Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935-1943
Шрифт:
Капитан 1-го ранга Дёниц всем сердцем и душой ушел в работу по созданию подводного флота. Однако ему никогда не были свойственны узость взглядов или упрямство, ни в то время, ни тогда, когда он стал командующим всем флотом. В целом же вся ответственность за систематическое развитие флота ложилась на меня, равно как и за его интеграцию в политическую систему страны, и за его увязку с производственными возможностями экономики. Я должен был принимать во внимание производственную способность верфей, объемы промышленного производства экономики страны, развитие портов и шлюзов, а также набор и подготовку личного состава, необходимого для укомплектования строящихся кораблей. Одной из самых тяжелых моих обязанностей было проведение программ строительства флота через правительство; как правило, там приходилось сталкиваться с аналогичными запросами
Внутри же высшего военно-морского командования окончательное решение о программе строительства было принято только после тщательного обсуждения и споров, во время которых все сотрудники были приглашены выразить свои взгляды. Я многим обязан адмиралу Витцелю, начальнику управления военно-морского вооружения; начальнику проектного отдела директору Шульцу; его сотрудникам Буркхардту и Брандесу; и адмиралу Деншу, начальнику моего штаба.
Девятого июля мы сделали публичное заявление о закладке двух линкоров, которые должны были получить имена «Шарнхорст» и «Гнейзенау». От дальнейшего строительства серии «карманных» линкоров класса «Дойчланд», из которых мы уже заложили три, пришлось отказаться, поскольку Франция начала строительство линейных крейсеров «Дюнкерк» и «Страсбург», которые превосходили наши «карманные» линкоры по всем параметрам. Вообще же во флотах ведущих морских держав господствовала тенденция к обладанию тяжело вооруженными, быстроходными линкорами с мощным бронированием.
В связи с этим нам пришлось изменить конструкцию «Шарнхорста» и «Гнейзенау»: оснастить их более мощными двигательными установками и обеспечить более высокую скорость, чем у трех «карманных» линкоров, и в то же самое время обеспечить их более солидной броней. Для этого пришлось увеличить их водоизмещение до 30 000 тонн каждое. Согласно принятой классификации линкоров, «Шарнхорст» и «Гнейзенау» должны были соответствовать «Дюнкерку» и «Страсбургу» по своему бронированию и имели несколько более высокую скорость хода. Но, с другой стороны, два французских корабля, с их восемью 330-миллиметровыми орудиями, установленными в двух передних четырехорудийных башнях, превосходили огневой мощью наши корабли с их девятью орудиями, установленными в трех трехорудийных башнях. После тщательно проведенных стрельб мы убедились, что наши 280-миллиметровые орудия, стрелявшие специально созданными бронебойными снарядами бризантного действия, смогут эффективно пробивать броню французских линкоров. Кроме всего, наши трехорудийные башни могли вести более быструю стрельбу, чем французские четырехорудийные. И наконец, наши специалисты по вооружению кораблей серьезно сомневались в том, что французы смогут вести залповый огонь из всех своих орудий без серьезных последствий для конструкции линкоров.
Естественно, мы думали об увеличении калибра нашей главной башенной артиллерии – о возможном переходе на шесть 380-миллиметровых орудий вместо девяти 280-миллиметровых орудий, – но это серьезно замедлило бы строительство кораблей. Кроме прочего, такой шаг был чреват также и политическими последствиями. В проект двух наших следующих линкоров, «Тирпиц» и «Бисмарк», мы предварительно заложили их водоизмещение в 35 000 тонн и артиллерию главного калибра в 380 мм. Серьезное внимание было уделено разработке особо сконструированных орудий, которые смогли бы пробивать броню любого линкора, построенного согласно существовавшим на тот период договорным ограничениям.
Возможно, самой важной нашей проблемой был выбор типа двигательной установки, которыми предстояло снабдить «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Мы затратили немало времени, разрабатывая дизельную двигательную установку, которая после первоначальных трудностей оказалась чрезвычайно подходящей для «карманных» линкоров. Дизельный двигатель оказался столь экономичным в потреблении топлива, что обеспечил кораблям чрезвычайно широкий радиус действия, сделав их, в частности, весьма приспособленными для нахождения на значительном удалении от каких-либо баз. Успех дизельных двигателей стал возможен в значительной степени благодаря самоотверженной работе наших инженеров-механиков, машинных команд и, прежде всего, конструктора Лаудана, который работал над двигателем в сотрудничестве с заводом фирмы MAN (Машиностроительный завод Аугсбург – Нюрнберг).
Несколько позже эта фирма выдала еще одну разработку – высокотемпературную паровую турбину высокого давления для береговых промышленных установок. Среди наших специалистов господствовал большой разброс мнений относительно достоинств и недостатков этих двух типов двигателей, равно как и риска, связанного с использованием неимоверно горячего пара высокого давления.
В нормальных условиях следовало бы, разумеется, установить эти две конкурирующие системы на экспериментальные корабли и провести скрупулезные сравнительные испытания. Именно так мы и поступили, когда накануне Первой мировой войны появились паровые турбины. Подобные же испытания были проведены до того, как мы приняли дизели для наших «карманных» линкоров. К сожалению, теперь обстановка не позволяла нам провести такие систематические, требующие большой затраты времени испытания.
Новые двигатели, разработка и совершенствование которых по-прежнему оставались приоритетным проектом для фирмы MAN, пока что не могли обеспечить высокую скорость и другие жесткие требования для установки их на новые линкоры. Ожидание их доработки привело бы к неприемлемой задержке в окончании строительства наших новых линкоров, крейсеров и эскадренных миноносцев. Принимать окончательное решение надо было мне. И я решил пойти на риск и перейти на паротурбинные двигатели с использованием высокотемпературного пара высокого давления.
Вначале котлы нового типа установили на стандартных вспомогательных двигателях в испытательных участках верфей, где наши самые опытные эксперты, такие, как профессор Бауэр из Бремена, провели их исчерпывающие испытания в береговых условиях.
Затем мы установили новые двигатели на скоростных минных тральщиках, эскортных кораблях, новых эскадренных миноносцах и тендере «Гриль». Вскоре стали ясны недостатки двигателей, в основном они были связаны с увеличением веса и пространства, занимаемого новыми установками. Для их успешного функционирования требовались высококвалифицированные механики. Наши конструкторы и эксперты-инженеры утверждали, однако, что все это только неизбежные «трудности роста» и что недостатки будут вскоре устранены. Но, увы, устойчивое функционирование так и не было достигнуто к тому моменту, когда разразилась война. Некоторые дефекты смогли быть выявлены и окончательно преодолены только с наработкой опыта операций военного времени.
Невозможно переоценить усилия старших механиков и их подчиненных, которые обеспечивали функционирование этих установок в ходе войны. В первые месяцы войны лишь преданность долгу и неимоверные усилия всех членов машинных команд, обслуживавших двигательные установки, позволили им выдавать максимум того, на что они были способны.
Но еще до того двигательная установка тяжелого крейсера «Принц Ойген» продемонстрировала заметное превосходство над теми, которые стояли на ранее построенных «Блюхере» и «Адмирале Хиппере». С самого начала стало ясно, что, несмотря на превосходящую скорость, меньший вес и меньшее занимаемое пространство, новые двигательные установки никогда не смогут обеспечить значительный радиус действия, которого позволяли достичь старые дизели с их невысоким уровнем потребления горючего. Я пришел к мнению, что первые паротурбинные двигатели на высокотемпературном паре высокого давления были лишь промежуточным этапом в разработке двигателя, который отвечал бы всем военно-морским и техническим требованиям. Но решение все же должно было быть принято. Представляется, что только переходом к подобной паротурбинной двигательной установке мы смогли построить «Шарнхорст» и «Гнейзенау» без задержки и в нужный момент.
Глава 10
Флот растет
Лондонское морское соглашение несколько разрядило международную напряженность, в частности между Англией и Германией. В начале 1936 года все подразделения германского военно-морского флота испытывали прилив оптимизма. Для массовой подготовки офицеров и унтер-офицеров все три учебных корабля постоянно находились в море, в учебных плаваниях. Во всех портах, куда они заходили, их команды встречали самый теплый и дружественный прием. Наши капитаны, возвращаясь на базы, докладывали о сердечных отношениях, установившихся не только с британскими военными моряками, но и с французскими и американскими коллегами. Когда наш «карманный» линкор «Адмирал Шеер» в июне 1936 года посетил Стокгольм, шведский король Густав V побывал на его борту, а потом дал особую аудиенцию его командиру и нескольким офицерам. В октябре болгарский царь Борис побывал на борту крейсера «Эмден», зашедшего в черноморский порт Варна.