Грешный ангел
Шрифт:
Форбс открыл рот.
– Это же финансовое самоубийство! – возразил он.
Мак Катчен поднялся.
– Не думаю. Прибыль, полученная нами за последние пять лет – огромная. Мы можем позволить себе уделить кое-что и рабочим. Мы потеряем больше, если забастовка продлится.
– А как насчет создания Союза на заводе?
Мак Катчен вздохнул.
– Если люди хотят этого, я не буду им препятствовать. Но я не желаю субсидировать эту организацию. Будьте уверены: рабочие поймут, что взносы они будут отчислять ребятам
– Вы не намерены повышать зарплату?
– Я решил вместо этого пойти на другие уступки: бесплатно построить домики и сократить рабочий день. На сегодня это все, что я намерен сделать.
Форбс понял, что компания и так пошла на многое. В конце концов, можно было нанять китайцев вместо тех, кто бастует, и выколачивать еще большие прибыли. Однако сейчас ему не следует спорить.
– Очень хорошо, – сказал он, кивнув головой.
Мак Катчен задержался в дверях.
– Помните женщину, которая приходила в салун тогда ночью… Ту, что содержит меблированные комнаты?
– Эрлина?
– Да, какие у нее права на Вебба Хатчисона?
Форбс пожал плечами…
– Она – хозяйка пансиона и, возможно, спит с ним.
– Я удивлен, что Бонни закрыла на это глаза, собираясь, как говорят, выйти замуж за Хатчисона.
Форбс засмеялся.
– Я слыхал, что Ангел – не жена Хатчисона и никогда не была ею. Вебб не разрешил бы жене, кем бы она ни была, работать «шарманкой». В этом я не сомневаюсь.
– Понял, – сказал Мак Катчен с еле заметной улыбкой. Он повернулся и вышел.
Дождливая погода, возможно, повлияла бы на настроение Бонни, не будь она так занята длинным списком заказов, принесенным Сэтом. Даже за вычетом платежей по просроченным счетам и транспортных расходов прибыль Бонни будет достаточно велика. Для экономии времени она решила съездить в Спокейн и лично встретиться с поставщиками вместо того, чтобы отправить заказ почтой.
Сэт рассеянно кивнул.
– Я сделал все, чтобы необходимые материалы попали в список, – сказал он деловым тоном, наблюдая, как Бонни, в который уже раз, листает бумаги. – Однако, в операциях такого масштаба изменения неизбежны, поэтому придется что-то включать по ходу дела.
Бонни положила бумаги, стараясь казаться спокойной, хотя ей хотелось прыгать и кричать от радости.
– Конечно, – согласилась она. – Кстати, мне хотелось бы знать, где вы найдете рабочих для строительства?
– Часть наймем на стороне, – сказал Сэт, – но поскольку мистер Мак Катчен сокращает рабочий день с двенадцати часов до восьми, многие, вероятно, захотят подработать в свободное время.
Сознавая его правоту, Бонни надеялась, что некоторым семьям теперь удастся рассчитаться с ней. Возможно, кроме продуктов, повысится спрос на трикотаж, галантерею и хозяйственные товары.
– Прекрасная идея, Сэт.
– Да? – Сэт брызгая слюной от возбуждения. – Пойдете
– Собрание? – удивилась Бонни.
– Мистер Мак Катчен снимает для этого театр «Помпеи», – сообщил Сэт.
– Конечно, приду, я же – мэр города. – При упоминании об этом Сэт вспыхнул, словно Бонни поведала ему интимный секрет.
– Да, хорошо… будьте здоровы, миссис Мак Катчен.
– Всего хорошего, Сэт!
Как только Сэт ушел, Бонни закрыла магазин и заперла дверь.
– Кэтти! – позвала она. Кэтти спустилась по лестнице.
– Да, мэм?
– Я уезжаю в Спокейн по делам и хотела бы, чтобы вы с Розмари побыли у Джиноа до моего возвращения.
Кэтти любила бывать в роскошном доме Джиноа и просияла.
– Надолго ли вы, мэм?
– Два-три дня – самое большее… я должна вернуться к субботе.
– А как быть с магазином? Вы не хотите, чтобы я торговала вместо вас?
– В этом нет необходимости, но я оставлю записку в окне, указав, где тебя найти, если кому-то понадобится лекарство, или что-нибудь срочное.
Кэтти кивнула и поспешила за Розмари.
Бонни уложила в чемодан платье и нижнее белье, прикидывая, во что обойдется поездка в Спокейн и пребывание там. Сэт открыл ей крупный счет в банке для оплаты заказанных товаров, но эти деньги, конечно, пойдут поставщикам. Проверив кассу, она обнаружила, что все наличные деньги – это семь долларов и четырнадцать центов. Придется ограничить себя в питании и снять номер в самом дешевом отеле, так как проезд туда и обратно обойдется в половину этой суммы. Впрочем, Бонни это не смущало. Ей представился великолепный шанс, и, если нужно, она будет голодать и спать на вокзале, но его не упустит.
Как и следовало ожидать, узнав о причине поездки, Джиноа одобрила ее решение и не только согласилась взять Кэтти и Розмари к себе, но предложила приехать за Бонни в своем экипаже и доставить ее на вокзал. Перед самой посадкой Джиноа вложила ей в руку двадцатидолларовую банкноту.
Бонни пыталась протестовать, но та и слышать ничего не хотела.
– Вернешь, когда разбогатеешь, – сказала она, помогая Бонни подняться в вагон. Слезы благодарности выступили на глазах Бонни. Когда Нортридж остался далеко, позади, Бонни заметила одинокого пассажира в конце вагона.
Его лицо закрывала газета, но Бонни тотчас узнала его. Она не могла не узнать эти сильные, покрытые золотистыми волосами руки.
– Ты выслеживаешь меня? – спросила она, когда кондуктор, забрав билеты, исчез в соседнем вагоне.
Газета медленно опустилась. Элай широко улыбнулся.
– Откуда я мог знать, что ты будешь в этом поезде? – резонно возразил он.
– Полагаю, Джиноа сообщила тебе.
Элай улыбнулся еще шире и хлопнул газетой по колену.
– Не заблуждайся, Бонни. У меня дела в Спокейне, и они никак не связаны с тобой.