Грешная и святая
Шрифт:
– Не думай об этом, мама. Оставь это мне!
К ее удивлению, из глаз матери потекли слезы.
– Дорогая, что бы я делала без тебя? Но это так несправедливо! Ты должна веселиться на вечеринках, подыскивать мужа. Ты так молода!
– В Лондоне нечего делать в августе, мама. Честное слово, хотя это и было замечательным путешествием, я рада вернуться в Мэтлок.
– Если бы мы могли позволить себе жить в Лондоне!
О Боже! Должно быть, ее мать думала об этом целыми днями.
– Мы справимся, – как можно увереннее сказала Крессида.
Грустно улыбаясь, мать высвободилась
– У тебя такая энергичная, деловая натура, дорогая. Это в тебе от отца. По крайней мере раньше он был таким практичным… – Она покачала головой. – Я должна вернуться к нему. Ради Бога, составь опись вещей, как только немного отдохнешь после путешествия.
Крессида посмотрела, как мать возвращается к привычному дежурству, а затем побрела в свою комнату, думая о том, что любовь – это и большая ответственность. Она всегда полагала, что счастливый брак предполагает полное согласие между двумя людьми.
Любила ли ее мать отца, несмотря на его ужасное поведение, или эта связь была просто проявлением долга? За двадцать два года Луиза Мэндевилл ни разу не дала понять, что скучает по мужу, но она с радостью приняла его обратно. В прошлом году они казались такой счастливой парой.
Теперь мать сердилась на отца. Она увидела, как глупо он вел себя, и все-таки была предана ему. Крессида вздохнула. Для нее эта задача была слишком сложной.
Девушка распаковала саквояж и обнаружила на дне синюю чадру Рокселаны. Она не жалела о том, что привезла ее, но нахлынули воспоминания, и она разволновалась. Этот кусок ткани вновь возвращал ее к герцогу, а для нее окончательный разрыв был бы гораздо лучше.
Все было кончено. Или будет кончено, как только Трис… Как только герцог Сент-Рейвен заберет драгоценности у Миранды Куп.
О! Если бы она подумала, она могла бы привести его сюда, чтобы он мог попрактиковаться на той статуэтке, которая была у них…
Сейчас, возможно, он уже оделся и идет к Миранде Куп. Она выглянула из окна и увидела, что дождь утих. Это была летняя гроза. Сколько времени ей ждать вестей от Триса?
Она сойдет с ума от ожидания, и поэтому лучше приняться за работу – составить опись ценных вещей. Крессида начала со столовой. Серебряная ваза с тиграми вселила в нее надежду. Серебро принадлежало им, фарфор тоже. Возможно, этого хватит на то, чтобы прожить какое-то время, даже без драгоценностей. Трис сказал: «Поверь мне, все будет хорошо!» И она верит.
Трис ехал к дому Миранды Куп с большой неохотой и с тяжелыми мыслями. Будь проклята Крессида Мэндевилл за то, что ему приходится делать это, за то, что он был вынужден общаться с Крофтоном, подвергать эту девчонку опасности, за ее смеющиеся серые глаза, соблазнительные формы и безумное любопытство, за храбрость, чистую душу и честный характер…
Из-за дождя он был вынужден ехать в карете, по прибытии кучер открыл ему дверцу. Трис вышел из кареты и уставился на дверь, покрытую зеленой краской. Затем он изобразил любезное выражение лица и постучал. Он послал заранее записку, спрашивая, согласится ли Миранда принять его. Ее предсказуемый ответ пришел быстро и даже на дорогой кремовой бумаге.
Дом Миранды был лучше, чем Трис ожидал, –
Трис подумал о том, сколько заплатил ей Крофтон за посещение его вечеринки. Интересно, почему она решила выкупить у Крофтона статуэтку, за которую на аукционе нельзя было выручить и пятидесяти гиней? Слишком много вопросов – и нет ответов.
Дверь открыла служанка средних лет с каменным выражением лица, и через минуту Трис уже беседовал с Мирандой Куп. Он поклонился ей очень вежливо.
– Какое удовольствие было увидеть тебя вчера ночью, Миранда.
Она наклонила голову.
– Пожалуйста, садитесь, ваша светлость.
Она грациозно уселась на софе, оставив выбор места за ним.
Он уселся на стул напротив и быстро оглядел ее. Миранда Куп всегда играла какую-то роль. На распутных сборищах она могла быть дикой, необузданной, но в опере или на публичном вечере казалась изысканной дамой. Дома она являлась воплощением благопристойности. Оливково-зеленое платье было последним криком моды и демонстрировало ее прелести – это платье могла бы надеть и принцесса Шарлотта. Женщина была накрашена, но в меру. Ее единственным недостатком была речь кокотки.
– Какой сюрприз – увидеть тебя у Крофтона, Сент-Рейвен. Я думала, что вы не ладите между собой. Меня пригласил Крофтон и хорошо заплатил.
Он улыбнулся тонкому намеку.
– Моя маленькая подружка настояла.
– Тогда, надеюсь, она с тобой щедро расплатилась? Прошу прощения, но она казалась немного… неопытной.
– Полагаю, что было бы правильнее сказать – невинной.
Ее глаза загорелись.
– Как необычно для тебя. Думаю, она больше не является таковой?
Трис с трудом удержал улыбку.
– Не является, – согласился он, хотя ему было противно говорить о Крессиде с этой женщиной. Но он помнил, зачем приехал. – И вот с чем связан мой визит, Миранда. Моему рахат-лукуму понравилась одна из статуэток Крофтона. Но когда я захотел купить ее, оказалось, что ты уже… выиграла ее.
– Заплатила за нее, – поправила она его. – И дорого заплатила.
Трис еще больше забеспокоился, почему же она хотела получить статуэтку? Она ведь не могла знать о тайнике.
– Понимаю. Я, конечно, готов тоже заплатить тебе за нее, сколько скажешь. Ты, как никто другой, знаешь, какими бывают мужчины в порыве страсти. Моя малышка хочет получить этот подарок. Я должен сделать все, чтобы добыть его.
Она вздернула подбородок.
– Я не очень нуждаюсь в деньгах, ваша светлость.
– Тогда, черт побери, ты не соответствуешь своей профессии.
Он был сознательно груб с ней, но она не дрогнула.
– Да, это так. Я не принадлежу конкретному мужчине, потому что мои аппетиты слишком велики для одного человека. И к тому же, – добавила она, изучая его, – мне нравится разнообразие.
Трис хорошо понимал намеки Миранды, но он чувствовал, что не хочет спать с этой женщиной. Более того, ему была отвратительна одна мысль о близости с ней. Это было для него открытием.