Гробница Геркулеса
Шрифт:
— Говори что хочешь, — раздраженно произнес Чейз, — я все равно поеду.
— Ты откажешь ей в простой вежливости и не сообщишь, что уезжаешь? — спросил Мак.
Неодобрение в его голосе было слышно даже через два этажа.
— Да ладно, Мак, я хочу поговорить с ней, честное слово. Я ценю то, что ты сказал раньше, и ты прав, я знаю. Но я должен сделать это, а если сейчас начинать разговор, то все только запутается. Вернусь — и объясню ей, что чувствую.
— А ты знаешь, что чувствуешь? — Чейз не ответил, и его молчание ранило Нину больше всего. — Ладно, ты человек взрослый, хотя не всегда ведешь себя как взрослый, так что решение остается за тобой. Надеюсь, ты не ломаешь себе жизнь.
Чейз тихо произнес два слова, которые Нина не расслышала.
— Да, и еще кое-что, — добавил он громче. — Можешь дать мне свой код эвакуации?
— Конечно, не могу, — твердо отказался Мак.
— Возможно, мне понадобится быстро улизнуть, особенно если со мной будет София. А тебе он больше не нужен.
— Я все еще езжу по делам.
— Да, я слышал, что в прошлом году ты был в Африке. — В голосе Чейза прозвучали насмешливые нотки. — Вместе с Ти-Ди! О чем ты только думал? Нет, я могу догадаться, о чем думал ты. Но о чем думала она?
Мак ответил почти тоскливо:
— Что сказать? Она красивая девушка. Очень сильная…
Чейз застонал:
— Не желаю слышать. Не буду знать — не смогу никому проболтаться. А вот если я получу доказательства, чем занимается Юэнь…
— Хорошо, — проговорил Мак, противореча собственным словам. — Почему бы и нет? На твоем месте я бы тоже решил все выяснить. — Нина не расслышала, что он сказал дальше.
— Понятно. Спасибо.
— Не благодари. Я по-прежнему думаю, что затея паршивая.
— Ладно, — вздохнул Чейз, поднимая сумку. — У этого парня в аэропорту будет все, что мне нужно?
— Да. — Мак протянул руку. — Удачи, Эдди. Борись до конца.
Чейз пожал руку.
— Слушай… Скажи Нине, что я хочу с ней поговорить и во всем разобраться. Только придется подождать, пока я не вернусь. Я должен поехать.
— Скажу, — пообещал Мак.
— Я вернусь, — заверил Чейз, выходя на улицу.
Дверь закрылась за ним с тусклым похоронным ударом.
Мак постоял перед дверью и вдруг произнес:
— Можешь спуститься, Нина.
Ошарашенная, она перевесилась через перила.
— Вы знали, что я подслушиваю?
— Мне знаком каждый звук в этом доме. Я услышал скрип двери ванной. — Он посмотрел на нее. — Мне жаль. Я думал, удастся убедить его не ехать.
— Вы могли просто не помогать ему, — горько заметила Нина.
— Он все равно поехал бы, и все закончилось бы арестом на границе. В данных обстоятельствах, согласись, альтернатива не из лучших.
Нине пришлось признать, что шотландец прав.
— Проклятие! — воскликнула она. — Ну почему он такой упрямый?
Мак издал приглушенный смех.
— Я знаю Эдди очень давно. Его упрямство не изменишь.
— А разве он готов в чем-то меняться?
Вопрос был скорее риторический, чтобы выразить горечь, и Нина немного удивилась, получив ответ.
— Не поверишь, но за те годы, что я знаю Эдди, он все время менялся.
— Правда?
— Правда. Если тебе интересно, — продолжил Мак, — будет лучше — во всяком случае, для моей шеи — не вести диалог под балконом подобно Ромео и Джульетте, как думаешь? — Он указал на дверь, ведущую на кухню в задней части дома. — Спускайся, я приготовлю перекусить. И там, если желаешь, поговорим о юных годах Чейза.
Постройки четко вырисовывались в умирающем свечении западного неба. Уличные фонари освещали террасы Белгрейвии [5] оранжево-розовыми оттенками.
Этот же свет падал на белый фургон, стоявший напротив дома Мака. Невзирая на двойную желтую линию, на нем горели аварийные огни — традиционная маскировка каждого британского водителя, желающего припарковаться там, где запрещено.
В передней части фургона сидело трое, и еще четверо — сзади. Все молодые, высокие, тренированные и с ног до головы в черном. Шестеро из них держали ультракомпактные автоматы «МП-9».
5
Белгрейвия — фешенебельный район Лондона недалеко от Гайд-парка.
У седьмого «МП-9» не было, однако в каком-то смысле самым сильным оружием обладал именно он. Ноутбук на его коленях подключался кабелем к непритязательному белому ящику, закрепленному на болтах к стенке фургона.
— Начинаем! — объявил мужчина.
Экран ожил, произвольный вихрь из серых и белых точек на кроваво-красном фоне быстро принял очертания здания.
Дом Мака изнутри.
Белый ящик был радаром, работающим на частоте, способной с легкостью проникать через кирпичную кладку викторианского особняка. Оператор подвигал небольшой джойстик, чтобы настроить антенну, медленно просвечивая дом в поисках признаков жизни…
— Нашел, — наконец объявил он.
Нина вгляделась в фотографию.
— Боже мой, это Эдди?
— Он самый, — подтвердил Мак.
Они поужинали, и Нина переоделась в одну из его рубашек, доходивших ей до колен, а на ноги натянула тапочки, пока ее собственная одежда сушилась. Шотландец устроил экскурсию по дому, завершив ее в библиотеке на верхнем этаже, которая скорее представляла собой выставку прошлой жизни Мака, нежели хранилище для книг. Одну из стен заполняли фотографии в рамках из разных периодов его военной карьеры.