержания в интернате, теперь меня оставляют.
– Прости, перебью - а как же теперь с заработками?
– Генерал сказал, что будет наводить на появляющиеся в игре клады с дорогой битой техникой, ну и там всякие другие плюшки, так что в накладе не останусь. А половина всего, что починю и продам - по-прежнему ваша.
– Не болтай глупостей, пока не рассердила.
– Не буду. Моржова выдрессировала, оставлю ему ангар и машину, так что работать будет не хуже меня, а хорошего помощника ему сами подыщете.
– Ещё бы Хрюну голову твою приставить...
– мечтательно вздохнул я.
– Эх!
– На базу, если позволите, буду часто заглядывать, писать и по рации связываться - ежедневно.
– Надеюсь, что не забудешь.
– Спасибо!
Когда я грустно смотрел, как Людмила убегает к своему ангару, Надины ладони легли мне сзади на плечи.
– Уходит?
– спросила она.
– Ушла.
– ответил я.
– Следовало ожидать.
– Ждал.
– Ожидаются гости.
– сказала, помолчав, Надя.
– Вот как? Кто?
– Помнишь Анютку? Ну, Лизаветину внучку из Сидорово?
– Говорливую? Ещё бы!
– Она просила разрешения приехать с другими ребятами, погулять по зверинцу, погладить зверей. Я послала за ними крытый грузовик с отделением охраны, вот-вот будут.
– Молодец.
– сказал я искренне.
– Угости малышню какими-нибудь пряниками. Проследи только, чтобы Анюта медведя не заболтала до инфаркта. А я пойду в ангар кое с кем побеседую по рации.
"Кое-кем" был Сергей Росомашко, тот самый, что полтора года назад отказался вступить в "лунинградский" гарнизон. Вчера он прислал короткое письмецо с просьбой о разговоре.
– Рад слышать.
– сказал я, обменявшись с ним приветствиями.
– Как дела?
– Как сказать...
– Сергей замялся.
– В общем, по-разному.
Оказалось, что он вырос до младшего сержанта. Командует танком Т-34(85) под названием "Стенька Разин" с экипажем их трёх неписей. Ни к какому отряду не прибился. Его ангар, естественно, также названный в честь знаменитого разбойника, стоит в глухом закутке тундры в локации Љ2. Всё это время промышлял грабежом караванов, драками с такими же одиночками, поиском кладов. В последний месяц его занесли в чёрные списки практически все обитатели приполярного пояса.
– С кем умудрился поцапаться?
– с неподдельным любопытством спросил я.
– С американцами, англичанами, австралийцами...-послушно начал Сергей.
– Стоп! Переходи к последней букве алфавита.
– ... и с японцами.
– послушно закончил Росомашко.
– Замечательно. Ну, хоть кого-то не обозлил? Может, случайно забыл кому-нибудь напакостить?
– Не, ну чего так сразу... Много раз ночевал и ремонтировался у атамана Мыкыты Лютого в Первом Анархическом батальоне имени батьки Махно. Там ребята неплохие, понимающие. Только очень уж занудливые, всё время воспитывали, попрекали этими... индивидуализмом и стихийными инстинктами...