Грешные обещания
Шрифт:
— Ты готова? — спросила Маргарет, заглядывая в приоткрытую дверь спальни Элизабет.
— Думаю, да, хотя, должна признаться, вовсе не горю желанием ехать на этот вечер.
Мэгги вошла в комнату и осторожно прикрыла за собой дверь.
— Поверь мне, я совершенно разделяю твои опасения. Бог знает, что нас там ожидает. — На ней было шелковое платье синего цвета, подобранное в тон ее глазам и подчеркивавшее ее светлую кожу и золотистые волосы. Выглядела Мэгги просто потрясающе. — Бедняжка Ник, похоже, собирается принять на себя первый удар. Я думала, у него за это время выработался какой-то иммунитет, однако Сидни утверждает, что он все так же беззащитен.
Элизабет промолчала. Ей не хотелось думать о Николасе Уорринге. Не хотелось его жалеть.
Мэгги внимательно посмотрела на нее из-под золотистых ресниц, таких же густых, как у Ника.
— На первый взгляд, мой брат кажется суровым, но поверь мне, он необыкновенно чувствительный и очень бережно относится к людям. Если он считает человека своим другом, он сделает все, что в его силах, чтобы защитить его, даже если самому при этом достанется.
Интересно, что Мэгги имеет в виду? Может быть, она на что-то намекает? Однако, насколько Элизабет было известно, Маргарет Уорринг ничего не знала ни о том, какие чувства Элизабет испытывает к ее брату, ни о том, что между ними произошло. Не сводя взгляда с носков своих золотистых атласных туфелек, Элизабет проговорила, тщательно подбирая слова:
— Лорд Рейвенуорт необыкновенно добр ко мне и к моей тетушке. Мы обе находимся у него в неоплатном долгу.
Лицо Мэгги стало напряженным.
— Он любит тебя, Элизабет. Я вижу, какое у него становится лицо, когда он на тебя смотрит. Надеюсь, ты не причинишь ему боли? Ника и так достаточно обижали в жизни.
Глаза Элизабет расширились от удивления:
— Значит, ты считаешь, что это я представляю для твоего брата угрозу?
Поправив прядь золотистых волос, Мэгги, тщательно подбирая слова, произнесла:
— Ник одинок. Жена его бросила. Скорее всего он сам об этом не подозревает, но ему очень нужна женщина, которая будет его любить. К несчастью, он женат, и это означает, что ты этой женщиной быть не можешь.
Никто не знал этого лучше, чем Элизабет. Подойдя к окну, она бросила взгляд на горящие уличные фонари внизу. Из маленькой деревянной будки вышел ночной сторож, дошел до угла улицы, остановился, повернул назад и вскоре снова исчез в своей будке.
— Ты долго жила в монастыре, Мэгги, — наконец проговорила она. — За это время многое изменилось. Наверняка изменился и твой брат. Насколько я могу судить, если он и страдал от одиночества, то давно научился с ним справляться. Стоит ему пальцем пошевелить, и к его услугам будет сколько угодно самых разнообразных женщин, а он не из тех, кто отказывает себе в удовольствии.
Элизабет сама не очень верила своим словам. Ник добросовестно пытался уклониться от каких бы то ни было с ней отношений. И это не его, а ее вина, что в конце концов он сдался.
— Ник красив, и за ним всегда бегали женщины. Он умный, сильный и производит впечатление человека жестокого и решительного. А женщинам это, похоже, нравится. После того как он застрелил Стивена, он, похоже, стал пользоваться еще большим успехом. Но факт остается фактом. Ник одинок. Ты» может быть, этого не замечаешь, а я вижу.
Элизабет промолчала. Она и сама не раз об этом думала. И сейчас ей впервые пришло в голову, что, быть может, Николас держит ее на расстоянии не потому, что жаждет от нее избавиться, а чтобы защитить и ее, и себя.
Прислонившись к стене, Ник смотрел вверх. По лестнице спускалась Элизабет. В шелковом платье с золотистыми и изумрудными вставками, которое купила по его настоянию, она была настолько хороша, что у Ника перехватило дыхание, а в груди, как всегда, начал разгораться пожар. Следом за Элизабет спускалась Мэгги, и Николас, надев обычную маску бесстрастия, пошел к ним навстречу.
— Вы обе выглядите просто потрясающе, — проговорил он, глядя, однако, на Элизабет. — Все присутствующие мужчины падут к вашим ногам.
Мэгги улыбнулась:
— Надеюсь, что ты прав.
Взглянув на нее повнимательнее, Николас заметил, что она нервничает сильнее, чем он ожидал. Слишком напряжена выпрямленная спина, чересчур горделиво расправлены плечи.
— Я буду считать сегодняшний вечер удавшимся, если нас проигнорирует менее половины людей в зале, — добавила сестра.
Ник ласково погладил ее по щеке.
— Не волнуйся, все обойдется. Ведь с нами будут Рэнд и его матушка, вдовствующая герцогиня. Вместе мы составим довольно внушительную компанию.
Элизабет слегка вздрогнула. Увидев это, Ник почувствовал жалость. Она тоже боится предстоящего вечера. А все потому, что ей приходится идти на этот бал в сопровождении своего опекуна, от которого отвернулся весь белый свет. Что ж, ничего не поделаешь. Другого варианта у нее нет.
— Мне очень жаль, Элизабет, что вам, быть может, придется разделить со мной горечь пренебрежения света, — обратился он к ней. — Если бы я мог вам хоть чем-то помочь… Ваш отец наверняка не стал бы связываться с моей семьей, если бы знал, во что это выльется. Но, как говорится, сделанного не воротишь. Помните только: что бы ни случилось, не вешайте носа и держите себя в руках. Если Господь нам поможет, то Маргарет на один шажок удалится от своего прошлого, а вы окажетесь на пути к новой жизни.
Элизабет кивнула. Николас чувствовал, что она нервничает, хотя и старается изо всех сил это скрыть. Как же ему хотелось обнять ее, прижать к себе, сказать, что все будет хорошо! А вместо этого он вынужден был стоять неподвижно, напустив на себя холодное безразличие, и бояться, что даже капелька сочувствия сведет на нет все его гигантские усилия оставаться бесстрастным.
Несколько минут спустя появилась тетушка Софи, как всегда улыбающаяся и оживленная, и Николас повел дам к выходу. Спустившись по ступенькам крыльца, он помог им сесть в карету, а после забрался сам. Джексон Фримантл, восседавший на козлах, щелкнул вожжами, экипаж тронулся, и через несколько минут они уже катили по людным улицам к городскому особняку герцога Белдона, расположенному на Гросвенор-сквер.
Как Николас и рассчитывал, к их приезду бал был в самом разгаре. У парадного подъезда длинной чередой выстроились модные фаэтоны и двухколесные коляски, элегантные кареты и черные, украшенные золотом экипажи. Однако Николас приказал кучеру подъехать к боковой двери, как было условлено с Рэндом. Как только Николас, Мэгги и Элизабет вошли в дом, их проводили в элегантную гостиную, где несколько минут спустя к ним присоединились герцог и его матушка, вдовствующая герцогиня.
— Вы великолепно выглядите, Мэгги, — проговорил Рэнд, церемонно приложился к ее руке, после чего повернулся к стройной рыжеволосой красавице, стоявшей рядом. — Элизабет, вы просто обворожительны. Не сомневаюсь, что все светские щеголи будут сражаться за право потанцевать с вами. — Он снова улыбнулся. — А ты, Ник, как обычно, послужишь причиной дамских драк за то, чтобы ты уделил им хоть чуточку внимания.