Гриф
Шрифт:
Новая бригада выгрузила из машины какой-то прибор и установила его на деревянной основе, коей послужила огромная бобина из досок от кабеля. Включив прибор, «рабочие» направили его чуть вбок — как бы в сторону редакции газеты "Вечерний клуб" и вперед, к бульварному кольцу.
Рядом с коммуникациями проходила секретная, построенная в годы Великой Отечественной трасса. Знали о ней буквально единицы — два генерала Главного разведывательного управления Генштаба Вооруженных Сил России.
Первая группа из бригады Бича быстро «вырезала» прибором «дверь» в слое грунта. Подключив оставшуюся наверху и в котловане строительную технику, «рабочие» ввели в сделанные «лазером» "пазы" специальные стержни-ухватчики и легко вынули часть грунта — обнажилась стальная дверь, покрашенная под цвет грунта, с штурвалообразной ручкой. Старший группы вставил в скважину ключ и с трудом повернул штурвал. Затем включил рубильник, врезанный в стену, и впереди осветился неярким светом тоннель. Старший группы и еще несколько человек вошли в тоннель. Оставшиеся снаружи закрыли стальную дверь, вставили фрагмент грунта на место и, проведя по местам разреза «лазером», как бы сварили земляной шов. То есть при микроскопическом анализе шов был бы виден — крупицы кварца, сплавившись, создавали впечатление «стеклянного» шва. Но при беглом осмотре ничего заметить было нельзя.
Один из «рабочих», припорошив землей шов, сказал:
— Мы свое дело сделали, мужики. Уходим.
Отключив строительную технику, группа ушла.
После них в котлован спустился чистильщик и свежим взором окинул котлован. Следов пребывания в котловане "ночной смены" он не заметил. Однако на всякий случай подобрал пустую пачку от сигарет "Петр I" и пару спичек.
Тем временем «подземники» двигались по тоннелю и остановились, по их прикидкам, на углу Большой Дмитровки и Глинищевского переулка. Здесь справа они увидели стальные двери, врезанные явно недавно.
— Тут служба безопасности Совета Федерации порезвилась, — ухмыльнулся старший группы.
— Не засекут? — подозрительно покосился на двери идущий впереди группы богатырского сложения боец.
— Нет, тут входы-выходы заморожены. На внештатную ситуацию рассчитаны. Скажем, из подвала Совета Федерации через эти двери, открывающиеся только с той стороны, можно вывести людей в случае штурма, военных действий, пожара и другого стихийного бедствия.
— Знаем мы эти стихийные бедствия. Вот народ поднимется, сметет всех этих слуг народа, это и будет стихийным бедствием, — не выдержал мрачный крепыш лет сорока.
— Ладно, ладно, — утихомирил его старший группы, — мы вне политики, как известно. Наше дело — выполнение конкретной задачи. А куда, как говорится, тоннель ведет, — это наших командиров задача.
— Странно, — проговорил один из бойцов, постоянно следивший за показаниями какого-то прибора, висевшего у него на груди. — Крыс нет. Значит, могут быть утечки газа. А прибор не показывает.
— Проверь химический состав воздуха.
— Минуту, командир.
Боец раскрыл планшет, вынул из закрепленных на крышке пазов пару склянок с реактивами, смешал их в пустом сосуде из органического стекла, обмакнул в полученный состав листок лакмусовой бумажки.
— Вот, старинный дедовский способ надежнее любой электроники. Этот «прибор», командир, показывает, что в пробе воздуха опасных для человека компонентов нет. Можем идти дальше.
— Ну что, Митя, далеко еще? — спросил командир идущего впереди атлета.
— Судя по чертежу, еще метров двадцать, — ответил тот и через минуту добавил: — Пришли, командир.
— Алеша, давай вперед, остальные — посты на отходе, контроль за воздухом и связью, — приказал командир.
Алексей, высокий худощавый очкарик, сделал пару шагов вперед и в сторону и попросил:
— Посветите.
Ему усилили подсветку.
Нащупав в стене нужную точку, он вставил в паз стальную пластину и отвернул часть покрывавшей стены тоннеля стальной сетки.
За ней обнажилась серая бетонная стена. В ней был почти не заметный при первом взгляде паз. Алексей вставил в паз рукоятку и повернул ее, что потребовало от него довольно значительных усилий.
Часть бетонной плиты размером 0,5 на 1 метр повернулась вокруг своей оси, и появилась стальная дверца с замочной скважиной. Вставив в скважину универсальный ключ, Алексей открыл дверцу.
— Как в аптеке, — удовлетворенно сказал Алексей. — Вот он, переходник спецсвязи. Видимо, кто-то из слуг народа, получив информацию от людей из ГРУ, стал использовать этот спецканал связи не только для прослушивания переговоров, но и как средство наживы. Часть канала продали банкирам. Но нет худа без добра. Мы сейчас сможем перехватить сигнал тревоги из банка «Логотип».
— А что дальше? — спросил коротышка.
— А дальше сигнал не пойдет. Кассиры выдадут нашим людям все бабки, будучи убеждены, что сигнал прошел и закрепленный за ними пост вневедомственной охраны и милиционеры из 234 отделения уже мчатся в банк.
— Ну, что, Алеша? Есть сигнал? — прервал его командир.
— Все, влез в сеть, — ответил тот, вытирая пот со лба.
Тем временем вторая группа выполняла свою задачу. Пять человек, все выходцы из Украины, Молдавии и Беларуси, во главе с Олесем Кручиной собрались возле парадного подъезда Театра оперетты. Они были завербованы неким Юрчиком на одну операцию за сумасшедшие деньги — тысячу сто баксов.
Им было поручено ограбить, производя как можно больше шума, пункт обмена валюты, расположенный в здании бывшего дворянского собрания, и рассредоточиться, — то есть каждый должен был уйти "своим ходом". Эта часть операции была для них не простой — ведь Москвы они не знали, "своего хода" — то есть автомашин — у них не было. Их фантазии хватало лишь на то, чтобы после ограбления рвануть обратно.
Они заняли очередь в обменный пункт в точно назначенное время — в 18.00. Дождавшись, когда в крохотном зальчике осталась очередь, состоявшая только из членов банды, Олесь Кручина дал сигнал:
— Руки вверх, грабь награбленное!
— Почему он произнес эту дурацкую фразу, Олесь объяснить бы не смог.
Однако кассир-контролер нажала кнопку вызова вневедомственной охраны и ментов из 234 отделения. Сидевший же в углу на продавленном стуле единственный охранник обменного пункта даже рот не успел закрыть. Как был с открытым ртом в момент объявления Олеся, так и остался. Один из молдаван, сделав страшное лицо, приставил к его уху авторучку, — этого было достаточно, чтобы охранник и не пытался оказать сопротивление.