Громбелардская легенда
Шрифт:
Спала она мало. Ее будили каждый шорох, каждое движение дремавших рядом воинов. Однако она прекрасно знала, что как раз Вемир прошел бы совершенно бесшумно.
Когда он наконец и в самом деле пришел — она этого не заметила.
— Ждешь, сестра? — спросил кот.
Она долго смотрела в желтые глаза.
— Жду, Вемир, — негромко ответила она. — Хорошо… хорошо, что ты вернулся.
На короткий миг в ночном воздухе между ними промелькнуло то, что никогда и ни при каких обстоятельствах не могло осуществиться.
Он поднял лапу в кошачьем ночном приветствии.
— Я отведу тебя к нему, Кага. Нужно спешить. Ты знаешь
Она кивнула.
— Но дело даже не в этом, — пояснил он своим низким, хриплым голосом, напоминавшим скорее мурлыканье. — Нельзя медлить, иначе я не доберусь. Я страшно устал, Кага.
— Знаю, — сказала она, вставая.
Она отдала несколько распоряжений.
— Если появятся солдаты, — сказала она в конце, — пропустить их! Мне не нужно никакой суматохи, а уж сражения тем более! Вы должны следить, чтобы дичь не ускользнула, не более того. Передай дальше то, что я сказала.
Офицер кивнул.
— Впрочем, скоро из Громба должно прийти известие, — добавила она. — Станет ясно, выйдет ли войско.
— Пойдешь одна? — спросил кот.
— Да. А что?
— Ну, идем.
Она взяла оружие и двинулась следом за своим проводником. Отдалившись от места ночлега, они разговаривали совершенно иначе — так, словно позади осталось нечто стесняющее и неудобное. Тихая кошачья беседа, почти непонятная для человека.
— Что? — повторила она свой вопрос.
— Это слабый, больной старик. Хватит одной. Ибо зачем? Еще я.
— Посланник.
— Вэрк, Кага. Слышала о Кольце иллюзий?
— Вэрк, — подтвердила она.
— Все. Он спрятался в кругу Колец. Исчез. Там только деревья, как везде.
— И поэтому?
— Вэрк, мне пришлось хорошо запомнить. Место и дорогу. Я уходил, возвращался. Много раз.
— Кольца.
— И ничего больше, — пояснил кот. — Он умрет.
— Не поняла?
Он объяснил подробнее:
— Он, похоже, должен был умереть вчера. Что-то удерживает его при жизни. Какой-то Предмет? Но его время уже закончилось. Он умирает.
Несмотря на ночь и дождь, они довольно быстро преодолели склон и вскоре добрались до края леса. С тех пор они не разговаривали.
Темнота, царившая на открытом склоне, была ничем по сравнению с густым, холодным мраком, заполнявшим пространство между деревьями. Хель-Крегири осознала, что если бы она отправилась сразу, не дожидаясь кота, ей просто пришлось бы вернуться. Без помощи Вемира она бы не справилась. Низко нависшие ветви заставляли ее идти пригнувшись, но, кроме того, ей постоянно приходилось опираться рукой о могучую шею кота. Он вел ее уверенно, но не спеша. Им уже случалось совершать подобные путешествия, хотя никогда — в столь мрачных местах, как этот угрюмый лес смерти. Она воспринимала условные знаки, которые подавал ей спутник: когда он изгибал шею, она понимала, что следует нагнуться, — и делала это не раздумывая, доверяя его глазам. Он был котом…
В своем собственном теле.
Когда они добрались до цели, уже светало.
— Теперь возвращайся. Если придет посланник, приведи его сюда, — сказала она.
Кот без возражений поднял лапу в кошачьем приветствии.
— Убей его, сестра, прежде чем он умрет. Он из тех, что мнят себя спасителями мира, — и не должен уйти безнаказанным.
Кот исчез, но она еще услышала:
— Верена — такая же, как мы.
Она направилась к месту, которое он ей показал. Наклонив голову, она пробралась под толстой веткой каменного дуба — и, пробив Призрачный Круг, увидела горящий костер.
14
Войско подошло перед полуднем.
Следуя благоразумным указаниям Хель-Крегири, дозорные разбойничьего отряда показались легионерам на глаза — и дело закончилось перемирием. Готах, зная властительницу гор, мог заверить представителя, что перемирие это нарушено не будет. Рамез, впрочем, не унизился до каких-либо переговоров, лишь принял к сведению, что ему не придется шагать по трупам, — и намеревался двинуться дальше. Неожиданным препятствием оказалось упрямство Норвина. Тысячник не доверял Хель-Крегири, а тем более ее воинам. Под его началом было неполных две сотни человек, половину которых составляли дворцовые алебардники, гонцы, конюхи и повара, ибо отборных солдат он послал в горы уже раньше. Не хватало арбалетчиков, без которых на столь сложной местности трудно было рассчитывать на победу в сражении с более сильным противником. Комендант предчувствовал ловушку. Мысль, что два самых важных лица провинции могут очутиться в каком-то чудовищном месте, окруженные несколькими сотнями хладнокровных убийц, имея в качестве охраны конюхов и гонцов, вызывала у него неподдельный ужас. Комендант стоял на своем как никогда; он готов был выдержать гнев князя, лишиться поста, даже головы — лишь бы не допустить претворения в жизнь безумных планов. Он понимал, что творится в душе громбелардского властителя, но понимал также и свои обязанности. Норвин хотел немедленно отправиться в проклятый лес на поиски княгини, но не собирался пускать туда представителя. При всем при том он осознавал, что время идет и дорога каждая минута; мысль об этом приводила его почти в отчаяние.
— Ваше высочество! — объяснял, просил и чуть ли не угрожал комендант. — Это безумие, это… Умоляю, ваше высочество! Мы теряем время! Ваше высочество, я командую этими солдатами, и ты не сможешь мне запретить это, здесь и сейчас! Ваше высочество, даже если мне придется прибегнуть к силе, ты не пойдешь туда! Прошу!
После первой вспышки гнева Рамез неожиданно успокоился, словно чувствуя, что тысячник и в самом деле может в отчаянии попытаться претворить свою угрозу в жизнь. Сумятица среди солдат из-за противоречащих друг другу приказов ни к чему хорошему привести не могла.
Кот-проводник ждал. Неподалеку стояли головорезы Хель-Крегири, с явным любопытством наблюдая за происходящим. Положение становилось попросту абсурдным.
— Комендант, — спокойно сказал Рамез, — если это ловушка, мы сдадимся. Полагаешь, они нас убьют?
Тысячник посмотрел на него и прикусил губу.
— Значит, возьмут нас в плен, — подытожил Рамез. — Потребуют выкупа. Ну так заплачу я им этот выкуп. Что ты мне хочешь запретить? Воспользоваться собственным кошельком? Только подумай…
Князь приблизился к офицеру и придержал его, когда тот инстинктивно попытался уважительно отступить на шаг назад.
— Норвин, — проговорил он так тихо, что никто посторонний не мог его услышать, — отпусти меня в этот лес. Прошу тебя.
Комендант схватился за голову.
— Ради всего, ваше высочество… — беспомощно сказал он. — Ваше высочество…
Он повернулся и побежал отобрать самых лучших солдат. Черный кот молча ждал.
— Они нас догонят, — сухо сказал представитель. — Идем, мудрец.