Гром справа (Гром небесный)
Шрифт:
14. Охота и буря
День был изнуряюще жарок. Какая бы божественная или дождевая свежесть ни опускалась на траву прошлой ночью, она исчезла, была высосана зловещим яростным солнцем. Хотя оно стояло прямо над головой, небо за горными хребтами мрачно загустело, воздух двигался тяжело, будто насыщенный громом. Легкий ветер, бегущий сияющими ногами по склоняющейся траве, тоже напоминал о тяжелом давлении урагана.
Но Дженнифер ничего не замечала. Она спешила по жаркой пыльной дороге, почти бежала. Уже за полдень, и никаких признаков
Но за первым поворотом, почти в ста ярдах от себя, она его увидела. Несмотря на слабую хромоту, он шел очень быстро в еще дрожащем в воздухе облаке пыли, которое подняли кони. Может, его лицо и было мрачнее, чем вчера, но она этого не заметила. Просто вскрикнула и с благодарностью пробежала последние ярды, отделяющие ее от встречи с ним.
«Дженни! Слава Богу! Я…» Но он не закончил. Будто вчерашняя сцена проигрывалась снова, но на этот раз под безжалостным ураганным солнечным светом. Очень ясно ее лицо выражало печаль-тоску, и на этот раз он знал свою роль — протянул руки и обнял ее. Она прильнула к его успокаивающей груди.
«Ой, Стефен, я боялась, что ты не придешь!»
«Сказал, приду. — Она уже вся дрожала. Он обнял ее покрепче. — Все в порядке, Дженни. Я пришел. Что такое?»
Она начала рассказывать, не переставая дрожать. То, что все нужно было объяснить срочно, заставляло ее запинаться и делало речь почти неразборчивой, единственным понятным словом было «убийство»…
Он отстранил ее от себя и повел по пыльной дороге в тень скалы. «Теперь садись, — сказал он нежно, — и расскажи про все, как следует. Нет, подожди минуточку. Думаю, выпить немного вина — очень разумная идея, ты как? И что-нибудь съесть. Проведем беседу за едой… Сюда. Устраивайся… Хорошая девочка. Теперь булочку с ветчиной, я разрешаю тебе говорить с полным ртом. — Он тоже взял бутерброд и прислонился спиной к скале. — Теперь рассказывай. Начинай сначала».
Его спокойствие и глоток вина, подействовали замечательно, неизвестно, что больше. Дженнифер сумела придать своей истории некоторую форму. Он слушал молча. Уже был угрюм, а как только услышал о ее безумном беге по темной долине, лицо приобрело совершено дикое выражение. Опасно. «И Джил тут, в плену! — кричала Дженнифер. — Почему ее здесь держат, не понимаю, и вообще это сейчас неважно. Но она в опасности, сегодня… Стефен, это больше не выдумки. Это чистая правда. Стефен…»
Он успокаивающе взял ее за руку. «Да, Дженни, знаю. Я уже выяснил и сам. Ужасно беспокоился, что ты можешь влезть в эпицентр всего этого».
«Ты что-то выяснил? У доктора?»
«Нет, в полиции. Поболтал утром со своим приятелем Аристидом. Ничего не выдавал, но получил достаточно информации, чтобы понять, что это пахнет очень плохо».
«Пьер Буссак?»
«Да. Король крыс, наш приятель Буссак. И выяснил, кто такой Исаак Ленорман».
«Исаак… А, письмо! Значит, он имеет ко всему какое-то отношение?»
«Да. Слушай, я коротко. Я вроде как сплетничал, но главное вот что. Твой Буссак хорошо здесь известен как контрабандист, ходят слухи, что у него есть личная и очень опасная дорога в Испанию. Полагаю, это именно тот «мост», о котором он при тебе говорил. Ну это никого особенно не беспокоило, все в этой части света немного занимаются контрабандой, это почти уважаемое занятие. Но во время войны он, по слухам, начал новый бизнес — стал вывозить богатых людей из страны от нацистов». «Ты имеешь в виду евреев и… Исаака Ленормана?» «Именно. Исаак заплатил три миллиона франков. Большие деньги… Особенно если учесть, что он никогда не попал в Испанию».
«Никогда… Что ты имеешь в виду?» Он сказал совершенно спокойно: «Его тело снесла вниз Пти-Гав. Он был застрелен».
«Поняла. И что об этом говорят?»
«Достаточно прямо, что Буссак убил его, чтобы отобрать все остальные ценности, которые он нес с собой в изгнание. Но, конечно, доказательств не было, ни малейших, а тогда, во время войны, никто особенно и не беспокоился». «Стефен, это ужасно!»
Он угрюмо кивнул и потянулся за сигаретой. «Но теперь, похоже, этим приятелем Буссаком заинтересовались. И сейчас можно заработать большие деньги, переправляя людей за границу — преступников, которых ловят, мужчин и женщин, разыскиваемых полицией. Например, как тех банковских грабителей из Бордо, про которых вчера говорили в отеле. Банда Дюпре».
Она подняла к нему лицо, бледное, как осиновые листья на ветру. «Сестра Марселя Дюпре, — выдохнула она, — женщина, которая убежала… Это может быть?»
«Почему бы и нет? По словам Аристида, она исчезла бесследно. Предположим существовала договоренность, что Буссак переправит эту девушку через границу. Как-то она узнала, что сюда едет Джиллиан, и попросила подвезти. Помнишь, что в письме Джиллиан было написано: «Мы выезжаем завтра ?»
«Да. Да, помню. Просто я подумала, что она в такой форме говорит про машину».
«Могло быть и так. А возможно, это относилось к ней и ее пассажирке».
«А потом произошла катастрофа».
«Да. Что-то случилось, мы не знаем что, и Лалли Дюпре каким-то образом поменялась местами с Джиллиан. Допустим, взяла ее деньги и документы и отправилась на ферму Буссака, но потеряла сознание у ворот монастыря. А потом решила, что безопаснее позволить монахиням считать себя Джиллиан Ламартин, чем признать, кто он на самом деле… Только в конце это не имело значения. Она умерла».
«А Джиллиан — на ферме Буссака», — сказала Дженнифер напряженным детским голосом, наполненным поровну триумфом и беспокойством.
Он взглянул на нее: «Похоже на то».
Она вздохнула. «И это потому, что она видела Лалли и знает, что она сюда приехала, Буссак держит ее в плену».
«Вряд ли. С какой стати? Лалли Дюпре умерла и… Нет, концы с концами не сходятся. Кроме того, это донья Франциска хочет, чтобы Джиллиан исчезла отсюда, а не Буссак, по твоим словам».
Дженнифер резко и нервно откинула волосы с лица и встала на колени, будто собираясь подняться. «Потом разберемся. Вот именно сейчас, единственно, что важно, — вытащить Джил из этого. В безопасность. Полиция…»
Но он не шевельнулся, хмуро смотрел на дым, который спиралью поднимался от его пальцев. «Нет, Дженни. Как-то я не думаю, что полиция будет внимательно слушать».
«Но то, что я слышала прошлой ночью! Эти планы убить Джиллиан!»
«В Гаварни есть только Аристид Шелтон. Когда через него мы доберемся до начальства, все объясним, приведем доказательства, и не один раз, что донья Франциска, казначей монастыря Богоматери Ураганов, собирается убить женщину, которая официально уже мертва… — Он усмехнулся. — Дженни, дорогая, я думал, ты лучше знаешь Францию. Если даже я вчера вечером обвинил тебя в том, что ты все выдумываешь, что, по-твоему, скажет тебе полиция?»