Грешная вдова

Квик Аманда

Он пожал плечами:

– Не надо ничего объяснять. Просто расскажите мне ваш сон – от начала и до конца.

Мэделин отодвинула в сторону тарелку с пирогом и положила руки на стол. Была ли в ее ночном кошмаре какая-то зашифрованная информация? Трудно сказать. Она никогда не пыталась тщательно анализировать свой сон. Поскорее забыть жуткие подробности – вот все, чего ей хотелось.

– Он всегда начинается с одного и того же момента, – медленно заговорила Мэделин. – Я сижу на корточках перед дверью

спальни. В доме пожар. Мне надо попасть в эту комнату, но дверь заперта. У меня нет ключа, и я пытаюсь открыть замок шпилькой для волос.

– Продолжайте, – мягко сказал Артемис.

Она сделала глубокий вздох.

– Я вижу труп Ренвика на ковре. Ключ от спальни лежит рядом с ним. Я беру ключ и пытаюсь отпереть им дверь. Но ключ мокрый, он выскальзывает из моих пальцев.

– Почему ключ мокрый?

Она взглянула на него:

– Он испачкан кровью.

Артемис помолчал, но взгляд его не дрогнул.

– Дальше.

– Каждый раз, когда я хочу вставить ключ в замочную скважину, я слышу хохот Ренвика.

– О Боже!

– Это… очень страшно. Ключ все время падает на пол. Я оборачиваюсь к Ренвику, но вижу, что он мертв. Я наклоняюсь, поднимаю ключ и опять пробую открыть дверь.

– У вашего сна есть какой-нибудь конец?

– Да. Всегда один и тот же. – Она вдруг поняла, что это не совсем так: в самой последней версии ее ночного кошмара мертвый Ренвик пытается дотянуться до ключа. Раньше такого не было.

– Расскажите мне, что вы видите в коридоре, – Артемис отодвинул тарелку и, потянувшись через стол, взял Мэделин за руку, – все до мельчайших подробностей.

– Я уже сказала, что вижу там труп Ренвика.

– Как он одет?

Она сдвинула брови.

– Я не… Хотя нет, постойте. Кажется, что-то припоминаю. На нем белая рубашка, запачканная кровью. Брюки. Сапоги. Рубашка, наверное, расстегнута сверху, потому что мне видна татуировка в виде ванзагарского цветка.

– А что еще вы видите?

Она заставила себя мысленно воспроизвести сцены страшного сна.

– Его прогулочную трость. Она лежит на полу рядом с ним. Я замечаю золотой набалдашник.

– На Ренвике есть жилет или галстук?

– Нет.

– Он без пальто, без шляпы и без галстука, зато при тросточке?

– Я уже говорила вам: она была ему очень дорога, ведь это подарок его отца.

– Да, – задумчиво проговорил Артемис. – А видны ли вам в коридоре какие-нибудь предметы обстановки?

– Предметы обстановки?

– Ну там, стол, стул или, может быть, канделябр? Бра на стене?

«О Боже, зачем ему такие подробности?» – удивилась Мэделин.

– Там стоит столик, на нем – пара серебряных подсвечников, которые подарила Бернис мне на свадьбу.

– Интересно. А что еще…

Он резко замолчал, услышав громкий стук в дверь кухни.

Мэделин вздрогнула от неожиданности и быстро обернулась к запертой двери.

– Это молочница или торговец рыбой, – успокоил Артемис.

– Слишком рано, – прошептала она. – Еще далеко до рассвета.

– Бандит или вор, которому удалось проскользнуть мимо сторожа с собакой, вряд ли стал бы стучаться. – Артемис поднялся из-за стола и подошел к двери. – Кто там?

– Это я, Закари, сэр. – В приглушенном голосе слышались нотки нетерпения. – У меня для вас сообщение. Очень важное.

Артемис отпер замок и снял засов с тяжелой дубовой двери. Закари стоял на крыльце, бледный и угрюмый.

– Слава Богу, вы дома, сэр! Я боялся, что вы ушли в какой-нибудь клуб и мне придется терять время на ваши поиски.

– Что случилось? – спросил Артемис.

– Там труп, сэр. В «Замке с привидениями».

– Слушай, Закари, если это твоя очередная затейливая шутка, то хочу тебя предупредить, что я не настроен шутить.

– Это не шутка, сэр. – Закари утер рукавом пот со лба. – Клянусь, сэр, в «Замке» покойник! И кое-что еще.

– Что еще?

– Записка, сэр, адресованная вам.

«Павильоны мечты» закрылись вскоре после полуночи, как бывало в обычные будние дни, когда не намечалось никаких особых мероприятий или балов-маскарадов. Идя по темному парку к «Замку с привидениями», Артемис взглянул на свои часы. В свете фонаря, который нес Закари, он увидел время: два часа.

– Ты уверен, что этот человек мертв? Может, он просто пьян или болен?

Закари заметно передернулся:

– Поверьте мне, сэр, он мертв! Я здорово испугался, когда его увидел.

– А где была записка?

– Она была приколота к его пальто. Я ее не трогал.

После закрытия парк превращался в совершенно другой мир. Дорожки, которые до этого освещались сотнями разноцветных фонариков, погружались во мрак. Легкий туман делал пейзаж еще более мрачным. В темноте неясно вырисовывались очертания павильонов с темными, неосвещенными окнами.

Артемис остановился у ворот, ограждавших недоделанный павильон от посетителей парка. Закари поднял фонарь повыше, чтобы он мог отпереть засов.

Оказавшись по другую сторону ворот, они тут же устремились по извилистой дорожке, ведущей к аттракциону. Возле самой двери Закари остановился в нерешительности.

– Дай мне фонарь, – сказал Артемис, – нам ни к чему заходить туда вдвоем.

– Я не боюсь мертвецов, – заспорил Закари. – К тому же я его уже видел.

– Знаю, но мне бы хотелось, чтобы ты остался здесь и покараулил у двери.

На лице Закари проступило явное облегчение.

– Ладно, сэр, как хотите.

Артемис помолчал.