Грешник
Шрифт:
Я подхожу к концу коридора и смотрю на себя в зеркало. На мне черная кожаная маска с ушками кролика. Она закрывают верхнюю половину моего лица; все, что вы можете видеть, — это мои глаза. Я подвела их черными тенями, подводкой и тушью для ресниц. Губы у меня кроваво-красные, в тон ногтям. На мне черный купальник без бретелек, в который встроен бюстгальтер, чтобы приподнять мою большую грудь, и колготки в сеточку. Это самый развратный наряд для Хэллоуина.
Протягивая руку, чтобы дотронуться до зеркала, я падаю вперед, но умудряюсь устоять на ногах. Там нет зеркала. «Что? На что, черт возьми,
Я замечаю что-то позади себя и оборачиваюсь, но ничего не вижу. Свет становится красным и начинает мерцать. Кажется, что я быстро моргаю, но мои глаза широко открыты, я смотрю вперед и просто жду, когда что-нибудь на меня выпрыгнет.
Мой пульс ускоряется, я делаю шаг назад, и тут же обо что-то ударяюсь. Я вскрикиваю и оборачиваюсь, чтобы увидеть, что это зеркало.
— Блядь, — шиплю я про себя.
Я поворачиваю налево и бегу по коридору, толкая дверь в конце, надеясь, что это выход, но обнаруживаю круглую комнату, вдоль стен которой нет ничего, кроме зеркал. И я одна. Выхода нет, это тупик. Я собираюсь повернуть назад, но не успеваю вернуться, как дверь захлопывается перед моим носом. Нет ни дверной ручки, ни рычага, чтобы ее открыть. Просто еще одно гребаное зеркало.
Нервно сглотнув, я делаю шаг назад и поворачиваюсь лицом к комнате. С черного потолка свисают цепи разной длины. Какие-то доходят до самого пола, а какие-то так высоко, что я даже не могу до них дотянуться.
Свет здесь очень яркий. Я поднимаю правую руку, пытаясь заслонить глаза от света, чтобы лучше рассмотреть комнату, но это не помогает. От тепла ламп я начинаю потеть.
— Знаешь, как называют преданного демона? — шепчет мне на ухо голос.
Я поворачиваюсь, но обнаруживаю, что я одна. Тяну руку к груди, и чувствую, как о нее колотится сердце.
— Любимец дьявола, — отвечает другой голос.
За ним следует смех.
— Какого хера? — рычу я больше для себя, чем для них.
Подойдя к тому месту, где, как я знаю, была дверь, я снова пытаюсь открыть ее, но ничего не получается. Сжав руки в кулаки, я бью ими по зеркалу.
— Ау? — зову я. — Эй! — повышаю голос до крика.
— Побереги свою энергию. Она тебе понадобится.
Я кручусь на месте, чтобы крикнуть еще раз, но у меня перехватывает дыхание, когда я вижу трех мужчин, стоящих в противоположном конце круглой комнаты. Все они одеты в черные джинсы, боевые ботинки, черные толстовки и маски. Они не слишком пугающие, но от чего-то в них у меня покалывает кожа и замирает дыхание.
Тот, что крайний справа, — клоун. У него огромные зубы, с которых капает что-то похожее на кровь. Большие черные глаза и белое лицо с красными щеками. Тот, что посередине, носит маску, похожую на зеркало. У нее черные отверстия для глаз, и она такая длинная, что прячется под его черной толстовкой, так что не видно ни сантиметра кожи. У него нет рта. У того, что в крайнем левом углу, человеческое лицо, с которого сняли всю кожу, обнажив все вены и сухожилия.
— Син, — выдыхаю я его имя, выставив перед собой руки в защитном жесте, как будто это может их отпугнуть. — Что ты делаешь? — спрашиваю я, нервно облизывая губы.
Никто из них не отвечает, и у меня вот-вот подогнутся колени. Мое сердце бьется где-то в горле, а кровь шумит в ушах. Свет выключается, и я глубоко вдыхаю. Он снова загорается, и они исчезают.
— Что? — я кружусь по кругу, но в зеркалах не вижу ничего, кроме себя.
«Были ли они здесь на самом деле? Или это была иллюзия зеркал?»
Свет начинает мигать красным и синим, совсем как в коридорах, и чья-то рука хватает меня за шею. Я пытаюсь закричать, но по обе стороны моего горла сжимаются пальцы, и мне не хватает воздуха. Меня отрывают от земли и толкают назад. Меня хватает кто-то другой и поднимает мне руки над головой. Что-то обвивается вокруг них, и я уже вишу в воздухе. Мои пятки едва касаются пола.
Рука исчезает с моей шеи, и я наклоняю голову вперед, пытаясь отдышаться.
Я борюсь в оковах. Мое тело качается из стороны в сторону, и я знаю, что они прикрепили меня к свисающим с потолка цепям. Звук их лязга от моих движений эхом разносится по комнате.
— С-ин? — задыхаюсь я, все еще пытаясь унять бешено колотящееся сердце.
Я оглядываюсь по сторонам, но чертовы огни все еще мигают и ограничивают мое зрение. Я чувствую, что меня сейчас стошнит, поэтому закрываю глаза.
Меня хватают за ноги и широко их раздвигают. Что-то обхватывает и их, как и мои запястья, и через несколько секунд я не могу их сомкнуть.
— Пожалуйста? — хнычу я, дрожа всем телом.
— Но это то, чего ты хочешь, Элли, — шепчет он мне на ухо.
Я вздрагиваю, когда чувствую его руку на своем плече, убирающую с шеи мои волосы, чтобы они легли по всей спине.
— Я просто хочу воплотить твои фантазии в жизнь.
Я открываю глаза, и все вокруг погружается во тьму. Затем снова загорается яркий свет, заставляя меня моргать. Все трое стоят передо мной. Тот, что крайний справа, держит в руке ремень. Он не совсем обычный. Он такой длинный, что растекается по полу у его ног. У того, что посередине, на шее висит цепь, ниспадающая на плечи. Он сжимает ее руками с обеих сторон. У того, что слева, у ног стоит рюкзак. И это пугает меня больше всего, потому что я не вижу, что там внутри.
Тот, что посередине, с цепью, идет ко мне. На его лице маска без кожи. Я запрокидываю голову назад и кричу так громко, что у меня горит горло.
Он заходит мне за спину и оборачивает цепь вокруг моей шеи. Затем тянет за нее, обрывая меня, и прижимается губами к моему уху.
— Будешь кричать, когда мы тебе скажем.
Он не лишил меня воздуха полностью, но ограничил его.
Ко мне подходит парень с ремнем. Его зеркальная маска разбита, на ней трещины, как будто кто-то ударил по ней бейсбольной битой. В ее осколках видно мое отражение. Я вижу, что мой макияж размазался от слез. Парень молча склоняет голову набок. Затем без предупреждения берет ремень и шлепает им по внутренней стороне моего бедра в тот самый момент, когда тот, кто стоит позади меня, затягивает цепь, лишая меня воздуха и ограничивая мою способность кричать от боли.
Он отпускает цепь, и пока я вдыхаю, моя голова повисает. Мое бедро теперь горит, как будто кто-то только что поднес к нему зажигалку. Оно пульсирует, как и моя киска.
Мои плечи ноют от того положения, в котором мое тело свисает с потолка. Ноги болят от того, что пятки едва касаются друг друга, а ноги широко раздвинуты. Но мой клитор пульсирует, а соски напряжены. Дыхание затруднено.
В следующую секунду между моих ног оказывается чья-то рука, и застежки моего купальника расстегиваются. Он распахивается, и его задирают до талии. Я со стоном откидываю голову назад и закрываю глаза.