Гром небесный
Шрифт:
В одно из воскресений я рассказала Роже о своей печали, которую испытывала перед всеми этими мёртвыми вещами.
Он покачал головой и сказал:
— Я тоже поначалу думал, что они мёртвые. Но теперь я считаю, что вещи не могут умереть, они просто очень долго спят.
Я ничего не ответила, но в тот день я больше не чувствовала грусти, покидая маленький дворик.
А потом, на исходе декабря я почувствовала что-то неладное. Я выждала две недели, чтобы точно удостовериться в своих опасениях, и в следующее воскресенье объявила Роже, что беременна.
Я
— Ты уверена? Уверена?
— Да, другого объяснения нет.
Тогда он крепко обнял меня и сказал, как он счастлив. Я спросила его, почему, и он ответил:
— Во-первых, из-за ребёнка, а еще, потому что теперь ты точно никуда не уедешь.
Мы провели остаток дня, обсуждая, что нам делать дальше. Роже хотел тут же рассказать всё Леандру. Он сказал, что достаточно хорошо его знает, и Леандр будет так же рад, как и мы. Не знаю, почему, но я немного боялась. Как будто Леандр был моим отцом, а мне только что исполнилось 18 лет.
Впрочем, начинало холодать, и мне становилось всё труднее и труднее тайком ходить к Роже. Думаю, именно поэтому я согласилась.
Домой Роже шёл со мной. Впервые мы проделывали этот путь вдвоём. Он уже ходил провожать меня, но никогда не шёл со мной до конца из-за слишком открытых пространств, на которых Леандр мог нас заметить. Мы шли очень медленно и часто останавливались. Боб просто сходил с ума от нетерпения. Он носился вокруг нас, и Роже бросал ему ветки.
Когда мы подошли к дому, уже стемнело. Леандр был на кухне один. Он, казалось, дремал, сидя у огня, потому что, когда Боб поставил лапы ему на колени, он вздрогнул. Остальные собаки тут же нас окружили. В основном, они прыгали около Роже. Но ему нечего было им дать, потому что утром он уже привозил им мешок с костями.
Увидев нас вдвоём, Леандр сказал:
— Привет, влюблённые!
Мы с Роже переглянулись, но было слишком темно, чтобы увидеть друг друга.
Брассак попросил меня включить свет, потому что я стояла у двери, но тут вмешался Роже:
— В этом нет необходимости, мы и без света друг друга ещё видим.
Я подумала, что Мария, наверняка, доит корову, и хотела, чтобы Роже поторопился. Больше всего я сомневалась, что будет довольна она.
Мы сели рядом с Леандром, и он спросил у Роже:
— Ну и что привело тебя сюда в такой час?
Роже два раза откашлялся. Он немного помедлил, а потом вдруг выпалил, что я жду от него ребёнка, и он хочет на мне жениться.
Сначала Леандр ничего не сказал. И не сделал ни единого жеста. Это молчание, длившееся несколько секунд, показалось мне ужасно долгим. Два раза я бросала взгляд на дверь, боясь, что зайдёт Мария.
В конце концов, Брассак проговорил очень тихо, как будто самому себе:
— Что ж, ладно… хорошо…
Потом он резко поднялся и подошёл ко мне. Он схватил меня
— Ты уверена? Ты точно уверена?
Я кивнула, в горле у меня пересохло.
Тогда Леандр забормотал:
— Маленький… Маленький.
Он отпустил меня, а сам побежал к двери, открыл её настежь и стал кричать с порога:
— Эй! Мария! Эй! Мария! Слушай!
До меня донёсся стук башмаков Марии с другой стороны двора. И тут Брассак закричал:
— Мария! Маленький! У нас будет маленький!
При этом голос его звучал театрально, а южный акцент ещё больше усилился.
Роже был рядом со мной. Стояла почти беспроглядная тьма.
Мария прибежала, стуча башмаками громче обычного. Когда она пришла, Леандр повернул выключатель. Свет едва не ослепил меня. Они вошли вдвоём, и мне едва хватило времени вытереть глаза, чтобы они не видели, как я плачу.
18
В тот вечер Роже ужинал вместе с нами и ушёл очень поздно. Когда Леандр вернулся, проводив его и закрыв в риге собак, он объявил нам, что на улице идёт снег. Я очень обрадовалась потому, что уже очень давно не видела снега. Настоящего деревенского снега.
К утру он выпал больше чем на 20 сантиметров. Собаки сошли с ума от радости. Их невозможно было удержать. Стоило открыть дверь, как они гурьбой выскакивали на улицу. Во всех углах кухни блестели большие лужи воды. И хотя я всё время вытирала пол, Мария, не переставая, кричала на собак. Она так распалилась, что Леандру пришлось повести собак на длительную прогулку, чтобы они устали и больше не хотели выходить во двор. Я хотела пойти с ним, но у меня не было зимней обуви.
Вернувшись, Леандр увидел, что всё это время я скучала перед окном. Тогда он сказал, что завтра поедет в Лион и купит мне пару хорошеньких зимних сапожек.
В тот момент мне даже в голову не пришло, что он снова рискует напиться, и я не обратила внимания на Марию.
Только на следующее утро, когда я спустилась уже после отъезда Леандра, я увидела, как встревожена Мария. Она снова была замкнута, и я знала, что это значит.
Но ведь Леандр поехал в Лион именно из-за моих сапог, и мне было очень неприятно. Я боялась, что Мария не выдержит и скажет мне, что это из-за меня Леандр снова уехал и снова истратит деньги на выпивку.
Прошла первая половина утра, а Мария так и не произнесла ни слова. Я возилась с собаками, которые из-за отсутствия Леандра были ещё более возбуждены, чем накануне. Старый Дик, как всегда, был на улице, и не могло быть и речи о том, чтобы идти за ним. Время от времени я подходила к окну. Долина под покровом снега была просто восхитительна. Небо было всё таким же серым, и, казалось, что опять пойдёт снег.
Чем больше я думала о Леандре, тем больше я убеждала себя, что он не напьётся. Впрочем, он мне никогда ничего не обещал, но не знаю, почему, я была в нём уверена.