Грезить в Городе Печалей
Шрифт:
Нерун, откинув капюшон, шагнул на освещенное место и произнес на диалекте касты воинов:
— Душа Избранного вернулась в великое озеро, откуда все мы вышли, и куда все мы когда-нибудь вернемся, — сказал он громко, отчетливо и бесстрастно.
Со стороны собравшихся в темноте минбарцев донесся ритмичный гул, как будто они в унисон произносили молитву. Синклер пытался разобрать слова, но не смог. Он повернулся к Ратенну, но обнаружил, что стоит один в круге света, а в его поле зрения остался только Нерун.
Нерун молча неподвижно ждал, склонив голову,
— Итак, наш лидер ушел к океану, но он оставил нам свою последнюю волю, которую поведал мне на последнем вздохе.
Нерун остановился напротив Синклера и презрительно посмотрел на него, что странно сочеталось с его ровным голосом.
— Последняя воля нашего Избранного заключалась в том, что Джеффри Дэвид Синклер с Земли должен пройти соответствующую церемонию до того, как закончится четверть лунного цикла, и принять титул Энтил'За, дабы следовать священной тропой Валена. Да будет так!
Нерун чуть поклонился Синклеру. Секунду спустя комната погрузилась в кромешную тьму. Это невольно заставило Синклера подумать о вероятном нападении в темноте. Он заставил себя расслабиться — ведь даже Нерун не мог так поступить в такое время и в этом месте, — и ждать, что будет дальше.
Свет струился в помещение откуда-то сверху, фильтры на потолке постепенно меняли цвет с темно-серого на прозрачный, пропуская лучи утреннего солнца. Нерун все еще стоял перед ним в круге света, а Ратенн снова был рядом.
Синклер хотел было спросить у него, в чем дело, но минбарец поднял руку, намекая ему на то, что надо подождать. Когда в комнате не осталось больше никого, кроме Синклера, Ратенна и Неруна, и закрылась последняя дверь, Ратенн заговорил:
— Как Сатай из касты жрецов, я буду готовить вас к церемонии, Анла'шок На, коль так решил наш покойный лидер.
— И я, Сатай из касты воинов, — произнес Нерун, и снова в его голосе прозвучало презрение. — Я не понимаю, почему наш покойный лидер избрал меня для этого неприятного задания, но я исполню свой долг и буду наблюдать за подготовкой к церемонии.
— Но вам же этого не хочется, — сказал Синклер.
— Последняя воля Избранного священна, — горько произнес Нерун, а потом повернулся, чтобы уйти. Но Синклер остановил его.
— Сатай Нерун, никто не слышал об этом решении, кроме вас. Дженимер ничего мне об этом не говорил.
Нерун пристально поглядел на Синклера.
— Так что мне интересно, — продолжил Синклер, — почему вы вышли вперед и сделали публичное заявление об этом решении, хотя вы явно его не одобряете. Ведь вы могли бы просто ничего не говорить.
Ратенна возмутила одна мысль об этом.
Нерун нахмурился.
— Лишь человек мог спросить о таком!
— Возможно, — невозмутимо сказал Синклер. — Но я не верю, что только людям свойственно думать о таком. Если вы скажете мне искренне, Сатай Нерун, что такая мысль никогда не приходила вам на ум, то вам не надо будет отвечать на мой вопрос.
Нерун гневно посмотрел на Синклера, но отвел глаза, ничего не сказав. Потом, наконец, произнес:
— Я отвечу на твой вопрос, но лишь потому, что не вижу причин не делать этого. Наш лидер оказал мне честь, дав это последнее поручение, значит, мой долг — исполнить его. И я начал уважать Избранного за силу духа, которая еще более впечатляла при его физической слабости. И что бы мне ни говорили о том, кем ты можешь быть, что из себя представляешь, ты, так же, как и я, не веришь этой оскорбительной лжи о переселении наших душ в ваши человеческие тела. Да, когда я стал членом Серого Совета, мне рассказали эту сказку. Если бы во время Битвы на Рубеже мне объяснили причины нашей сдачи, то я бы не прекратил сражение.
— И вы гордитесь этим? — спросил Синклер. — Гордитесь тем, что совершили бы геноцид? Даже сейчас гордитесь?
Синклеру хотелось знать, не померещилась ли ему тень неуверенности в глазах Неруна.
— Прошлое мертво. Меня больше беспокоит настоящее и будущее. И раз рейнджеры, — Нерун из презрения использовал английское слово, — в большинстве своем — люди, то я не вижу ничего плохого в том, что Энтил'За будет человеком. Если только он не возомнит себя минбарцем и не будет пытаться получить власть над моим народом. Но знай, что мы будем пристально наблюдать.
— Вижу, — сказал Синклер, — что у нас больше общего, чем вы желаете признать.
Нерун гневно захрипел и ушел.
Когда Синклер вернулся на базу, уже наступил полдень. Войдя в дом он обнаружил беспокойно расхаживающую Кэтрин.
— Когда я проснулась рано утром от стука в дверь, а тебя не было рядом, не было вообще в доме, я ужасно взволновалась, — сказала она, прежде чем он смог вставить хоть слово. — Незнакомый мне минбарец сказал, что Дженимер умер, так что все занятия на сегодня отменяются. Он не сказал, но я просто предположила, что ты, должно быть, с Дженимером.
— Прости, что не смог тебя предупредить. Все случилось так неожиданно, — он устало присел. Синклер не спал уже целые сутки. Сакай села рядом с ним, и он обнял ее.
— Мне начинает не хватать его, Кэтрин. Я не понимал, как много он значил для меня. За очень короткое время я привык считать Дженимера своим другом, таким же, как Деленн. Лучшим из всех, кого я знал раньше. Это был действительно хороший человек. Проклятье!
Они сидели молча. Синклер глядел в пустоту, а Кэтрин терпеливо ждала. После долгой паузы он посмотрел на нее и улыбнулся:
— Я очень рад, что ты сейчас рядом со мной.
— Я тоже, — она поцеловала его. — Так что теперь? Они выберут нового лидера прямо сейчас?
Синклер медленно покачал головой.
— Не думаю. Серому Совету нужно решить, когда огласить имя нового Избранного, и я думаю, что они сделают выбор, когда придет время. Они не будут этим заниматься, пока не пройдет десять минбарских циклов.
Он запнулся.
— Они, однако, сделали кое-какой выбор этим утром. Я стану Энтил'За через полторы недели.