Грешники
Шрифт:
Это угроза сейчас или что это такое, не может это быть угроза, мы ведь про моего отца говорим, да и вообще...про жизнь.
– Я на работу, а ты решай пока, - Кирилл с удовлетворением кивнул. Достал ключи из кармана брюк и отступил.
– Буду ждать тебя дома, Злата. Подумай. И не затягивай. А то пока ты капризничаешь - время идет. Отец твой - хороший мужик. Жалко будет, если где-нибудь в подворотне прирежут, - цокнул он языком.
И двинулся в сторону машины.
Глава 43
В
Поставила кружку на подоконник и высунулась по пояс, всматриваясь в темень двора.
Уже почти полночь, но по площадке носятся дети, слышно их визг и видно маленькие фигурки, когда они подбегают к фонарю у выезда на проспект.
Двенадцать часов летом - это не так уж и поздно, потому, что каникулы, отпуска, потому, что только ночью спадает проклятая жара и дует прохладный ветерок.
Молодежь гуляет, в кафешке на углу дома гремит музыка и у входа топчется народ с сигаретами.
Снова посмотрела на часы.
Взяла телефон со стола и набрала папу.
Абонент недоступен - эту механическую фразу я слышу со вчерашнего дня. Отец частенько не ночевал дома, и это нормально.
Было.
С Кириллом мы виделись в среду, сегодня пятница. И я до сих пор не вернулась в его дом, муж и не звонил больше, словно затаился.
И вот теперь отец пропал.
Походила туда-сюда по кухне, поглядела на аккуратно застеленное чистым бельем раскладное кресло.
Я всё перестирала, вычистила и вымыла, сменила перегоревшие лампочки, даже бачок в туалете сама починила.
И теперь не знаю, куда деть себя от волнения.
Добавила звук на стареньком телевизоре - он с моего детства занимает почетное место на холодильнике и показывает два канала.
Когда мама встретила обеспеченного иностранца, бросила нас и умотала в другую страну - бабушка говорила: ты на нее не злись, Злата, бывает такое, проходит любовь.
И я поначалу, правда, не злилась.
А потом отец начал пить, пропадать из дома, часто ночевал в обезьяннике и почти всегда молчал.
Потом умерла бабушка.
И я перестала понимать, что это такое - "проходящая любовь". Если бы мама тогда нас не бросила...
Не выдержала и снова взяла телефон.
Не могу я сейчас только о себе думать.
Мне надо знать, все ли в порядке с отцом.
В журнале нашла номер мужа и уже занесла палец над значком трубки, как экран вдруг мигнул.
И заиграла веселая мелодия входящего вызова.
Цифры знакомые, все другие мысли в моей голове расстреляли, я этого звонка ждала со вторника...
Чертов сосед, почему он так долго молчал.
Но
Пусть.
Музыка отыграла, сотовый затих в моей руке. Осторожно положила его на стол и вытерла о футболку вспотевшую ладонь. Подождала, в нетерпении кусая губы. И вздрогнула от радости, когда экран вспыхнул еще раз.
Да, он хочет слышать меня.
По-глупому пригладила растрепанные волосы, словно Савва меня и видит тоже. Приняла вызов.
Я молчу.
И на том конце тоже молчат, вслушиваюсь в дыхание, в шумы на фоне, невидяще смотрю в открытое окно - свет горит, и в кухне уже собралась туча комаров.
– Что ты молчишь, Злата, - раздался, наконец, его негромкий голос, и сердце в ответ подскочило в груди.
– Забыла, как разговаривать, - отозвалась хрипло, прокашлялась.
– И это неудивительно, если звонят раз в год.
Там пауза.
И я мысленно выругалась, ну вот кто меня просил выпендриваться тут и язвить, он не мой мужчина, чтобы такое ему предъявлять, он, вообще, ничего мне не должен.
– Я у твоего дома, - сказал Савва, когда тишина затянулась и показалось, что он бросил трубку.
– У дома?
– переспросила.
– У дома Кирилла?
– Нет.
Зависла, соображая.
– Увидимся?
– спокойно предложил он, и этот вопрос такой сладостью во всем теле отозвался, что я в очередной раз убедилась - просто по уши влипла, не было такого никогда, я и с парнями-то не общалась почти, сразу, как поступила в универ встретила Кирилла.
И решила, что он моя судьба.
– Выйду через двадцать минут, - сказала. И тут же передумала.
– Нет, через пятнадцать.
Волосы в хвост, чистая футболка, новые шорты.
Задержалась перед зеркалом и пощипала себя за щеки, я такая бледная, будто всё лето где-то в подвале провела.
И там меня не кормили, шорты стали свободнее, туже затянула шнурок на поясе и выскочила на площадку.
Дети до сих пор носятся по двору.
А он стоит у подъезда. Руки в карманах серых брюк, в зубах сигарета, и по воздуху до меня долетает ментоловый дым.
Он такой же красивый.
Да и странно надеяться, что его внешность изменится лишь потому, что он забывает мне позвонить.
Он курит и молча рассматривает меня, пока я иду к нему - семь шагов.
– Как узнал мой адрес?
– приблизилась.
– Было несложно, - Савва бросил недокуренную сигарету в урну возле лавочки. Отступил, пропуская меня.
Вместе двинулись вдоль низкого забора, огораживающего садик у дома - раньше здесь высаживали цветы, а теперь растут одни сорняки и валяются пустые бутылки.