Гроб на колесиках
Шрифт:
– Отпираться не буду: есть дорога в ваш мир. Но если бы ты только знал, что это за дорога. За сто смертей, за тысячу страхов. Потому то, наверное, она и...
– Что? Что потому? – подавшись вперед, жадно спросил я. Мне смутно почудилось, что я нашариваю конец запутанной нити, на другом краю которой разгадка.
Ягге хотела ответить, но не успела.
«Хи-хи... Оскаленный Мертвец уже в соседнем дворе. У него в руках влажный мешок. Он положит в него вас обоих и понесет в свой склеп!» – ехидно сказал репродуктор.
Деревянная
«Ну и глупо! Я только хотел довести до вашего сведения, что Оскаленный Мертвец уже подходит к подъезду!» – злорадно огрызнулся репродуктор.
– Бегите! Бегите!
Ягге торопливо вытолкнула нас за дверь. Тяжелые шаги уже грохотали на лестнице. Вурдик, опустившись на одно колено, заряжал мушкет целой горстью серебряных пуль. Его деревянная нога, готовясь к бою, нетерпеливо постукивала носком об пол.
Зарядив мушкет, Вурдик проверил, есть ли на полке порох.
– Иди сюда, приятель! На этот раз старый циклоп не промажет! – сказал он, взводя курок.
– Спасибо, дедушка!
– Спасибо не булькает! – усмехнулся Вурдик, отпуская свою любимую шуточку. Деревянная нога взлетела и теперь раскачивалась в воздухе, как маятник.
– А пальцы, бабушка? Где нам их искать? – вспомнив, крикнула Настя.
Ягге сняла с шеи серебряный талисман в форме полумесяца и сунула его девочке в ладонь. Это был ее любимый талисман. Прежде я ни разу не видел, чтобы она с ним расставалась. Русалка когда-то рассказывала, что его подарила Ягге ее вещая прабабка, когда той едва минуло пятнадцать.
– Береги его, лебедь красная! Он тебя сохранит и поможет вам. А теперь ступайте! И что бы ни случилось с вами, с нами, помните: я... мы с Вурдиком любили вас как родных!
Взяв Настю за руку, старушка подвела ее ко мне.
– И еще одно, голубица. Обещай мне, что, коли выберешься, не разлучишься с этим пареньком. Не иди против судьбы. Видела я в зеркале: жизни ваши вместе сплетены, как две нити шелковые. Он тебя любит, верь мне, старухе.
Настя удивленно оглянулась на меня. Покраснев, я отвернулся и пробурчал, что вот еще, все это чушь и что никого я не люблю и любить не собираюсь. Признаюсь, в тот миг я был очень зол на старуху, что она меня заложила.
Ягге не стала спорить. Она, как наседка, втолкнула нас в лифт и послала кабину на первый этаж. Серые крапинки в ее глазах грустно поблекли, однако в глазах читалась решимость.
Мы уже спускались, когда сверху раздался оглушительный мушкетный выстрел и яростный рев Оскаленного Мертвеца. Ягге, дедушка Вурдик и его отважная деревянная нога вступили в неравный бой.
2
Мы выскочили на улицу. Многоэтажка стояла на правой ноге, поджав левую под себя. На пострадавшей ноге зиял глубокий укус. Видно, она не сразу пустила Оскаленного Мертвеца внутрь и поплатилась за это.
– Спасибо тебе! Присмотри за Ягге и Вурдиком! И не давай Двуголовику слишком зазнаваться! – крикнул я ей.
Многоэтажка на Тиранозавриных Лапах слегка шевельнула больной ногой, что в равной степени могло означать как приветствие и прощание, так и обещание беречь бабушку и дедушку.
Внезапно дом вздрогнул. Страшный рев эхом разнесся по этажам и пустым площадкам. Одно из выходящих на улицу стекол брызнуло осколками, и наружу вылетела деревянная нога. Верная нога была вся изгрызена, однако боевого задора не утратила и, кувыркнувшись несколько раз в воздухе, вновь устремилась в атаку.
Звуки боя понемногу смолкали. Должно быть, безошибочное чутье подсказало Оскаленному Мертвецу, где мы, и теперь он торопился спуститься, не тратя времени на Ягге с Вурдиком. Я надеялся, что они не пострадали.
Я выкатил гробульник и поспешил завести его, радуясь, что сегодня не пожалел времени на ремонт. Гроб скрипел, дрожал, однако завелся почти сразу – зажигание было в полном порядке.
– Вскакивай сзади и держись! – велел я Насте.
Упрямая девчонка замотала головой.
– Спорю, что не сяду больше на эту штуку!
– Спорю, что сядешь. А не сядешь – познакомишься с королем мертвецов, – раздраженно сказал я. Настя на мгновенье задумалась. Видно, ей не слишком хотелось уступать, но делать было нечего.
– Ладно, сяду! Хотела бы я знать, почему я тебя слушаюсь? Мало мне было один раз кувыркнуться с твоего самоходного кошмара! – проворчала она, забрасывая на гроб ногу и крепко хватаясь мне за пояс.
Вспоминая слова Ягге, что наши судьбы теперь сплетены вместе, как две шелковые нити, я вывел скрежещущий гроб со стоянки.
Дверь подъезда распахнулась. Чуть притормозив, я обернулся и увидел замерший в проеме обрюзгший бесформенный силуэт. Почему-то я представлял себе Оскаленного Мертвеца тощим и длинным, он же вообще ни на что не был похож и весь был как расплывшаяся смердящая клякса. Он не был даже очень крупным, едва ли больше Студенца или Душилы-Потрошилы.
Горсть серебряных пуль Вурдика, выпущенная почти в упор, не причинила королю мертвецов никакого вреда. Это меня не удивило: уничтожить такое чудовище совсем не просто.
– Не сметь убегать! Вы принадлежите мне! – услышал я низкий клокочущий рев.
– Он зовет нас. Ты не будешь останавливаться? – звенящим шепотом спросила Настя.
– Остановиться? Я что, душевнобольной? За кого он нас, интересно, принимает: за добровольные консервы? За котлеты-камикадзе? – насмешливо фыркнул я. Теперь, когда мы сидели верхом на гробульнике, я был уверен, что сумею оторваться.
– Не надейтесь спастись! Вас все равно приведут ко мне! Я напущу на вас всех покойников, всех мерзляков! – грозно забулькал повелитель мертвецов.