Громов
Шрифт:
Медицине Борис Всеволодович уделял особое внимание. Каждый праздник он обязательно посещал какой-нибудь госпиталь. Там проводил награждения, выдавал подарки. Раненые и больные люди видели своего командующего и знали, что о них помнят.
Начальники госпиталей остались друзьями Громова. Многие и сейчас работают с ним. К примеру, Андрей Андреевич Люфинг, он помощник губернатора, или Юрий Викторович Немытин — советник губернатора, начальник Красногорского госпиталя.
От медиков в Афганистане зависело очень многое.
— Я приехал в Афганистан в 1985 году, — вспоминает Юрий Викторович Немытин, начальник медицинской
Общение с Борисом Всеволодовичем очень помогло мне разобраться в той ситуации, которая сложилась в Афганистане к 1985 году.
Обстановка была непростая по нашей медицинской линии, особенно в смысле инфекционных болезней, ощущалась большая нехватка госпитального фонда. Он эту ситуацию прекрасно понимал и, будучи работником Генерального штаба, очень помог нам сформировать новые медицинские учреждения, новые направления. Его участие в создании центрального госпиталя неоценимо. Без него мы не смогли бы так быстро разделить терапевтический и хирургические потоки, что очень важно для своевременного оказания помощи раненым. С его поддержкой мы смогли в кратчайшие сроки завершить строительство из модулей терапевтического корпуса на 150 коек. В результате большая часть больных и раненых теперь оставалась в 40-й армии, пополняя боевые части опытными, обученными солдатами и офицерами, каждый из которых, можно сказать, стоил нескольких новобранцев.
Как формировалась медицинская служба в 40-й армии?
К 1985 году боевые действия достигли большой интенсивности и в дальнейшем только нарастали. Принимались меры для улучшения медицинской службы, наши доклады всегда находили поддержку. В эти годы мы были на Гератском направлении, туда были выдвинуты 1-й и 112-й мотострелковые полки. Туда же был переведен и медицинский взвод. В течение трех месяцев мы его развернули и оснастили операционными и реанимационными отделениями. То же самое было сделано в интересах всего Шиндандского направления, где в кратчайший срок, за полтора года, мы выстроили инфекционный госпиталь. Как бы ни велась профилактика актуальных инфекций для Афганистана, заболеваемость носила весьма интенсивный характер. Гепатит «А», малярия, паратифозные инфекции — все эти болезни мы могли лечить в Шиндандском инфекционном госпитале.
Понимая, что жизнь людей зависит от своевременного оказания помощи, мы получили возможность дополнительно укомплектовать штат отделений интенсивной терапии и реанимации с операционными блоками для инфекционных больных. Поэтому ситуация со своевременным оказанием медицинской помощи сразу и намного улучшилась.
Бориса Всеволодовича мы все провожали с большим сожалением, когда он уезжал командовать армией в Гродно. Зато сколько было радости, когда он вернулся на смену Виктору Петровичу Дубинину. Мы понимали, что тут будет полная преемственность. Особенно это порадовало меня, потому что я в то время был уже начмедом армии и мне предстояло работать с замечательным командиром.
Можно сказать, что выбор, сделанный Генеральным штабом, а он всегда непростой (трудно найти достойного человека на столь ответственный пост), оказался очень удачным. Армия начинала готовиться к выходу на родную землю, и руководить этим сложным процессом мог человек, обладающий не только военным талантом, но и большой политик и дипломат. Необходимо было совершенно в новых условиях выстраивать отношения и с правительством Афганистана, и с его армией, и в то же время с моджахедами, без чего немыслимо было бы вывести армию без потерь.
Нами, военными медиками, совместно с Борисом Всеволодовичем, была разработана новая медицинская концепция по созданию групп усиления для медицинских батальонов и рот, которые являлись базовыми для проведения операций. Для армейских операций — своя концепция. Цель — максимально сократить срок оказания медицинской помощи во время и сразу после боя.
Классическая схема такова. В роте — санинструктор. В батальоне — фельдшер. В полку — врач. В дивизии — медицинский батальон. В армии — уже полный набор госпиталей. То есть прежде чем попасть в госпиталь, пострадавший проходит последовательно несколько этапов.
Как сделать так, чтобы раненый в максимально короткий срок получил квалифицированную помощь, минуя классические этапы эвакуации. Ведь любая потеря времени может означать смерть.
У нас были специальные транспортные средства, прежде всего вертолеты, оснащенные всем необходимым для поддержания жизни пострадавшего, и мы имели возможность доставить раненого на операционный стол в кратчайшее время. Появились медицинские БТР, там тоже можно было в ходе транспортировки делать все необходимое по жизненным показаниям.
Было налажено прямое сообщение между полем боя и госпиталем. Солдат знал >что, если он будет ранен, его никогда не бросят, более того, не позже чем через полчаса он окажется там, где ему будет оказана квалифицированная медицинская помощь. С таким сознанием гораздо спокойнее идти в бой.
Отработанная в 40-й армии система спасла тысячи жизней.
Громов поддерживал врачей, предоставляя возможность постоянно учиться, защищать диссертации, заканчивать военные медицинские вузы и академии. Врачи отвечали ему взаимностью и после учебы возвращались назад. Это были очень ценные медицинские кадры.
В последние годы у нас появились специальные самолеты типа Ан-24, Ил-78 и Ту-154, оборудованные всем необходимым для поддержания жизни, которые могли доставлять раненых из Афганистана напрямую в крупнейшие медицинские центры страны. Эти самолеты спасли тысячи жизней.
Борис Всеволодович был частым гостем в центральном госпитале. Он внимательно изучал быт раненых и сразу принимал меры, которые обеспечивали их безопасность, так как моджахедами предпринимались, и неоднократно, попытки терактов на территории госпиталей. Громов делал все возможное для обеспечения раненых всеми видами довольствия. Он сам ходил по палатам, беседовал с ранеными, вникал в их проблемы, расспрашивал о семьях и помогал. Особенно он любил беседовать с молодыми офицерами.
Внимание к людям — отличительная черта последнего командарма 40-й. Она проходит через всю его жизнь, и за это все, работавшие с Громовым, его особенно уважали. Дальнейшая деятельность Б. Громова на высших командных постах в МВД и армии, а затем в Государственной думе и Московской области, только подтверждает редкостное сочетание в этом человеке организационного и политического талантов.
— Под руководством Бориса Всеволодовича разрабатывался план вывода войск из Афганистана, — вспоминает Н. П. Чуркин. — С этим планом он меня в Москву посылал, и я его визировал у Язова, Ахромеева и Варенникова. И после того как все подписали, в том числе министр внутренних дел, план был завизирован председателем КГБ.