Громыко. Война, мир и дипломатия
Шрифт:
Война началась из-за восстания в Восточном Пакистане (ныне Бангладеш), отделенном от собственно Пакистана двумя тысячами километров индийской территории и населенном бенгальцами, родственными населению соседней индийской провинции Бенгалии. Оставляя свою колонию в 1947 году, Великобритания, руководствуясь принципами своей дипломатии («разделяй и властвуй»), «сконструировала» оставляемые территории с глубоко заложенным конфликтом. В 1971 году началось обширное восстание бенгальцев, его поддержало правительство Индии, что и привело к военным столкновениям и на границе Индии, и собственно Пакистана. Положение пакистанских войск в Восточном Пакистане было безнадежно. Но что будет дальше?
В
В Бенгальский залив были направлены восемь кораблей ВМФ США, включая авианосец.
Но тем временем военные действия в Восточном Пакистане закончились поражением пакистанцев, и часть проблемы отпала сама собой. Остался вопрос — начнется ли настоящая война Индии с Западным Пакистаном?
Никсон потребовал от Брежнева гарантировать, что Индия не начнет масштабных военных действий. И после консультаций с президентом Индии Индирой Ганди советский руководитель дал такую непубличную гарантию. (Советское правительство неоднократно поддерживало И. Ганди вплоть до выделения ей финансовой помощи для предвыборных мероприятий.) {327}
В своих мемуарах Никсон отмечал напряженность тех событий и, пожалуй, даже сгустил краски: «Используя дипломатические сигналы и закулисный нажим, мы смогли спасти Западный Пакистан от нависшей над ним угрозы индийской агрессии и господства. Мы также еще раз избежали крупной конфронтации с Советским Союзом» {328} .
Но вот «индийская угроза» схлынула, и подготовка к встрече двух лидеров продолжилась. 20 апреля в Москву прилетел с тайным визитом Киссинджер (чтобы избежать ненужных утечек), — обсудить повестку дня для своего шефа. Он провел переговоры с Брежневым и Громыко, утрясая остающиеся разногласия по договорам ПРО и ОСВ и ставя во главу угла вопрос о Вьетнаме, где США завязли, но еще надеялись избежать позорного поражения. Единственное, что мог предложить Брежнев, — это обещание призвать Ханой к большей сдержанности и настаивать на скорейшем возобновлении американцами мирных переговоров с ДРВ в Париже.
Американцы понимали, что Москва не способна оказать им необходимую поддержку, и поэтому прибегли к силовым доводам — 8 мая начались ожесточенные бомбардировки столицы ДРВ Ханоя, крупнейшего порта Хайфон и других пунктов управления и снабжения. Бомбардировки и минирование портов Никсон сопроводил письмом в Кремль, призывая немедленно прекратить наступление северян на юге и обещая в случае урегулирования конфликта вывести американские войска из Вьетнама через четыре месяца.
Это было отчаянное решение — попытка действовать напролом.
Брежнев в ответ потребовал прекращения бомбардировок и блокады ДРВ, но о предстоящей встрече не сказал ничего, выводя эту тему из круга обсуждаемых острых вопросов. И действительно, Москва, заинтересованная в переговорах, в неменьшей степени была заинтересована в укреплении позиций в Индокитае, тем более во Вьетнаме она испытывала сильную конкуренцию Пекина.
При этом в Вашингтоне тоже не могли не думать о вьетнамской проблеме.
«Американский народ, похоже, требовал от правительства одновременного достижения двух несовместимых друг с другом целей: им хотелось, чтобы война окончилась и чтобы Америка не капитулировала. Эти двойственные чувства разделялись также и Никсоном, и его советниками. Стремясь провести американскую политику через это море противоречий, Никсон избрал третий вариант— так называемый путь «Вьетнамизации», не потому, что он считал это блестящим выходом из положения, а потому, что согласно его суждению это был относительно безопасный способ сохранить равновесие между тремя ключевыми составляющими американского ухода Вьетнама: поддержанием морального состояния внутри Америки на должном уровне, предоставлением Сайгону честного шанса самостоятельно встать на ноги и обеспечением для Ханоя стимула к урегулированию. Поддержание всех этих трех сложносочетающихся политических факторов стало бы решающей проверкой умения США претворить в жизнь решение уйти из Вьетнама» {329} .
Брежневу стоило больших усилий удержать своих товарищей по Политбюро от резких антиамериканских действий, к чему склонялись Шелест, Подгорный, Полянский. Если бы настроения в советском руководстве качнулись в ту сторону, разрядка, это хилое дитя враждующих родителей, была бы надолго отправлена в реанимацию. Но Брежнева поддержали Косыгин, Громыко, Суслов, Андропов.
Впрочем, Косыгин вначале предлагал нечто противоположное, что хорошо видно из дневника сотрудника Международного отдела ЦК КПСС, впоследствии помощника президента СССР М.С. Горбачева Анатолия Черняева. Вот фрагмент записи разговоров Брежнева по селектору с Косыгиным, а потом с Громыко:
«К.: Посмотри, как Никсон обнаглел. Бомбит и бомбит Вьетнам, все сильнее, сволочь. Слушай, Лень, может быть, нам и его визит отложить?
Б.: Ну что ты!
К.: А что! Бомба будет что надо. Это тебе не отсрочка с Бхутто!..
Б.: Бомба-то бомба, да кого она больше заденет!?
...
Селектор выключается.
Брежнев включает его на Громыко.
Б.: Здравствуй.
Г.: Здравствуй, как ты себя чувствуешь?
Б.: Ничего. Знаешь, мне сейчас Алексей Николаевич звонил. Предлагает отложить визит Бхутто (премьер-министр Пакистана. — А. Ч.).Я тоже подумал: дел сейчас много, устал я очень, да и неясность там большая, не улеглись еще там проблемы. Рано нам посредниками выступать.
Г.: У этого Косыгина двадцать мнений на один день. А мое мнение такое: ни в коем случае нельзя откладывать визит Бхутто. Если он к нам в такой отчаянной у себя ситуации едет, значит, признает, что, если Якъя Хан (генерал, бывший президент Пакистана. — А.Ч.) послушал бы нас перед началом вооруженного конфликта, он бы не потерял такого куска, как Бангладеш. Значит, он понял, что лучше слушать нас. У нас сейчас очень сильные позиции во всем этом районе. А если мы оттолкнем Бхутто, то потеряем шанс быстро укреплять и расширять их дальше. Требовать же от него, чтоб он посадил генералов, просто глупо. Он всегда успеет это сделать. И не надо преувеличивать их роль. Это неправильно, будто он уже не хозяин, а полностью в руках военной хунты. Надо ковать железо, пока горячо.
Б.: Хорошо. Я поставлю этот вопрос сегодня на Политбюро. Пожалуй, ты прав. Я-то колебнулся, потому что времени совсем нет. И из внешних дел у меня на уме два: Германия и Никсон. Брандту надо помочь. Я думаю, в речи на съезде профсоюзов “закавычить” пару абзацев в его поддержку, против аргументов оппозиции.
Г: Это было бы очень важно…
Б.: Да, я думаю об этом сказать. А ты, знаешь, Косыгин и Никсона предложил отложить. Бомба, говорит, будет.
В селекторе — затянувшееся молчание. Громыко, видимо, несколько секунд выходил из остолбенения.