Громбелардская легенда
Шрифт:
Громбелард. Вторая провинция. Край туч, край гор… Его называли сотней имен. Прежде всего, однако, он был краем, проклятым Шернью, краем вечной войны. Над Громбелардом Шернь вела много веков назад величайшие сражения с чуждой и враждебной силой — Алером. Говорили, что непрекращающийся дождь должен был смывать пятно, оставленное на этой земле ненавистной мрачной силой.
Но Громбелард был также и наиболее давно обитаемым краем Шерера. Среди вершин, перевалов и утесов можно было обнаружить следы его давних жителей: разрушенные крепости, мало отличавшиеся от груд каменных обломков, остатки дорог и даже фрагменты гигантских каменных мостов, переброшенных — вероятно, с помощью самой Шерни — над бездонными пропастями…
Умирающий
Она направилась на север.
Время у нее было. Много времени. Она прекрасно знала, что останется в Тяжелых горах навсегда. Однажды она пыталась бежать от них — но ей это не удалось. Теперь она могла ходить по ним в поисках чего угодно — пусть даже видений бредящего в лихорадке дартанца.
Тем более если они не были видениями…
И в конце концов — разве истребление стервятников, которому она посвятила жизнь, было нормальным занятием?
Она посмотрела на небо, прикидывая, скоро ли снова начнется дождь.
К северо-востоку от Рахгара высился горный массив Медевена, иногда также называвшийся Короной. Странное место, но в Тяжелых горах удивительные ландшафты не были редкостью. Медевен составляли семь гор, упиравшихся друг в друга, отгороженных глубоким ущельем от остальных Тяжелых гор и опоясанных ревущей Медевой. Могучие вершины, расположившиеся по кругу, действительно напоминали зубчатую корону. Между ними была котловина, в которой кружилось озеро. Именно — кружилось. Бушующая Медева пробила где-то подземный коридор, через который поток воды врывался в котловину. Вода озера текла по кругу, неторопливо и безостановочно. Говорили, что полный оборот занимал три дня. Впрочем, это не обязательно соответствовало действительности.
Каренира лишь однажды дошла до самого перевала Медевы. Она хотела обследовать Корону, но больше ее интересовали «убийцы», так что сперва она направилась в Рахгар. До города она, естественно, не добралась — и Короны тоже не увидела.
Но теперь все будет иначе.
Путь до массива занимал несколько дней. Сперва следовало обойти лежавшие невдалеке истоки Медевы — реки, которая вырывалась из земли с бешеной яростью, образуя величайший на свете водопад, после чего устремлялась вниз, неукротимая, гневная и смертоносная. До сих пор никто не сумел ее преодолеть. Каренира знала горы и осознавала, что не стоит бросать им ненужных вызовов. Хотя, с другой стороны, если найти переправу через Медеву, это могло оказаться весьма полезным. Безопасность одинокой женщины в горах порой зависела от знания дорог, не известных никому другому. Но сейчас ее слишком интересовало завещание Вилана, чтобы искать переправу через бушующую реку.
Она шла не спеша, но размеренно, и с той необычной уверенностью, которую может дать лишь превосходное знание местного бездорожья.
3
Вставал серый рассвет. Дождя не было. Сильный ветер гнал клубящиеся тучи, раздирая их об острия громбелардских вершин. Очередной порыв разорвал темный саван и отнес в сторону его клочья. Восходящее солнце осветило два зубца Короны. Потом погасло, снова затянутое тучами.
Вдоль каменного ущелья, по дну которого несла свои воды Медева, передвигалась небольшая группа — человек десять-двенадцать. Они шли, вытянувшись цепочкой, поскольку узкая тропинка не позволяла идти иначе. Все были одинаково одеты — в военные или похожие на военные плащи; все тащили большие, плотно набитые сумки из козьей шкуры. Привлекало внимание количество оружия — у каждого в отряде был меч, по громбелардскому обычаю висевший за спиной, а в руке — мощный арбалет.
Возглавляла отряд черноволосая зеленоглазая девушка лет двадцати с небольшим, неправдоподобной красоты — дикой, агрессивной и вызывающей. Взгляд и движения ее были воистину кошачьими. Она шла, как будто расслабившись, почти не обращая ни на что внимания, но под этой беззаботностью крылась готовность к молниеносному действию. Она наверняка могла бы убить, не заметив; ее тело отбило бы неожиданную атаку раньше, чем она успела бы это осознать.
Девушка была королевой гор и громбелардских разбойников. Звали ее Кага, что означало «кошка».
По сути дела, она была и человеком, и кошкой. Брошенная еще ребенком на бадорской улице, она выросла в стае котов-разбойников и в свои двадцать пять лет лучше понимала котов, чем людей.
Уже неделю с лишним она вела игру, не доступную ни для кого иного, — уходила от убийц из Рахгара. Игра обходилась дорого — она уже потеряла половину своих людей, однако была все еще жива и имела в своем распоряжении вооруженный отряд.
Семь гор — то была вся местность, доступная ей сейчас. Она была отрезана в массиве Медевена. Смертоносная петля реки окружала ее; единственный выход из петли стерегли коты-гвардейцы. Второй отряд шел за ней следом. Нужно было пробиться. У нее еще достаточно оставалось сил, чтобы надеяться на удачу. Однако уход из Короны означал поражение; она не нашла того, за чем пришла.
Тропинки, пробитые в горах людьми, редко подходят для котов. Каменная стена, невысокая и потрескавшаяся, порой бывала для гвардейцев-гадбов непреодолимой преградой. Кага об этом хорошо знала. Но она знала также, что каменный уступ шириной в ладонь станет для кошачьего отряда удобной тропой, в то время как ее люди с риском для жизни будут цепляться за скалы. Она избегала таких мест и до сих пор мастерски вела свой отряд.
Но вот он остановился. Крутая тропинка пролегала вдоль пропасти, но каменные стены подходили уже к самому краю. Поле зрения стало крайне ограниченным, за каждым поворотом мог встретиться враг. Кага сомневалась, что коты находятся впереди нее, однако считала необходимым отправить вперед дозор. Уже дважды за минувшую неделю лишь благодаря передовой страже они избежали засады. Правда, каждый раз ценой оказывалась жизнь разведчиков…
Оглянувшись, она назвала имена двоих, и те тотчас же двинулись вперед. Авторитет, которым пользовалась молодая предводительница, был просто удивителен.
Уже три года не доходило никаких вестей о легендарном Басергоре-Крагдобе, величайшем разбойнике из всех, кого знал Шерер.
Он был ее учителем.
Басергор-Крагдоб означало — властелин Тяжелых гор. Военное прозвище Каги звучало короче, но более выразительно: Хель-Крегири — госпожа слез. Она была самым жестоким и беспощадным существом из всех, кто когда-либо ходил по земле Громбеларда. В сердце этой девушки кошачьи бездушие и неспособность сочувствовать сочетались с человеческими мстительностью и лживостью. Если бывшим королем разбойников имперские легионеры скорее восхищались, то Хель-Крегири ничего, кроме ненависти, вызвать не могла. Ее преследовали, словно дикого зверя. Гигантская империя Басергора-Крагдоба рассыпалась в прах. Когда-то ему позволяли существовать, ибо легендарный разбойник сделал то, чего никто до него сделать был не в состоянии: он навел в Громбеларде своеобразный порядок. Да, он брал дань с каждого, у кого было золото. Но он также утихомирил и подчинил себе всяческий сброд; грабители, воры и бандиты боялись его больше, чем купцы.
Теперь все стало иначе. Крагдоб был мужчиной; Хель-Крегири — лишь женщиной. У нее не имелось ни единой мысли о том, чего она хотела бы в жизни достичь. Крагдоб чего-то желал и к чему-то стремился, она же — нет. Она любила путь, ведущий в никуда. Путешествия по горам, сражения и победы… то есть средства, ведущие короля гор к цели, были для нее целью сами по себе. Она любила ступени, по которым взбирался ее предшественник, не в силах даже помыслить о том, найдет ли на их вершине дверь, ведущую в какую-либо комнату.