Гретель и ее бесы
Шрифт:
– Может, здесь остановимся? – спросил Курт.
– Нет, мы пройдем дальше. – Нильс указал на ограду, которая еще виднелась среди стволов. – Не хочу, чтобы нам помешали.
В этот момент Гретель испугалась по-настоящему. Она уже смирилась с тем, что ее изобьют. Но вдруг Нильс решил ее убить, а тело сбросить в реку? Он – сын пастора, ему что угодно сойдет с рук. А полиция просто добавит еще одно имя к списку пропавших детей.
– Герр Хофманн знает, что вы меня преследовали, – сказала Гретель. – Если со мной что-то случится,
– Лучше заткнись, – прошипел Йозеф. – Иначе сама всплывешь, в реке, через несколько дней.
Гретель тут же пожалела, что вообще открыла рот.
Каменная ограда давно скрылась за деревьями, а Нильс и не думал останавливаться. Под ногами валялись обломки крестов и надгробий, в воздухе явно ощущался запах тины – еще немного, и покажется Зальц-Ахен. Гретель подумала о призраке жадного бургомистра. Сейчас она бы обрадовалась и самому черту, лишь бы тот избавил ее от Дельбрука и его цепных псов!
– Здесь, – бесцветным голосом обронил Нильс.
Йозеф отпустил Гретель, но бежать ей было некуда – враги обступили ее с трех сторон. Потирая ноющее плечо, она спросила:
– Ну и что дальше? Хотите меня отлупить? Могли бы сделать это поближе к дороге!
Она старалась говорить вызывающе, но, кажется, у нее плохо получалось.
– Я не собираюсь тебя лупить, – сказал Нильс. – Я собираюсь предать тебя суду, как ведьму.
– Чего? – пробормотала Гретель. – Я не ведьма, а ты пока что не инквизитор. Что за дурацкие игры?
Нильс глубоко вздохнул и расправил плечи. А потом отчеканил совсем другим, незнакомым голосом:
– Я обвиняю тебя, Гретель Блок, в колдовстве и связях с дьяволом!
Девочка вздрогнула от неожиданности. Обычно взгляд Нильса был не выразительнее, чем у рыбы, которой отрубили голову. С одним и тем же нейтральным выражением лица Дельбрук-младший и молился, и сквернословил. Но сейчас Гретель почудилось, что под этой маской, изображавшей человека, проступила другая, жутковатая личина. Даже Йозеф и Курт, глядя на него, удивленно заморгали.
– Обвиняемая Гретель Блок составила пакт с демонами, обменяв свою бессмертную душу на колдовские способности. Посредством чар она наводила на жителей Марбаха порчу, насылала болезни на животных и посевы.
В голосе Нильса звенели напряженные металлические нотки, зрачки странно расширились, а черты лица заострились. Увидев на его виске пульсирующую жилку, Гретель всерьез испугалась за собственную жизнь.
– Натираясь магическими снадобьями, сваренными из жира христианских младенцев, Гретель Блок совершала полеты к местам ведьминских шабашей. Там она совершала мерзостные обряды, поклонялась дьяволу и попирала церковные святыни.
– Что ты несешь? – выдохнула Гретель.
Нильс принялся выхаживать среди каменных обломков – три шага влево, три шага вправо.
– Нам известно множество способов, как изобличить ведьму. Но чаще всего достаточно одного… Чего смотрите, дубины? Мне нужно, чтобы она не дергалась, когда мы начнем!
Подручные Нильса продолжали стоять с туповатым выражением на лицах. Казалось, их заворожил монолог, так напоминавший обвинительные речи, что произносили на судебных процессах отцы-инквизиторы.
– Ну же! – прикрикнул Нильс.
Йозеф и Курт очнулись, словно по щелчку. Один вцепился в левую руку Гретель, другой – в правую.
– Продав душу, ведьма начинает прикармливать бесов собственной кровью, – сказал Нильс, приближаясь к Гретель. – Для этого на ее теле имеется специальное место. Этот сосок может выглядеть как уродливая родинка, родимое пятно или незаживающая язва. И нам придется его отыскать…
Гретель поняла, что сейчас будет, и задергалась, но Йозеф и Курт держали крепко.
Дельбрук-младший остановился в полушаге от Гретель и что-то вытащил из кармана. Девочка не могла оторвать взгляда от его безумных глаз, поэтому не знала, что именно. Зашуршала обертка, и Нильс положил в рот леденец. Быстрым движением деревянная палочка перекочевала из левого уголка рта в правый и обратно.
– Для этого придется ее раздеть.
Йозеф и Курт не пошевелились. Повисла пауза. Нильс приблизил губы к уху Гретель и доверительным тоном сообщил:
– Я знаю, как следует поступать с ведьмами. – В его дыхании чувствовался запах леденца, сладковатый и тошнотворный одновременно. – Может, тебе даже понравится.
– Мы что… – Курт громко сглотнул, и его кадык хрустнул, как сухая ветка под ногой. – Мы действительно собираемся это сделать?
– Разумеется! – Глаза Нильса сверкнули. – Иначе какого черта мы ее сюда притащили?! Снимайте с нее куртку! Потом фартук и платье!
Йозеф и Курт принялись стаскивать с Гретель ее старую курточку, после падения в овраг облепленную листьями, травинками и утыканную колючками ежевики. Они двигались неловко и медленно, как сомнамбулы, хотя незастегнутую куртку можно было снять за пару секунд. А Нильс Дельбрук стоял в шаге от них и наблюдал за происходящим.
Время для Гретель словно замедлилось. Несмотря на вечные сумерки, царившие на Сыром Погосте, мелкие детали ландшафта прорисовались с предельной четкостью. Гретель ясно видела каждую веточку и каждый лист, видела муравья, ползущего по воротнику Йозефа. Видела, как палочка от леденца скользнула по нижней губе Нильса и его левая щека вздулась шариком. И вдруг поняла, что нужно делать.
Гретель одним движением выскользнула из куртки, оставив ее в лапах Йозефа и Курта, как ящерица оставляет хвост. Сжала кулак и что есть силы ударила Нильса в щеку, за которую тот положил леденец. Раздался отвратительный хруст, и щека провалилась внутрь. А секунду спустя Сырой Погост содрогнулся от безумного вопля. Острота чувств еще не покинула Гретель, и она услышала, как в небо вспорхнули птицы, сидевшие на ближайших деревьях.