Шрифт:
ВВЕДЕНИЕ
Совершенно непонятно, по каким причинам тема изготовления гроба до сих пор не получила освещения в специальной литературе. Благоустройству комфортабельного местожительства на «этом» свете посвящены практически все издания прессы, науки и рекламы, в то время как развитию гробового дизайна и всего того хорошего, что произойдет на «том» свете, посвящено лишь молчание, пропитанное тихим ужасом. Из этого отнюдь не следует, что ничего хорошего «там» не произойдет, а «здесь» можно найти дела поважнее, чем вхождение в гроб. Ведь именно для этого мы родились! Для чего же еще? Да, да, мы родились для того, чтобы умереть, это подлинная правда. Давайте посмотрим ей в глаза. Вы боитесь посмотреть смерти в глаза лишь потому, что никогда их не видели. Вы б о я л и с ь. Вы даже не подозревали, насколько прекрасны эти глаза. Ничего похожего в житейском омуте не было и не будет. Сравнивать не с чем. Это не просто глаза какой-то там «смерти», это наши собственные глаза: настоящие, подлинные, твои и мои. Если получится хотя бы на мгновение
Действительно, смерть прекрасна. Однако с нашей стороны было бы малодушием умолчать о ряде «негативных» моментах, которые сопровождают расставание с жизнью. Это утрата благосостояния, потеря денег, связей, привычных стен, устоявшегося образа мыслей, и так далее. Молниеносная замена материальных ценностей и моральных привычек на стандартный гроб, сколоченный из грубых досок, чревата массой комплексов. Мой покойный друг Ексакустотиан называл серийные гробы "последним издевательством над человеком". Эти жуткие ящики только пугают народ, всем своим видом подчеркивая разницу между тем, кем мы были, и во что превратились. Они лишают покойника не только способности перемещаться туда-сюда в пространстве в поисках более привлекательного местоположения, у него также отнимается возможность принимать ответственные решения, участвовать в дискуссиях, спорах и разнообразных конфликтах. Скованный жесткими рамками гроба, труп не способен элементарно дать оппоненту в глаз, если тот над ним хохмит, что уж говорить о большем! Всех этих дискомфортных состояний можно легко избежать, если при «этой» жизни уделить достаточно внимания тому, что последует «дальше».
К прискорбию, изготовление гроба по-прежнему относится к разряду непопулярных тем, а из нас на склоне лет продолжают штамповать жалкие карикатуры. Гласность избирательна. «Болтают обо всем, кроме главного, – говорил Ексакустодиан. – Объявили словесный понос гласностью и не могут остановиться! Настоящая гласность, это когда любая кухарка заговорит о гробе».
Ексакустодиан Измайлов отдал своему гробу пять лет из отпущенных ему двадцати трех. И "Руководство свободному плотнику" я посвящаю именно ему, впервые поднявшему проблему строительства гроба из небытия на недостижимую высоту. Лекции безвременно ушедшего учителя органично дополняются моими скромными статьями. Ибо я был и остаюсь его верным почитателем и прилежным учеником.
Что представлял собой Ексакустодиан Измайлов как дизайнер-новатор? Как гений? В конце концов, как человек? На все эти вопросы сегодня можно получить откровенный, популярный ответ. Ексакустодиан абсолютно безопасен: он в гробу, - стало быть, бояться нечего, его время пришло. Давайте же с благожелательной ухмылкой и взором, исполненным оптимизма, откроем для себя одну из величайших фигур гробового дизайна.
Знаете, как мы познакомились? В тот удивительный день я по своему обыкновению приятно проводил время в плетеном кресле, окруженный густой сиренью, певчими птахами, перечитывая третий том "Гаргантюа и Пантагрюэля". Едва я дошел до места, где сказано: "Должно думать, именно поэтому Демокрит себя ослепил: он полагал, что потеря зрения не так опасна, как недостаточное самоуглубление...", перед моими окутанными слезами умиления глазами неожиданно возник молодой человек, выглядевший лет на тридцать старше своего возраста. На самом деле, ему было восемнадцать. Он сказал, что влюбился в некое восхитительное существо и понятия не имеет, что делать дальше. Я посоветовал ему познакомиться с девушкой и сделать предложение вступить в брак с целью создания крепкой семьи - оплота от страшных искушений похоти. Ексакустодиан задумчиво ответил, что девушка настолько восхитительна, что вряд ли отдастся такому обмороку как он, поэтому он либо повесится к вечеру, либо сейчас же начнет строить гроб, какие бы габариты ни потребовались...
Возразить мне было нечем, поэтому я поддержал безумную идею, лишь бы уберечь молодого человека от виселицы.
Со временем мы так сдружились, а наше общее дело оказалось столь плодотворным, что я благодарю небо знакомство с Ексакустодианом Измайловым и удивляюсь, как это мне за все сто двадцать прожитых лет ни разу не пришлось задуматься о подлинном пристанище.
При моем содействии Ексакустодиан организовал "Вольное общество свободных плотников". К концу дней своего основателя общество насчитывало свыше сорока членов, начиная с самых маленьких (детская группа десять-тринадцать лет) и кончая мною, самым старым. Задача каждого члена Вольного общества была предельно проста – сделать гроб, всесторонне подготовиться к переселению в мир иной. Кто-то на этом поприще преуспел, кто-то не дотянул, но никому из нас не удалось превзойти своего учителя: воздвигавшийся в течение пяти лет гроб Ексакустодиана Измайлова поистине стал памятником человеческого духа, неисчерпаемой фантазии и могучего интеллекта. Это был гроб беспрецедентной длинны - семьдесят восемь метров!
– оптимальной высоты и рассчитанной с помощью тонкого математического аппарата ширины. Превосходный дизайн, высочайший вкус в оформлении и комплектации, поэтика и эстетика - все это било ключом из моего юного друга и, преломляясь в последнем творении его земной жизни, достигло непревзойденного совершенства.
Внутри своего детища Ексакустодиан поместил предметы собственности, подарки друзей, учеников и сочувствующих. Там находилось: триста четырнадцать килограмм свежей говядины, двести два килограмма тучной свинины, триста семьдесят пять килограмм жилистой баранины, две пары туфель (одни - с острыми носами, лакированные, другие - с тупыми, но не лакированные, на шнурках, которых самих по себе было сорок пар, не считая пары в туфлях), девятнадцать общипанных куриц, коробка творога, два шерстяных свитера, пятьдесят пар трусов, клубничное и малиновое варенье, общей сложностью тридцать восемь литров, восемнадцать пар кальсон, шахматы, три канистры сметаны, сто буханок ржаного хлеба, сто пятьдесят - белого, две пятидесятилитровые бочки молока, одна - подсолнечного масла, пол литра ряженки, пять пар плавок, два зеркала, тридцать семь авторучек и шестьдесят пирожных с кремом, сорок два торта на заказ, восемьдесят пять рулонов линолеума, ящик жевательной резинки, три пары кед, ксерокс, охотничье ружье, двести восемь патронов, рулон бумаги для кассовых аппаратов, три пиджака, бронированный сейф, два портфеля, девяносто восемь килограмм сливочного масла, пачка рафинада, три меховые шапки, тридцать три палки копченой и двадцать семь - полу копченой колбасы, две натуральные осетрины, два унитаза, восемь галстуков, три бабочки, двенадцать головок французского сыра, тридцать две сорочки, пальто, шестнадцать футболок, восемь демисезонных курток, вилки для многослойных бутербродов, шестьсот двадцать шесть килек, семьсот двенадцать томов отборной литературы, четыреста бутылок лимонада в полиэтиленовых, тридцать девять хрустальных бокалов, шестнадцать рюмок, семь чайных сервизов, пара боксерских перчаток и двадцатикилограммовая груша, два комплекта мягкой мебели, макаронные изделия от пяти производителей, двести два яйца, протертые и не протертые яблоки, окорока, коробка цейлонского чая, две коробки сигар, девяносто бутылок шампанского, шестьдесят - ликера, восемьдесят – пива, столько же - водки, бочек старинного испанского вина, вязальная, стиральная и швейная машины, пылесос, печка-буржуйка, две электрические плиты, два телевизора цветного изображения, кухонный комбайн, полный комплект кухонной мебели, газовая колонка, соковыжималка, горка ручной работы, шкаф для белья, три шубы, люстра, лампочки /до трехсот/, детская коляска, вставная челюсть, клетка с попугаем, ведро проса, фортепьяно, тромбон, шестьдесят две зубные щетки, сотня тюбиков зубной пасты, восемь электробритв, двенадцать помазков, двадцать чайников, кастрюлька, расческа, кофеварка, сковородка, раковина, два стола, секретер, двуспальная кровать в разобранном состоянии, англо-русский словарь, полиэтиленовой пакет, видеокамера, календарь, девять будильников, восемнадцать папок для бумаг, лыжи, два телефона, три мешка картофеля, лук, чеснок, красный и черный перец, специи в специальных мешках, валенки, старинный ундервуд и домашние тапочки.
Ексакустодиан Измайлов вел типичное существование гения, без остатка отданного своему творению. Люди, не посвященные в тайну строительства гроба, не понимали Ексакустодиана совершенно. Посвященные, если и понимали, то очень не много, тем не менее, регулярно посещали его занятия и тайно побаивались учителя. Да, Ексакустодиан редко принимал участие в пустопорожних беседах, они его раздражали. В одном случае он даже убил ученика, который пытался всей своей посредственностью уподобиться Шарлю Бодлеру и Франсуа Вийону, не испытав на собственной шкуре ни духовного, ни физического опыта их жизни (работа над гробом этого ученика, разумеется, не интересовала). Быстро раскусив прохвоста, Ексакустодиан приложил к его дурной башке добрых полторы сотни палок и дал, наконец, приобщаться к тайнам великих стихотворцев. Словом, основателя и вдохновителя Вольного общества назвать положительным героем в плоском смысле, ну, никак нельзя.
И все-таки, я его любил. И продолжаю любить. Что нас связывало? Меня, дремучего старца, и его, невесть откуда свалившегося в практичный омут современности романтика? Удивительно, но когда я задаю себе этот вопрос, то нахожу лишь один ответ: ничего. На нас с Ексакустодианом часто показывали пальцем. Противоположность характеров и жизненного опыта бросалась в глаза. Действительно, если моя жизнь течет ровно, красиво, подобно широкой, могучей реке, то его существование сопоставимо, разве что, со струёй огня, выпушенного из одноразового огнемета.
Не утаю грешка, я люблю и погулять, и покутить с прекрасным полом - спиртное, женское, сладкое, сладострастное составляют основу моих житейских впечатлений, смысл бытия как такового. У Ексакустодиана был совсем иной смысл. "Свободный плотник - говорил он – должен жить как монах: здесь - ничего, там - все". Бесчисленные оргии, в которых мне посчастливилось принимать участие, вечеринки, белые ночи приводили его в ярость.
Такой показательный пример. Во время очередной вакханалии, где мы с друзьями и подружками производили страшный шум, приблизительно в четвертом часу ночи, в самый разгар пьянки, к нам внезапно вошел Ексакустодиан и молча опустился за общий стол. Мы все еще по инерции продолжали гудеть, петь, бесчинствовать, и тут он вдруг как-то тихо, но выразительно спросил: "Так ли бывает после смерти?" Заметив, наконец, Ексакустодиана, слегка протрезвев, мы вникли в его лаконичный вопрос и устыдились. Мой друг сразу же поднялся и вышел. В пору было бы продолжать оргию, но что-то нас остановило. Не хотелось уже ни пить, ни есть, ни трахаться. В подавленном состоянии мы разошлись по домам, думая лишь о том, что рано или поздно придется сыграть в ящик.
Ексакустодиан сыграл в свой великолепный ящик в расцвете сил, полный идей, проектов, которые не успел осуществить и которых у него с каждым днем прибавлялось. Его путь оборвался столь же стремительно и парадоксально, сколь начался: Ексакустодиана Измайлова однажды нашли возле прекрасного, благоукрашенного гроба без признаков жизни. Творение его рук было идеально собрано, плотно укомплектовано и сверкало на солнце, излучая хлопья солнечных бликов. Этот строгий архитектурный памятник гармонично сочетал в себе стили всех эпох: средневековья, барокко, классицизма и современности. Очарованные прохожие в восторге спрашивали: «Что это? Разве такое делается руками?»