Громовая стрела. Забытая палеонтологическая фантастика. Том VII
Шрифт:
Добиться ответа удалось далеко не так легко и скоро. И самый ответ отличался крайней неопределенностью.
Оба водолаза, работая, увидели что-то.
Это было ясно установлено.
Но что именно они увидели, это, хоть убей, не выяснялось!
По словам одного, ему показалось, словно из недр моря в нескольких десятках сажен от остова затонувшей «Джессики» начала вырастать странной формы гора.
Этого было достаточно, чтобы у него мозги перевернулись, и он дал сигнал:
—
Другой замешкался. «Гору» видел и он, но, по его уверепиям, эта гора
плыла
над морским дном, приближаясь к пароходу, и у горы была шея, длинная, цилиндрическая, и была голова, напоминавшая голову верблюда, что ли.
— Пьяны вы были оба! — крикнул я раздраженно на водолазов.
— Да нет же! — отозвался одни из них. — Ни капли во рту не было!
— Врешь, как… как коммивояжер! Ну-ка дыхни на меня!
Парень дыхнул, и все присутствующие расхохотались: спиртом от него разило на полверсты.
И самого его удивило это обстоятельство.
— Побожусь, — говорит, — что вовсе не пил я! Сам не понимаю, почему теперь от меня спиртом несет! — твердит он, забывая, что мы только что накачивали его виски, приводя в сознание.
— Верно, около камбуза долго шлялся, принюхивался, да и нанюхался! — пошутил я. — Однако, ребята, так дело не попрет! Я вас нанял вовсе не для того, чтобы бабьи сказки тут выдумывать, да в обморок падать! Водолазы вы или нет?
— Известно, водолазы. Только…
— Взялись ли вы за работу?
— Взялись, только…
— Стоп! Отговорок никаких. Или да, или нет. Середки нету!
— Да мы…
Ну, тут отозвались те, первые водолазы. Ребята были из зубастых, посмеяться любили.
— Гоните, — говорят, — капитан Смит, этих младенцев в шею. Мы и сами со всею работой справимся!
Поднялся крик, спор. Кто уж рукава засучивает, кулаками махать собирается. Матросы мои поодаль стоят, потешаются.
Не знаю, кому в голову остроумная идея пришла.
— Навинтите им шлемы, — кричит, — да и пусть дерутся тут, на палубе! Только чтобы без обману, и ножи поотбирать, а то они водолазные костюмы попортят: дырок понаделают!
Признаться, самому мне смешно сделалось.
Знаете, что такое водолаз в полном снаряжении на суше или на палубе? Черепаха!
На ногах у него свинцовые подошвы, так что ходить он может, как черепаха, еле-еле ноги переставляя. На голове медная коробка или шлем. Тоже, доложу я вам, штука легонькая: если малосильному человеку этот шлем надеть, так он и присядет, согнувшись под тяжестью.
Так вот, если водолаз стоит па земле, находясь в полном снаряжении, он, по существу, скован. Двигаться с большим трудом может.
Ну, и представьте себе вы такую кадриль: четыре чудовища с медными башками, с ногами, которые словно прилипают к доскам палубы. И эти четыре чудовища гоняются друг за другом и неуклюже машут кулаками…
Потеха, да и только!
Но, однако, тут-то не до шуток!
— Смирно! — закричал я. — Замолчать! Нам о работе думать надо, а не о фокусах разных!
— Первая пара водолазов! Готовы вы, что ли? Отдохнули?
— Так точно!
— Лезете сейчас в воду?
— А почему нет?
Ну, и под моим собственным присмотром снарядили их, спустили в воду. Проработали они положенное время преблагополучно. Успели за это время нагрузить раковинами не один спущенный с палубы «Сузи» на цепях ковш. Потом поднялись, а на их место отправились водолазы второй пары, те, которые раньше видели будто бы какую-то «плавающую гору» или нечто в этом роде. Так работа шла до вечерних сумерек, и все обошлось благополучно.
В сумерках, понятно, работу пришлось прекратить: во-первых, и люди-таки приутомились, а, во-вторых, у меня на «Сузи» не имелось приспособлений для электрического освещения, при помощи которых можно было бы вести ночные работы.
Вечером, вскоре после того, как, поужинав, мои матросы расположились на ночлег, вахтенный берегового лагеря поднял тревогу: кто-то приближался к лагерю, а часовой, недолго думая, хватил его выстрелом.
Ей-Богу, тут в первый раз в жизни видел я, до чего люди могут терять голову!
Во мгновенье ока весь гарнизон моего лагеря, там было, как-никак, девять человек, и все здоровые молодцы, и все вооружены от пяток до зубов, — кажись, самого черта бояться нечего, — был на ногах.
Оказалось, достаточно одного шального выстрела, чтобы вся ватага с криками кинулась бежать врассыпную по берегу, взывая о помощи.
На палубе тоже была вахта. Один матрос дежурил, как всегда в этих опасных водах, у заряженной картечью и обращенной к берегу пушки. Недолго думая, он дернул затравку, и выстрел грянул, туча картечи полетела на берег.
Туг
и
па пароходе поднялась суматоха невероятная. Покуда мне удалось унять весь этот нелепый шум, покуда спущенные боты приняли бежавший из окопов гарнизон, прошло довольно много времени.
На берегу все было тихо и спокойно. Только где-то далеко-далеко в горах зажглись огни и оттуда слышались заунывные звуки большого тамтама.
Оставалось предположить, что и там, в горах, куда спрятались туземцы, отразилась эхом начавшаяся у нас тревога.