Гробовщик. Дилогия
Шрифт:
– Нет! – взорвался Баркас. – Её здесь пряниками кормили напополам с чипсами!
Бек глубоко вздохнул.
– Баркас, – заговорил он, понижая тон. – Чего ты в неё так вцепился? Это же не человек, это – детёныш контроллёра! Помнишь, что Кораблёв рассказывал? Детёныш недавно появился! А этой на вид лет восемь! Дети не растут так быстро! Ну, похожа она на твою Зинку, но ведь только похожа. Нутро у неё звериное. И никем, кроме как зверем, она вырасти не сможет. Ведь так?
Он оглянулся на Алесю за подтверждением.
Девушка стояла, опершись на стену и раскачиваясь.
– Мерзость. Мерзость.
А на лестнице где-то далеко послышалось неспешное, с каждым новым шагом всё слышнее: «Топ. Топ! Топ!!!»
– Алеся, ты же читала меня! – закричал Баркас. – Ну так прочти ещё раз! Пойми, я не могу её бросить! Уходите через воздуховод! Заклините вентилятор и…
– Достаточно одной гранаты и нас в шахте в лапшу покрошит, – сказал Бек устало. Он достал из рюкзака за спиной свой обрез, проверил, в обоих ли стволах патроны. Продолжил. – Да и из «Калаша» можно всех, особо не целясь, положить. В кого не попадёшь, тех рикошетами побьёт. И на Пыжа надежды нет. Он на случай случайно забредшего к выходу «зомбака» был оставлен. А если набежит их целая толпа, что он сможет поделать? Шумнуть, мол, обнаружили вашу лазейку? Так мы и так в курсе.
– Что будем делать? – обратился он к Алесе. – Выдюжишь? На тебя теперь вся надежда.
Девушка, будто очнувшись ото сна, потёрла лоб, пожала плечами…
И тут на них накатило, будто океанской волной. Сдавило грудь, голова закружилась, сознание поплыло, будто пластилиновое. Предметы, фигуры, лица – все двоились и троились…
Алеся страшно закричала, оперлась руками в стену, будто пытаясь её сдвинуть.
Давление чуть снизилось, только поэтому Баркас не уронил девочку. Шатаясь, как пьяный он снял её с плеча, посадил, прислонив спиной к стенке. Неверными руками направил ствол автомата в сторону лестницы.
Рядом, заскрипел зубами Бек. Одну руку он прижал к виску, второй шарил по поясу, пытаясь вытащить нож из ножен. Вцепившись, наконец, свой тесак, он, шатаясь, шагнул к детёнышу Контроллёра, нагнулся и ткнул острием ножа под подбородок девочки.
– Прекрати! – заревел он. – Прекрати или я убью её!
И тут же ногой Баркасу в ухо, когда тот:
– Нет!!! – попытался направить автомат на него.
– Только двинься! Я её голову отрежу, Аллахом клянусь!
И снова в сторону лесницы:
– Я сказал – прекрати!
И всё кончилось.
В ушах звинело. Пот заливл глаза. Мышцы дрожали, как после разгрузки вагона угля. Рядом тошнило Алесю. Баркас, которого он сбил с ног, медленно поднимался. Кровь из разорванной мочки уха стекала у него по щеке за шиворот. Очнувшаяся девочка тихо хныкала. Она попыталась отодвинуть рукой нож, порезала палец, который теперь держала во рту.
– Отпусти её, – попросил Баркас. – Пожалуйста.
– Только без глупостей, – сказал Бек. – Держи её. А-то убежит.
Баркас ухватил девочку за руку, поднял голову за подбородок, стал осматривать кровоточащую царапину.
Бек убрал нож.
Алеся вытерла рукавом рот, пошарила в нагрудном кармане, достала моток бинта, протянула его Баркасу.
– Прижми, – сказал ей Баркас. – Ты меня понимаешь? Прижми крепче. Нужно остановить кровь.
И тут снова накатило. Но в этот раз неопасно. Всем троим явился яркий образ: вот они с девочкой медленно поднимаются по ступенькам. Вокруг – никого. Картинка ускоряется. Три пролёта, два, один – они выходят на нулевой этаж, проходят несколько коридоров, пересекают холл, выходят через двери главного входа. Улица пустынна. Все «зомбаки» стоят, выстроившись в шеренгу, еле видные, метрах в двухстах отсюда. Баркас отпускает девочку, после чего он, Бек и Алеся уходят, а на крыльце стоят девочка и её мать в образе тридцатилетней стройной женщины в белом медицинском халате и машут им вслед.
– Годится, – сказал Бек. – Только муженёк твой не будет против?
– Я не отдам, – прорычал Баркас. – Не отпущу! Хоть режьте, хоть…
И тут уже персонально его постигает новый водоворот образов. В основном это варианты их с «Зинкой» будущего. И в каждом они гибли. Вдвоём, вместе, порознь, скоро и с небольшой отсрочкой. Быстро и мучительно.
– А с тобой она будет жить как сыр в масле? Да? – крикнул Баркас. – Что ж ты не покажешь, как ваше поганое гнездо газами протравят или вообще – взорвут к такой-то матери?
Но особой уверенности в его голосе не было.
– Должен, должен быть какой-нибудь выход, – пробормотал он себе под нос. – Должен!
– Нет выхода, – сказала ему Алеся. – Куда ты девочкой денешься? Если на выходе из Зоны не поймают, так потом найдут обязательно. Сам про метку рассказывал.
– А если в Зоне пожить, пока всё не уляжется? – не сдавался Баркас.
– Во-первых – не уляжется, – грустно ответила девушка. – Нас с Лёшкой и восемь лет спустя не забыли. Во-вторых, ты в Зоне долго не протянешь.
– Гробовщик же протянул. Сколько он здесь с вами прожил? Полгода?
– Гробовщик с Зоной договор заключил. А до этого Выброс снаружи пережил. Он аномалии, как ты пальцы на руке видел и различал. Его даже кровососы не трогали. Потому что Горбовщик с одной с ними стороны баррикады был. А ты с другой.
– Ты колёсами перед вылетом что ли забросился? – спросил Тоныч у Бура. – Или покурил чего весёлого?
– Смейся, смейся, – пробормотал тот. – Посмотрим, что ты скажешь, когда трупешник Кабана будешь рассматривать.
Его голосу начало вторить эхо. Видимо, он уже допрыгал до подъезда.
– А ещё, когда мой «калаш» со стволом, на узел завязанным, отыщешь, – не умолкал Бур.
– Ты серьёзно? – присвистнул Тоныч. – Что – реально завязал на узел? Как?
– И скорость у него – просто жесть. Я даже глазом моргнуть не успел, когда он мне под коленом что-то перерезал. Боль почувствовал – это да. А вот движения даже не заметил. И дёрнуло ж меня стрелять…
Бур замолчал, переводя дух.
– На счёт стрельбы, – сказал учёный. – Кого ты всё-таки подстрелил? Девочку?