Гримуары. Подземка. Хаска
Шрифт:
Раздался оглушительный треск, и Боту выбросило в проход между столами. Мгновенно сработал автомат подстанции, и свет погас…
***
Винс стоял, как завороженный – КРЕСТ ПРОДОЛЖАЛ…РАБОТАТЬ.
Но совсем по-другому. Над его центром, в полуметре, висело нечто, похожее на глаз. Как око Саурона, оно горело и меняло зыбкие очертания. Винс смотрел на него и вдруг понял, что это такое – он увидел через него «глубь земли». И там, в глубине, творилось невообразимое – летали черные тени, птицы, горело адское пламя, метались сполохи и молнии. Око проливало вниз столб белого света, своеобразный тоннель, достигающий самого центра Земли. Тени, касающиеся этого света, вспыхивали и сгорали. До Винса доносился их неясный стон, или гул.
Но Око «работало» в две стороны.
Вверх, в потолок, светил второй, черный столб света. Винс не понимал логикой ума, как может выглядеть анти-свет, он не мог описать его доступными словами или мыслями – но он видел его! И это был факт.
От беззвучного удара оконные стекла разлетелись на куски, и в лабораторию ворвался морозный воздух. С ним, как показалось Винсу, влетели легионы демонов. Их были тысячи, миллионы. Всё пространство наполнилось воем и скрежетом. Генераторы вновь включились, загорелись все лампы освещения.
Винс почти инстинктивно схватил первое, что подвернулось под руку – тяжелый термостат, и не раздумывая, запустил его в Око.
Раздался взрыв, и все погасло…
Глава 6
Винс не помнил, сколько времени он провел без сознания.
Саднило плечо.
Его окружала кромешная темень. Он попытался подняться, и лишь с третьего раза ему это удалось.
Где-то на уровне глаз мигала сигнальная лампочка аварийного щитка. Он протянул руку и на ощупь повернул выключатель – в глубине комнаты двумя полосами в потолок замерцал скудный свет.
В плече, чуть повыше сердца, торчал осколок стекла. Очень узкий, как наконечник копья. Он вынул его, морщась от резкой горячей боли.
Стекол в окнах не было, и на подоконники уже порядочно намело снега. Он, шатаясь, подошёл к одному из окон.
– Бота! Ты здесь?
Зачерпнув ладонью снег, он приложил его к ране под рубахой. Снег моментально окрасился в розовое. Стряхнув его на пол, Винс огляделся в поисках аптечки.
Повсюду были осколки.
Аптечка оказалась рядом со щитком. Винс разорвал зубами два целых бинта и приложил их к ране.
Всё ещё пошатываясь, он не без труда открыл тяжёлую лабораторную дверь и вышел в пустой коридор. Лифт всё ещё работал.
На улице не горели фонари. Ветер гнал снежную сыпь по тротуару, закручивая её в микросмерчи.
Внезапно его охватил страх…
***
Это одно из множества разных чувств, которые испытывает человек.
Чувство опасности инстинктивно. Восприятие ребенка настроено на громкий звук, резкое движение.
Страхи детства быстротечны и неконкретны. С взрослением они перетекают в нас, остаются в подсознании. Падает книга, и мы вздрагиваем. Уклоняемся от брошенного предмета.
При опасности более серьёзной, объясняемой изменениями в сознании – возникает беспокойство, привычный ход мыслей смещается, останавливается. Тело отвечает выбросом адреналина в кровь.
Такое происходит при неожиданном приближении транспорта. Или при потере кошелька.
***
Страх при исчезновении нужного предмета, или документа в квартире не такой сильный. Он сродни досаде, он раздражает.
Но есть страх более сильный, тот, что на порядок выше. Если из подворотни на вас нападает грабитель, убийца, отказывает двигатель самолета, или вы сорвались с утеса в пропасть. Вас накрывает волна паники, и сознание уже неспособно выполнять свои обычные функции. Тогда ужас охватывает все естество, от кончиков пальцев до пяток.
Страх запускает механизм скрытых резервов, защитных способностей. Их хранилище находится в подкорке, и в обычных условиях эти способности запечатаны, они – табу.
***
Страх Винса был совсем иного рода.
Когда сознание теряет все опоры, точки соприкосновения с реальностью. Когда становится ясно, что привычный мир больше не существует, и никогда не вернётся в прежнюю ипостась. Если всё человечество в один миг перестало существовать, всё – кроме тебя одного. Такой страх захватывает каждый нейрон, каждую клетку тела.
Абсолютное, полное одиночество во Вселенной.
Ум уходит в затяжной прыжок без приземления.
Навечно.
Без возврата.
Как в смерть.
***
Во рту пересохло.
Словно и не было никогда никаких эндорфинов. В голове Винса, как порывы ветра, проносились обрывки мыслей.
«Интересно, такое же состояние у самоубийц перед тем, как? Но я не хочу умирать…»
«Параноидально».
«А если осколок задел сердце? Тогда почему я жив?»
«Где-то я уже это читал. Когда? Точно, в детстве. Зеркало, которое разбили злые тролли… Осколок попал в сердце Кая, когда он распахнул окно».
«Тогда должна быть Герда».
Он не чувствовал холода. Он должен был пронизывать его до костей – в одной рубашке. Но его не было.
Винс попытался вспомнить, как он сюда попал. Но память повела себя странно. Он помнил про взрыв креста, что Бота исчез… Он обладал какими-то знаниями, навыками, помнил близких, друзей. Но изрядный кусок отсутствовал – о детстве, юности. Словно его кто-то стёр огромным ластиком.