Грешник. Вернуть бывшую

Голд Лена

Ага, я так и поверила. Допустим, сейчас принимала душ. Но как же остальные дни? Я больше недели пытаюсь дозвониться!

— Наташ, я хочу объяснений. Почему меня в больницу не пускают? Там мой брат, между прочим, лежит, — огрызаюсь я, хоть и умом понимаю, что она всего лишь подчинённая.

— Указание Рамиля Александровича, — вгоняет меня в ступор этой новостью. — Прости, Лера, но это его приказ. Мы не можем идти против него.

— Хорошо, — выговариваю севшим голосом. — Почему трубку не брала?

Тишина. Она ни

слова не произносит, потому что нет ответа. Ясное дело. Наташа рассказала Рамилю о моих попытках связаться с ней, а бывший попросил свалить всё на него, чтобы я не надоедала девушке.

— Спокойной ночи, Наташа, — как можно вежливо выдавливаю из себя, вырубая мобильник.

Захожу в спальню и некоторое время тупо смотрю на кровать сына, не в силах отвести взгляд. На глаза наворачиваются слезы, и они непроизвольно начинают течь по щекам. Устала я.

Я снова нахожу свой телефон и набираю номер бывшего. Позвонить не успеваю, потому что слышу короткие стуки. Рамиль. Он не нажимает на звонок.

— Не разбудил? — первое, что слышу, как только открываю дверь. — Прости, зря я, наверное, так поздно.

— Не разбудил, — честно отвечаю, но в том, что сама собиралась ему звонить, решаю не признаваться. Много у меня вопросов…

— Впустишь? — кивает на свои руки, которыми держит несколько пакетов с логотипом маркета. Опять продукты?

Я лишь киваю, отстраняясь от двери.

Рамиль несёт купленное в кухню, даже в холодильник размещает. Я же сажусь на стул и тихо наблюдаю за ним.

Уставший и растрепанный. Снова бороду отрастил. Выглядит не очень.

— Рамиль, сядь, пожалуйста. Надо поговорить, — прошу я. Выдохнув, прикрываю на секунду веки.

— Хорошо. Но сначала сообщу отличную новость.

Я вопросительно выгибаю бровь, мол, продолжай, но Рамиль внимательно смотрит мне в глаза. Впритык. Не отводит взгляда до того момента, пока я не сжимаю челюсти до боли. Не время для игр, Чернов!

— Ты скажешь, что всё это значения уже не имеет. Но всё же, — вымученно потирает лицо рукой. Ставит стул напротив меня, садится. — Мать Милы тоже за решеткой. Наконец призналась. Поняла, что ей нет спасения.

Моя боль не утихает. И не утихнет, даже если все враги в тюрьме окажутся. Я-то свое счастье давно потеряла. Какое мне теперь дело до них? Ведь, заставив гнить их за решеткой, наш брак Рамиль спасти не сможет. Мое доверие тем более.

— Скоро Мила тоже туда попадет. В свой новый дом Или сёстры… Если пошли против закона, то они тоже круто расплатятся, — проговаривает угрожающим тоном.

— А ты сам себя как накажешь, Рамиль?

— Каждый день без тебя — самое большое наказание для меня, Лера, — хрипло шепчет он. — Ты думаешь, мне легко живётся?

— Ты сам выбрал этот путь.

— Сам, — соглашается. — Облажался.

Берет меня за руки, обжигая прикосновением. Большим пальцем гладит ладонь. Не отрывая взгляда, мы

смотрим друг на друга. Я бы сказала, даже не дышим. Больно, когда любимый рядом, но прикоснуться к нему не можешь. Гордость не позволяет.

Я и раньше часто обижалась на него. Но настолько сильно скучала, что быстро забывала все обиды и бросалась ему на шею. Но не сейчас. Не тот случай.

— Хочу задать тебе вопрос, — шепчу я, продолжая смотреть в черные глаза. — Надеюсь, ответишь ты честно.

Рамиль сглатывает, а потом несмело улыбается.

— Я уже догадываюсь…

— Зачем ты мне тогда сказал, что не станешь оплачивать лечение моего брата? — перебиваю. — А потом сделал наоборот. Он же груз на твоих плечах, не?

— Нет, конечно. Я от злости, — глубоко выдохнув, отпускает мои руки. Зарывается в свои волосы пальцами, взъерошивает их. — Я тогда всякой чуши наговорил, лишь бы тебе больно сделать. Идиот! Ведь считал, что я прав, а ты… Прости…

Он поднимается и подходит к окну. Смотрю на широкую спину бывшего мужа и понимаю, что теперь между нами стоит пропасть, которая с каждым прошедшим днём становится всё глубже и глубже. Там же утонул наш счастливый брак.

— Где мой брат сейчас, Рамиль? — спрашиваю спокойно, поднимаясь. — Если будешь врать, то лучше замолчи.

Он не спешит отвечать, я же тихо стою в стороне, наблюдая за его огромной фигурой. Черт знает, куда брата отправил. Почему-то я уверена, что он там же, где лечилась свекровь.

Для чего ты это делаешь, Рамиль?

— В тебе хоть капля доверия осталась ко мне? — спрашивает бывший, оборачиваясь.

Всего один широкий шаг — и он сокращает расстояние между нами до минимума. Кладет руки мне на плечи и слегка сжимает.

— Должно было остаться?

— Он в больнице, Лера, — проговаривает после короткой паузы, игнорируя мой вопрос.

— В какой больнице, Рамиль? Почему я не могу его увидеть?

— Скоро увидишь.

— Я сейчас хочу! — тон повышается. — Рамиль!

— Хорошо, Лера. Раз хочешь его увидеть, то ты его увидишь. Завтра же! Но у меня есть одно условие.

— Условие? — из горла вырывается истеричный смешок. — Рамиль, ты что, моего брата в плену держишь? Какое, к черту, условие?

— У тебя нет выбора, — пожимает он плечами, от чего хочется врезать ему пощечину. — Через два дня ты должна пройти обследование врача, Лера. Завтра ты увидишь своего брата, а послезавтра… Я поеду с тобой. По рукам?

— Пошел ты лесом, Чернов! — цежу сквозь стиснутые зубы, ударяя кулаком ему в грудь. — Ты в курсе, что в один прекрасный день я тебя собственными руками прикончу? И этот день… Как раз сегодня!

Не медля ни секунды, делаю всего полшага в сторону и этого достаточно, чтобы достать «оружие» из шкафа. Рамиль поднимает руки вверх в примирительном жесте, тихо смеясь, но это не прокатит, дорогой. Ты меня задолбал!