Громкие убийства
Шрифт:
Запорожские казаки впоследствии вспоминали о том, что, едва появившись в Сечи, Григорий Отрепьев смог расположить к себе всех казаков. Он ел с ними из одного котла, пил горилку и даже плясал у вечернего костра не хуже любого запорожца. Отрепьев был невысокого роста, однако крепкого телосложения. Его нельзя было назвать красавцем. Но природная уверенность в себе и особенная стать покоряли сердца всех, кто когда-либо общался с ним. Естественно, его считали завидным женихом и многие знатные магнаты Западной Европы, отцы прекрасных дочерей, мечтали о том, чтобы породниться с Отрепьевым. Но судьбе было угодно, чтобы тестем «царевича Дмитрия» стал Ежи Мнишек.
Историки говорят о том, что Отрепьев преследовал в женитьбе на Марине Мнишек не только материальную выгоду. Скорее всего, он на самом деле полюбил молодую польку, тем более что даже после взятия Москвы не переставал торопить воеводу с разрешением на свадьбу и переездом в столицу Русского государства.
Осенью 1605 года Лжедмитрий I отправил в Краков посла, в роли которого выступил дьяк Афанасий Власьев. По традиции он должен был замещать русского монарха на заочной церемонии венчания. Проведение обряда обручения было намечено на 12 ноября того же 1605 года. Церемонию вел тогда близкий родственник Мнишеков архиепископ Кракова кардинал Бернард Мацеевский.
В тот день Марина была впервые представлена русским послам. Те, кто видел ее тогда, говорили о том, что за всю свою жизнь не видели девушки более прекрасной, чем Марина Мнишек. Действительно, в тот день Марина Мнишек затмила всех известных красавиц мира. Ее одели в серебристое платье с длинным шлейфом, а голову украсили полупрозрачной фатой, по всему полотну которой были рассыпаны драгоценные камни и белоснежный жемчуг.
Московский посол, увидев Марину, долго находился в оцепенении, не смея поверить в то, что скоро этакая красавица появится в Москве. Он даже отказался танцевать с ней, мотивируя свой отказ тем, что недостоин даже находиться рядом со столь божественным существом.
Однако не все на брачной церемонии пришлось по душе московскому послу. Многие присутствовавшие на обряде видели, как нахмурился русский гость, наблюдая за тем, что воевода заставляет свою дочь низко поклониться польскому королю Сигизмунду III за его «благодеяние». Видимо, посол был против преклонения русской царицы перед королем поляков.
Итак, дочь польского воеводы стала женой русского царя. После брачной церемонии Марина принимала у себя в приемной комнате русских гонцов. Именно они привезли ей из России богатые дары от супруга, царя Дмитрия.
Тогда же Марина получила от монарха и послание, в котором он уговаривал ее незамедлительно выехать в Москву. Однако отъезд по желанию отца, Ежи Мнишека, откладывался со дня на день.
Воевода часто писал Отрепьеву о том, что не может приехать в столицу из-за недостатка средств, видимо, тем самым вымогая деньги у царя Дмитрия.
В то время, пока Марина и ее отец готовились к отъезду за границу, слава о том, что полька стала женой русского царя распространилась далеко за пределы Польши. Так, например, известный драматург Лопе де Вега посвятил этому событию драму, которая сейчас известна под названием «Великий князь Московский и император». Современные историки и театроведы говорят о том, что прототипом для создания образа Маргариты стала не кто иная, как Марина Мнишек.
Нужно сказать, что Марина ничуть не страдала от избытка внимания к себе. Она держала себя так, словно с самого рождения занимала трон царицы. В церкви она сидела, укрывшись под широким балдахином, на особенном месте в окружении многочисленных придворных.
Почти сразу же после венчания она отправилась в Краковский университет для того, чтобы оставить свою подпись в книге почетных гостей. Тогда же в Кракове встречали австрийскую принцессу. Гордая Марина поспешила покинуть город, опасаясь соперничества в славе со стороны австриячки. Словом, русская царица Марина наслаждалась своей известностью, властью, внезапно оказавшейся у нее в руках и неслыханным до той поры богатством.
А в то время отец Марины Мнишек, Ежи, принимал у себя русского посла, который передал польскому воеводе от имени русского царя 300 000 злотых. Тогда удовлетворенный полученной суммой отец дал дочери разрешение на переезд в Москву. Марина Мнишек покинула Самбор 2 марта 1606 года. В тот день ее сопровождала многочисленная свита, состоявшая, по одним данным, из 1269, а по другим – из 3619 человек.
Прежде чем Марина достигла главных ворот Москвы, прошло больше месяца. Виной тому стали плохие дороги и испортившаяся погода. Кроме того, по пути царица вынуждена была подолгу останавливаться в литовских и белорусских крупных поселениях, жители которых устраивали в честь русской императрицы пышные пиршества.
Только 18 апреля 1606 года свита царицы Марины перешла российскую границу. Русские люди гостеприимно встретили новую императрицу. Особенно любезно ее чествовали в Смоленске. Для того чтобы выразить свое уважение, царь Дмитрий выслал навстречу Марине отряд стрельцов, возглавляемый воеводой Басмановым. Он-то и передал царице дорогие подарки от Отрепьева. В числе прочих была и золотая карета, обитая изнутри красным бархатом и отделанная серебряными гербами Российского государства.
Рано утром 2 мая 1606 года царица Марина в сопровождении свиты въехала в златоглавую Москву. Церемония встречи царя и царицы надолго запомнилась москвичам, которые тогда высыпали на улицы города. Шествие бояр, вышедших навстречу царице, сопровождалось малиновым звоном колоколов даже самых дальних от Кремля московских соборов. Марина с гордостью и величием царицы принимала все почести, оказываемые ей русскими людьми. При встрече Марины не забыли и о музыкантах. Едва царица приблизилась к Спасским воротам Кремля, как 50 барабанщиков забили в свои барабаны и 50 трубачей заиграли в медные трубы. Находившийся тогда в Москве голландец Паерле позднее вспоминал: «[Барабанщики и трубачи] производили шум несносный, более похожий на собачий лай, нежели на музыку, оттого, что барабанили без всякого такта, как кто умел». Тем не менее зрелище было торжественным и красивым.
После этого Марина Мнишек отправилась на встречу с мужем. А спустя еще некоторое время ее препроводили в Благовещенский монастырь, в котором она и познакомилась с «матерью» царя Дмитрия, Марфой Нагой. В том монастыре Марине пришлось провести еще несколько дней, терпеливо ожидая наступления дня венчания.
Нужно сказать, что Марина Мнишек оказалась весьма привередливой гостьей. Часто при встречах с царем она жаловалась ему на грубую русскую пищу, которую ей предлагали в монастыре. Тогда, жалея супругу, Лжедмитрий распорядился доставить в обитель лучших польских поваров для того, чтобы те готовили особенные блюда для царицы Марины. А чтобы ей не было скучно, Отрепьев прислал в монастырь музыкантов, что вызвало среди москвичей неодобрительный ропот.