Громовая стрела. Забытая палеонтологическая фантастика. Том VII

Обручев Владимир Афанасьевич

Оба ящера неподвижно сидели на скалах. Они смотрели друг на друга, то закрывая, то раскрывая пасти, и грелись в лучах солнца. И чем дольше грелись ящеры, тем ярче сверкали их глаза, тем чаще раскрывались и закрывались пасти, и тем чаще из этих пастей вырывались скрипучие звуки.

Крик, другой — и кожистые перепонки расправились. Они засверкали всеми цветами радуги; тут смешались красный и синий цвета, зеленые и оранжевые полосы, желтые и черные пятна. Перепонки были очень пестры, и когда, взмахнув ими, ящер поднялся, то казалось, что летит

сказочный ковер-самолет, расшитый ярким рисунком.

Ящер был очень велик — между его крыльями было не меньше трех метров. Поднявшись над скалой, он взмахнул перепонками и плавно полетел вдаль.

Рыболов

Птеродактиль летел очень легко, так легко, как будто он не был очень большим животным. И действительно, он был очень легок. При своих чудовищных размерах он весил всего несколько килограммов. Его кости были пусты внутри, а стенки этих костей-трубок были так тонки, словно их сделали из папиросной бумаги. Скелет этого гиганта весил чуть больше скелета ястреба.

Второй птеродактиль неподвижно сидел на утесе. Он следил за первым, и когда тот, сделав поворот, понесся над морем, повернул голову, как бы не желая выпускать из поля зрения летавшего ящера.

Птеродактиль летел над морем. Он медленно махал крыльями и несся над водой, словно какой-то странный летательный аппарат.

Мизинец его передних ног был вытянут в длинную и тонкую кость. И от этой кости шла перепонка, тянувшаяся вдоль всего бока ящера и переходившая на задние ноги. Остальные пальцы передних ног были свободны, свободны были и пальцы задних ног. Бесхвостое туловище придавало ему сходство с летучей мышью.

Новый крик донесся с моря, и оставшийся на скале ящер приподнялся, взмахнул крыльями-перепонками и полетел. Теперь над морем сверкали в солнечных лучах два ящера.

Сверку хорошо было видно, как в морской воде проплывали рыбы, как сверкала серебристая чешуя, когда рыба делала резкий поворот, как мелькали темные спинки. Ящер зорко присматривался к воде, паря над самыми волнами. Он летал так низко, что волны обдавали его брызгами.

Долго кружились над волнами птеродактили. Их тени прыгали по воде и спугивали рыб, быстро уходивших в глубину.

Вот один из них ринулся книзу, схватил рыбу и взмыл над волнами. И сейчас же второй ящер, быстро замахав перепонками, подлетел к нему, раскрыл пасть и издал громкий крик. Этот крик не был приветствием, не был поздравлением с удачной охотой. Услышав его, птеродактиль кинулся в сторону, плотнее сжал челюсти и быстрей замахал перепонками. Крик был сигналом нападения. Это было требование — «Отдай!»

Грабитель

Счастливый рыболов изо всех сил спешил к берегу. Он с такой быстротой махал перепонками, что они слились в одно сплошное серое пятно. Пойманную рыбу он крепко зажал в челюстях, и отдельные чешуйки ее падали вниз, кружась и сверкая, словно капельки жемчужного дождя.

В нескольких метрах от рыболова несся преследователь. Он не сжимал челюстей — они были пусты. Его пасть была широко

раскрыта, и из нее вырывались скрипучие звуки.

«Отдай! Отдай!»

И всякий раз, как раздавался крик, еще сильнее махал перепонками рыболов. Еще крепче он сжимал челюсти, и новый дождь жемчужинок сверкал на солнце и исчезал в пенистых волнах.

Берег смутно вырисовывался вдали, когда грабитель нагнал рыболова.

Он напал на него сзади, ударил на лету, не удержался и тяжело перевернулся в воздухе. Чуть коснувшись воды, он выровнялся и снова взмыл кверху. Но рыболов уже успел улететь вперед и теперь летел еще быстрее. Вид ускользавшей добычи разгорячил грабителя. Он громко вскрикнул, с удвоенной силой замахал перепонками, и не успел рыболов опомниться, как новый удар показал ему, что враг рядом.

Тяжело обернувшись, ящер на лету ткнул врага сжатыми челюстями. Тот увернулся от удара, метнулся в сторону, залетел вперед. Рыболов поднялся кверху, но грабитель не отставал и упорно держался между ним и берегом.

Воздушный бой

Они кружились один возле другого, то поднимаясь, то опускаясь почти к самым гребням волн. Но все время между рыболовом и берегом был грабитель. Рыба, зажатая в челюстях, не позволяла рыболову пустить в ход это страшное оружие. Он мог только увертываться и пытаться оттолкнуть врага сжатыми челюстями.

Челюсти врага были свободны, и он наносил удар за ударом. Он не мог подлететь к противнику вплотную — мешали паруса перепонки. В этом было некоторое спасение для ящера-рыболова: страшные удары челюстей врага не достигали его тела, они только рвали края перепонок. Прошло с четверть часа, и перепонки ящера превратились по краям в вырезанную причудливыми фестонами бахрому. Но рыболов не сдавался, и хоть лететь становилось все труднее, по-прежнему крепко сжимал челюсти и старался прорваться к берегу.

Над морем раздавались громкие крики борьбы. Эти крики донеслись до скал. И скоро над скалами поднялся еще один птеродактиль.

Теперь ящер-рыболов должен был увертываться от ударов, посыпавшихся сразу с двух сторон, — прилетевший ящер присоединился к нападавшему. Один из ящеров поднялся над рыболовом и ударил его в спину, другой, в это же время, ударил его сбоку. Рыболов перевернулся и начал медленно спускаться на воду. Кружась, он падал вниз, а один из ящеров летал вокруг него и пытался вырвать рыбу из крепко сжатых челюстей побежденного рыболова.

Челюсти разжались. Не успела рыба упасть, как ее подхватил враг.

Другой ящер не сразу заметил пропажу рыбы и продолжал налетать на падавшего рыболова, ударяя его челюстями. Но едва он увидел, что к берегу летит ящер с рыбой, как резко вскрикнул и пустился в погоню.

Ящер-рыболов падал все ниже и ниже. Он не мог уже управлять перепонками, они обвисли по бокам его тела. Ящер не коснулся воды — из волн на миг показалась небольшая голова на длинной шее, сверкнули зубы, и ящер исчез.