Гром и Молния
Шрифт:
Я говорила так, словно… завидую им?
Мы как раз уселись возле сумок, чтобы перебрать оставшиеся артефакты. День пошел на убыль, солнце скрылось за облаками. Я с раздражением дернула завязку и зашипела – та оторвалась с мясом.
– Ничего не изменилось, – сонно заметил Рэйдо и опустил голову мне на плечо.
Слова Грома заставили подумать о нем не в том ключе, в котором я привыкла его воспринимать. Для меня Рэйдо всегда был другом, товарищем, способным подставить плечо и прикрыть спину. Очень дальним родственником, с которым
А вот он любил меня много лет.
Мы познакомились, когда мне было пять. Отец уже погиб, и дядя Комо привез меня во Дворец Молний, чтобы официально представить главе рода. После этой скучной процедуры мы с нянькой пошли гулять, но я самым наглым образом ускользнула.
Исследуя незнакомые места, наткнулась на очаровательную среброволосую девочку, которая тоже гуляла одна. Она была младше меня на год, но показалась очень смышленой и веселой. Мы болтали о разной детской ерунде, копались в грязи и гладили котят, которых родила местная кошка.
А потом моя новая подруга захотела по-маленькому. Именно так я узнала, что передо мной мальчик. Мне кажется, у шиссаев особое чувство юмора, ведь добрая половина наших имен подходит как мальчикам, так и девочкам. И костюмы у нас с Рэйдо были похожими: длинная рубашка на запах и широкие штанишки.
Лет с тринадцати я стала замечать, что Рэйдо в моем присутствии начал вести себя странно. А потом Искен, который был младше нас обоих, но соображал в таких вещах больше, объяснил, что друг просто-напросто в меня влюбился. Помню, меня это жутко смутило. Я не знала, как реагировать.
Рэйдо никогда не досаждал мне своими чувствами. Да и я считала, что романтика там, где мы растем и живем, неуместна. И все-таки он признался, когда мне исполнилось двадцать, а ему – девятнадцать.
Я честно объяснила, что он для меня не просто друг, он мне как брат. Люблю я его соответственно, и мое отношение к нему никогда не изменится.
С тех пор мы больше не заводили разговоров о любви, и я выдохнула, когда он ко мне остыл. Я знала, что у него были увлечения. Рэйдо завидный жених: внук Главы, сильный воин и просто симпатичный парень. Жаль только, безмятежной юности и спокойных дней судьба ему мало отсыпала. Как и мне, впрочем.
Наши ночевки в одной палатке и теплые жесты не остались незамеченными. По отряду поползли слухи, хотя, казалось бы, кому это интересно?
И почему Гром озаботился моим моральным обликом? Какое ему до меня дело?
Ничего не понимаю.
Думая об этом, я все больше злилась и путалась. А потом решила: будь что будет. Все равно ничего не изменишь. Скоро мы прибудем в Сетторию, а там, надеюсь, Гром обо мне и не вспомнит.
Как же я ошибалась.
Глава 11. Слишком много чувств
Гром
Я обошел лагерь по периметру и замер на берегу озера. Поверхность его была гладкой, как усыпанное звездами черное зеркало.
Вода всегда успокаивала и усмиряла гнев, но с этим местом связаны дурные воспоминания. Паршиво от мысли, что именно здесь я повел людей на смерть. Слишком дорого стоила та ошибка.
Но досталось и мне – грудь расчертили шрамы от молний. Я недооценил госпожу Мирай, из-за нее мы не смогли взять больше земли, из-за нее мне пришлось повернуть назад. Я отступил впервые за несколько лет.
Мало кто мог скрывать присутствие так же виртуозно, как магичка из Шиссая. При ее-то объемах источника! Это умение можно развить только годами упорных тренировок.
Да, она была именно упорной. Я знал такой тип людей, они добиваются своего или умирают. Их невозможно согнуть, только сломать. При этом в ней было куда больше женского, чем казалось поначалу.
«…мужчина должен завязать на дереве ленту своей любимой девушки. То должен был быть жест вечной любви, а не вечной ненависти».
Когда она бросала мне в лицо эту фразу, взгляд ее был пламенным, гневным, живым. Таким, будто она после стольких лет грязи и крови еще верит в любовь.
Я невесело усмехнулся и сунул руки в карманы.
Точно! У нее же есть привязанность – тот парень, внук господина Сандо. То обнимет ее прямо на людях, то за руку возьмет. А спать в одной палатке с мужчинами – у нас такого никогда не было, так не принято. Но госпоже Мирай законы не писаны.
Ее эмоции настолько заразительны, что рядом с ней вода, моя стихия, превращается в кипяток. Молния яро ненавидит нас всех, но забывает, что шиссаи первыми пришли на нашу землю с оружием. По их вине погибли мои родители и младшие братья – совсем еще дети.
Теперь мы вернули то, что когда-то и так принадлежало Сеттории. Так что пусть радуется, что ее родственники живут и дышат. И что род Таари не стерли с лица земли.
И все-таки… как она выжила? Какими тайными знаниями владеет?
О, я это выясню. Непознанное всегда манило меня, было моей страстью.
Сообщив караульному, что все тихо, я хотел отправиться спать. Внезапно в одной из палаток началось движение.
Кто бы сомневался! Молния выбралась наружу и сонно потянулась. Отшатнулась и чуть не упала, когда заметила меня.
– Вы всегда оказываетесь рядом, – произнесла негромко. – Как мое проклятие.
– Я ведь обещал, что не спущу с вас глаз, – ответил и сделал знак отойти, чтобы не мешать остальным.
Она приближалась, не отводя подозрительного взгляда. Я всмотрелся в ее глаза – миндалевидные, зеленые, как малахит. С приподнятыми внешними уголками, как у кошки. Эти глаза я запомнил хорошо, они глядели на меня из-под маски с болью и обреченностью, когда я нанес свой удар.
– Отчего не спите? Мучают кошмары?