Гром и Молния
Шрифт:
– Нарвэ! – окрик получился высоким, почти визгом. – Посмотри под ноги!
Эльфийка послушно опустила глаза и застыла, зачарованно глядя, как медленно, но неуклонно волна-щупальце подбирается к её ногам. И я почему-то знал, что эльфийкой озеро закусить совсем не против.
А девушка стояла и просто смотрела на воду. И тут меня осенило: гипноз! Так озеро завораживает свои жертвы: животных, что пришли к водопою, существ, что любуются переливами кроваво-красной воды…
Бросившись вперед, я оттащил девушку подальше. Озеро недовольно забурлило, запенилось, в раздражении от того, что
Эльфийка пробормотала:
– Как красиво. – И мгновенно уснула прямо на моих руках.
– А вот с твоей стороны очень некрасиво ставить меня в такое положение, – ворчливо заметил я спящей девушке и, вздохнув, потащил её в лес, подальше от хищного озера-легенды. Ну их к ошу с их забытыми тайнами, обойдемся как-нибудь! Зато и в живых останемся… еще на какое-то время.
Дотащив Нарвэ до маленькой полянки, я вдруг согласился с эльфийскими канонами женской красоты: будь девушка чуть потяжелее, я вполне мог пойти на поводу у внутреннего голоса, и скормить её озеру, дабы не практиковаться в перетаскивании тяжестей на расстояние.
Повалившись рядом, я поежился от вечернего сырого ветерка в насквозь промокшей от пота одежде, но сил на заклинание явно не оставалось и пришлось смириться с неудобствами. Так и заснул: мокрый, грязный, в разодранной одежде и рядом с такой же «красавицей».
Глава 3
Огромный огненный вихрь надвигался прямо на меня. Я дернулся, но понял, что двигаться просто не в состоянии, словно тело вовсе мне не принадлежало. Не смог даже почувствовать рук и ног, хотя прекрасно чувствовал свое обожженное лицо. Кажется, я уже ощущал, как горят бров: противный запах паленых волос ударил в ноздри. В панике я хотел закричать, но понял, что не могу выдавить ни звука. Ошова магия непонятного происхождения скрутила все мои члены…
Тут я открыл глаза и облегченно рассмеялся: это же просто сон. Какое счастье, мне приснился примитивный кошмар! Правда с пробуждением жара не убавилось, и очередная волна горячего воздуха ударила мне в лицо. Повернув голову в сторону источника теплового воздействия, я все-таки заорал. На сей раз мне ничего не помешало, как и вскочить на ноги и рвануть под укрытие ближайшего дерева.
Немного успокоившись, я пораскинул мозгами, что если бы огромная шишковатая морда хотела бы меня съесть, ей не помешало бы осуществить это желание пока я спал. А посему, можно хотя бы попытаться выяснить, что это за чудо и почему ему так приспичило дышать на меня спящего.
Осторожно высунувшись из-под прикрытия старого ствола, я постарался рассмотреть огромное существо, что зависло над беспокойно спящей Нарвэ.
Магический дракон! Поменьше Магистра будет, но я так отвык видеть рядом таких громадин, что почувствовал, как по спине пробежался целый строй мурашек. И мне нравится думать, что от восхищения такой величественностью и неземной красотой.
Дракон с очень изящной, вытянутой мордой, в отличие от того же Магистра, длинной шеей, неподражаемо бирюзовой чешуей, переходившей в необыкновенно иссиня-черный хребет. Он обладал к тому же глазами цвета аметиста, что было так гармонично, что хотелось нарисовать это великолепие… если бы я умел мало-мальски передавать на бумаге то, что иногда видел в своей нескучной жизни.
Вот дракон повернул голову ко мне и в полуразинутой пасти мелькнул по-змеиному быстрый раздвоенный язык темно-фиолетового оттенка:
– Хрррром?
Я сглотнул и осторожно кивнул на обращение. Конечно, возможно, что это убийца, подосланный эльфами с целью пришить зарвавшегося дроу и уточняющий имя жертвы. Но особого выбора у меня не оставалось – что я мог противопоставить этому красавцу, обладающему древним знанием, ускользнувшим из рук дроу еще за тысячелетия до моего рождения?
– Ты бы вылез оттуда, – вдруг раздался обычный голос обычного… эльфа. Вот тут я подпрыгнул и бросился наутек: все сошлось – это за моей бедовой головой.
Не успел я пробежать и несколько шагов, как на меня пахнуло жаром и что-то змеей обвилось вокруг пояса. Зажмурившись, я попытался сорвать веревку, но даже мои острые ногти скользили по ней, не причиняя ни малейшего вреда. Глаза страшно слезились от невыносимо высокой температуры, невозможно было даже вдохнуть.
Смирившись с долей пищи, я расслабился… и почувствовал под ногами землю. Жар отдалился, и я смог разлепить веки: морда дракона удалялась, медленно втягивая в пасть длинный раздвоенный язык. Теперь понятно, что это за веревка и почему я не смог её разорвать.
– Не надо убеххххать, – прошипел дракон. Говорил он не как Магистр – немного тише и нараспев. – Мы тррррусссья…
Друзья, как же! Я усмехнулся, но бежать больше не пытался, какой смысл убегать от дракона в лесу?
Ко мне подошел улыбающийся эльф. Это был Эрлиниэль! Пусть я видел эльфийского принца раз в жизни, но при таких невероятных обстоятельствах, что забыть невозможно.
– Принц, прошу тебя, выслушай нас. Я был тебе представлен в Светлом Лесу. Я Эрлиниэль, а это моя жена – Эжона.
– Так это, – я растерянно осел в траву, – дочь Магистра?!
– Племянницсссса, – застенчиво поправила дракониха, сверкнув своими потрясающе-красивыми глазами.
– А, – неуверенно протянул я, – если ты магический дракон, то можешь перекинуться в человека? Мне было бы немного спокойнее…
– Не время, – серьезно покачал головой эльф, переглянувшись с голубым чудом. – Нам надо срочно отсюда улетать.
– Уже? – искренне огорчился я. – Рассказали бы новости…
– Ты не понял, Гром, – нетерпеливо перебил меня юноша. – Вы должны лететь с нами. Собственно мы за вами и прилетели. То есть за тобой, но я вижу, Нарвэ увязалась следом.
– Ну как сказать – увязалась, – хмыкнул я. – Скорее меня за собой увязала. Не вмешайся она, меня бы наверняка поместили бы уже в музей огромных коконов. А вас каким ветром сюда занесло?
– Тятття ошень перешшшивал, – склонила Эжона огромную голову. – Но ссстоило ему вылететь…
– Как за ним увязалась целая армия дроу на карликовых драконах, – закончил за неё эльф. Эжона благодарно взглянула на мужа: я знал, как тяжело им общаться в таком обличье с нами, мелкими.
– Так в Вестрантерне уже все знают? – огорчился я, поскольку все еще надеялся – вдруг все утрясется само собой.