Громыко. Война, мир и дипломатия

В работе над этой книгой я опирался на бескорыстную и сердечную поддержку многих, кто знал героя этой книги, а также тех, кто помог мне составить многослойную картину тогдашнего времени. Приношу благодарность чрезвычайным и полномочным послам Советского Союза и Российской Федерации Алексею Леонидовичу Федотову, Ростиславу Александровичу Сергееву, Валентину Михайловичу Фалину, Сергею Викторовичу Лаврову (министр иностранных дел РФ с 2004 года по настоящее время),

Евгению Максимовичу Примакову (министр иностранных дел РФ в 1996—1998 гг., председатель правительства РФ в 1998—1999 гг.), Сергею Эдуардовичу Приходько (помощник Президента РФ по вопросам международной политики), Олегу Алексеевичу Гриневскому, Олегу Борисовичу Рахманину, Анатолию Софроновичу Зайцеву, Юрию Евгеньевичу Фокину, а также сыну А.А. Громыко, члену-корреспонденту Российской академии наук Анатолию Андреевичу Громыко, внуку А.А. Громыко Андрею Александровичу Громыко-Пирадову, дочери бывшего заместителя министра иностранных дел А.А. Солдатова, доктору медицинских наук Ольге Александровне Бокерия, митрополиту Калужскому и Боровскому Клименту (Капалину) (кандидату исторических наук, управляющему Патриаршими приходами Русской Православной Церкви в США и Канаде в 1982— 1990 гг.), генеральному директору ОАО «Молодая гвардия» Валентину Федоровичу Юркину, помощнику председателя правительства РФ (2000—2006 гг.), доктору экономических наук Александру Леонидовичу Рыбасу, президенту Международного союза армян Ара Аршавировичу Абрамяну, бывшему первому заместителю председателя КГБ СССР, генералу армии Филиппу Денисовичу Бобкову, бывшему начальнику Первого главного управления КГБ СССР (внешняя разведка) Леониду Владимировичу Шебаршину, бывшему председателю Харцызского горисполкома (1982—1984 гг.), первому секретарю Харцызского горкома КП Украины Донецкой области (1984—1986 гг.) Владимиру Георгиевичу Луневу, военному дипломату Вячеславу Ервандовичу Кеворкову, председателю правления Института современного развития Игорю Юрьевичу Юргенсу, председателю совета директоров концерна «Радио-Центр» Василию Николаевичу Кичеджи, доценту Государственного университета — Высшей школы экономики Рубену Артемовичу Сергееву, бывшему главному редактору журнала Госплана СССР «Плановое хозяйство» Владимиру Сергеевичу Глаголеву, президенту Российской государственной библиотеки Виктору Васильевичу Федорову, директору Российского государственного архива социально-политической истории России Андрею Константиновичу Сорокину, председателю Российского детского фонда Альберту Анатольевичу Лиханову Ларисе Владимировне Таракановой и Екатерине Святославовне Рыбас.

«Но и простой гражданин должен читать Историю. Она мирит его с несовершенством видимого порядка вещей, как с обыкновенным явлением во всех веках; утешает в государственных бедствиях, свидетельствуя, что и прежде бывали подобные, бывали еще ужаснейшие, и Государство не разрушалось».

Н.М. Карамзин. История государства Российского

Его жизнь трудна для описания. Он не военачальник, не писатель, не руководитель государства. Всю жизнь он занимался малопонятной для большинства обывателей деятельностью, которая именуется международной политикой, и его можно назвать исполнителем воли вышестоящих начальников и чиновником, стоявшим на страже государственных интересов. Однако это определение будет страдать огромными пустотами и не поможет нам понять ни трагедии Советского Союза, ни драмы этого человека. А перед автором стоит именно такая задача — разобраться в том, как наш герой вел непрекращающуюся борьбу с обстоятельствами, которые были сильнее его, почему фантастические победы СССР обернулись глобальным поражением и как прошлый исторический опыт сегодня влияет на судьбу России.

По сути, судьба Андрея Громыко похожа на судьбу античного героя, бросившего вызов Року. Автор, написавший биографии Петра Столыпина, Иосифа Сталина, генералов Александра Кутепова и Александра Самсонова, едва ли преувеличивает. В нашей истории XX века есть этот щемящий элемент длящейся античной трагедии. И на Андрее Громыко, родившемся в семье крестьянина и ставшем в конце жизни одним из руководителей сверхдержавы, тоже лежит ее яркий отблеск.

Но все же, как ответить на вопрос, что формирует исторический процесс и делает из простых людей исторических деятелей? Автор знает только один ответ — надо выйти за рамки обычного жизнеописания и погрузиться в стихию вечной борьбы государств и народов за свои интересы. Возможно, тогда мы кое-что поймем.

Начнем не с традиционного — родительской семьи и детства (это от нас никуда не уйдет), — а с важнейшего предвоенного события, случившегося в немецком городе Мюнхене осенью 1938 года. Руководители четырех сильнейших европейских стран, Великобритании, Германии, Франции и Италии, заключили соглашение, согласно которому Чехословакия должна была уступить Германии часть своей территории, некогда входившей в состав Германского рейха и заселенной преимущественно немцами.

В то время никому не известный Громыко находился в Москве и работал старшим научным сотрудником Института экономики Академии наук СССР, его кандидатская диссертация была посвящена проблемам сельского хозяйства США. Почему именно такая тема? Потому что в Америке было развито агропромышленное производство на больших земельных площадях, что служило примером во время коллективизации мелких российских крестьянских хозяйств, которых было в стране 20 миллионов. Менее чем через год он станет заведующим отделом американских стран Народного комиссариата иностранных дел СССР (НКИД). Почему же?

Известное из античной драматургии требование единства места и времени в данном случае не имеет никакого значения, потому что наш герой может одновременно присутствовать в разных местах и даже в разных временах — такова природа и литературной биографии и, что важнее, сущность дипломатии. За обычной событийной историей скрываются гигантские пласты социальных, экономических и политических процессов, явлений народной культуры и национального миропонимания. Так за биографией одного человека проступают черты тысячелетней истории.

То, как Громыко оценивал Мюнхен, сегодня не секрет. Величественный и мрачный процесс мировой борьбы был им описан в монографии «Внешняя экспансия капитала» (М., 1982), она посвящена финансовым войнам современности, и в ней он сказал гораздо больше, чем в автобиографическом двухтомнике «Памятное».

Мюнхен был продолжением Первой мировой войны и ее дипломатического финала — Парижской мирной конференции, на которой страны-победительницы навязали Германии договор, расчленивший и унизивший ее. Этот договор (Версальский) проигнорировал условия ноябрьского перемирия 1918 года, согласно которым страны Антанты при выработке условий мирного соглашения не имели права применять в качестве угрозы использование военной силы и продовольственной блокады. Наоборот, «Версаль» как раз и базировался на этих угрозах. У Германии были отторгнуты обширные территории, населенные семью миллионами немцев, она облагалась огромными репарациями и не имела права иметь армию. Государство, еще вчера бывшее лидером мирового промышленного развития и чей промышленный потенциал оказался после войны неразрушенным, превратилось в изгоя. (Одним из униженных немцев был и ефрейтор, кавалер Железного креста Адольф Гитлер, имя которого через 15 лет станет символом борьбы против «Версаля».)

А что же Громыко? В своей монографии он привел ключевое высказывание тогдашнего президента Соединенных Штатов Вудро Вильсона, который в сентябре 1919 года прямо заявил, что Первая мировая была для США «промышленной и коммерческой войной» {1} . В этих словах был открыт весь смысл мирового катаклизма, не миновавшего и России.

Но о России — позже, а пока — о предыстории Мюнхена.

До начала Первой мировой войны финансовая система США находилась в минусе (3,7 миллиарда долларов долга по кредитам), а после войны их активное сальдо составило 3 миллиарда долларов. То есть тощий цыпленок превратился в гигантского орла.

Вот точка зрения нашего героя: «Первая мировая война создала огромный спрос на американские товары, особенно на вооружение и разного рода военные материалы. Так как союзным государствам нечем было расплачиваться за это вооружение и снаряжение, с их стороны возник большой спрос на американские кредиты, получение которых в период между 1915 и 1920 гг. сделало все европейские страны, принадлежавшие к коалиции, должниками Соединенных Штатов… За период войны сумма полученных союзниками займов составила 8 839,6 млн. долларов… Общая сумма военных американских займов союзным странам, по данным на середину 1921 г., составила 11 085 млн. долларов…