Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935-1943
Шрифт:
Версальский мирный договор разрешал германскому флоту иметь зенитную артиллерию. Для проведения учебных противовоздушных стрельб было необходимо иметь воздушные мишени. Соответственно, для этих целей была создана особая компания, «Севера», оснащенная гражданскими самолетами. В 1928 году в Травемюнде была создана Центральная станция испытания гидропланов объединенных германских авиакомпаний, но возглавлялась она капитаном 2-го ранга в отставке Моллом, который несколько позже стал генерал-лейтенантом ВВС. Гидропланы, которые испытывались на этой станции с 1927-го по 1930 год, были отечественного или иностранного производства, но все они приобретались через министерство транспорта по указанию адмиралтейства.
Когда же в 1928 году все предприятия Ломана были ликвидированы, я добился согласия канцлера Мюллера, министра обороны Грёнера и других высших руководителей на продолжение этой деятельности.
Хотя
В 1932 году мы разработали конструкцию и построили в виде макета самолет многоцелевого назначения для сбрасывания бомб, мин и торпед, который также мог применяться и в качестве истребителя. Наряду с ним ВМФ разработал конструкцию перспективного пикирующего бомбардировщика, который предполагалось использовать в будущем для действия с авианосца. Завод «Дойче Верке» в Киле создал удачную катапульту для старта самолетов с борта корабля; также по заданиям флота разрабатывались и испытывались самолет-торпедоносец (в Экспериментальном институте торпедного вооружения в Эккернфёрде) и 20-миллиметровая авиационная пушка (швейцарской компанией «Эрликон»).
В целом же создание будущей морской авиации было в основном делом бывших морских летчиков, преданных этому виду вооруженных сил, получавших также поддержку германской авиационной промышленности.
Мы, однако, не ограничивались техническими и пилотажными аспектами авиации. И адмиралтейство, и Верховное командование флота прилагали все усилия, чтобы ознакомить всех действующих офицеров с новыми проблемами, с которыми им придется иметь дело после организации в составе военно-морского флота нового вида сил – морской авиации. Тактические, а также и стратегические аспекты участия морской авиации в военных действиях на море изучались в ходе военных игр и маневров, в которых принимали участие настоящие самолеты, причем некоторые из них действовали от компании «Севера». Несмотря на наше отставание из-за ограничений Версальского мирного договора, авиация неуклонно двигалась вперед. Когда же эти ограничения были устранены, мы располагали всеми необходимыми ноу-хау и подготовленным личным составом, так что смогли немедленно начать формирование морской авиации, ставшей вскоре мощной ударной силой.
Создание в 1933 году германских ВВС как отдельного вида вооруженных сил, однако, поставило вопрос, должны ли армия и флот обладать каждый своей собственной авиационной составляющей либо же определенные задачи каждого из этих видов вооруженных сил должны решаться третьим, новым видом вооруженных сил – военно-воздушными силами.
Этот вопрос флот изучал уже в течение нескольких лет, используя при этом не только свой собственный опыт, но также и опыт иностранных государств. В Японии и Соединенных Штатах существовала четкая разница между флотской авиацией и авиацией армейской, и, судя по всему, такое обособление было успешным. Военные эксперты Франции пришли к подобному же решению, которое, как позже признался мне французский главнокомандующий адмирал Дарлан, также оказалось целесообразным. Лишь в Великобритании, несмотря на традиционно главенствующую роль флота в вооруженных силах, этому самому флоту пришлось вести ожесточенную войну за создание в своем составе авиационной составляющей. Решающим их аргументом было то, что для их авианосцев нужны и специальные самолеты, и особым образом подготовленные летчики.
На всех крупных флотах мировых держав господствовало мнение, что все военно-морские составляющие вооруженных сил, будь то корабли, подводные лодки или воздушные силы, должны управляться одним командующим, и по этой причине морская авиация должна являться составной частью ВМС. В Германии же рейхсмаршал авиации Геринг и его присные не уставали твердить: «Все, что летает, принадлежит нам!» Подобная концентрация могла иметь преимущество в смысле разработок двигателей, общей летной подготовки и развития промышленного производства, но сторонники доводов Геринга не могли осознать, что действия самолетов и авиации как рода войск в наземной войне сильно отличаются от их действий в войне морской. На земле действия сторон, их нападение и оборона, могут быть спрогнозированы, исходя из принципов военных действий на земле, и поэтому военный летчик должен быть знатоком методов и тактики наземной войны. Военные действия на море требуют людей, машин и тактики, соответствующих морской войне, но только здесь гораздо труднее выполнить эти требования, поскольку вода как элемент в высшей степени разнится от земли как элемента. Соответствующие тактики и методы ведения военных действий столь различны, что только пилоты, имеющие опыт и знания тактики морской войны, знающие специфику моря, могут быть по-настоящему ценны в ходе военно-морских операций.
Совершенно необходимой составляющей военных действий на море является дальняя разведка. Одно-единственное донесение наблюдателя зачастую может изменить всю диспозицию командующего флотом. Поэтому первейшим требованием к такому донесению наблюдателя является его достоверность, поскольку, если в донесении упоминается крейсер, эсминец, подводная лодка или самолет, командир строит свои планы, исходя из этой информации. Более того, поскольку самолет может проводить разведку на гораздо большем расстоянии и с гораздо большей скоростью, чем любое другое транспортное средство, и с него можно производить аэросъемку, то воздушная разведка может доставлять командованию гораздо более ценную информацию и с гораздо большей скоростью, чем посланная в дозор подводная лодка или надводный корабль. Но донесение имеет цену только в том случае, когда наблюдатель знает, на что должен обратить внимание и как правильно воспринимать увиденное. Соответственно этому вплоть до 1933 года подготовка пилотов морской авиации осуществлялась, исходя из этой концепции, и они, постоянно живя и трудясь вместе с флотом, стали знатоками действий на море.
Такая точка зрения на авиацию была общим мнением всего военно-морского флота, и все сотрудники штабов, командиры кораблей и соединений флота разделяли мое мнение, что морская авиация является столь же важным элементом военных действий на море, как и надводные корабли или подводные лодки, а в будущем, возможно, станет и важнее их. Даже в ходе Первой мировой войны, когда воздушная разведка осуществлялась главным образом посредством дирижаблей, зависимость исхода военных действий на море от авиации была уже признана. В германском военно-морском флоте мы все разделяли убежденность, царившую во флотах ведущих иностранных держав, что тесное взаимодействие с авиацией не только необходимо для флотских соединений, но зачастую может оказаться решающим фактором. Но ни один самолет не станет эффективной поддержкой флоту, если вчера он должен был поражать наземные цели в глубине вражеской территории, сегодня оказывать тактическую поддержку наступающей пехоте, а завтра действовать в составе военно-морских сил, ведущих крупное наступление на противника.
Для эффективной поддержки флотских сил авиационное звено или эскадрилья должны не только до мелочей знать тактико-технические характеристики своих и вражеских военных кораблей и принципы морской стратегии и тактики, но также владеть системой сигнализации и терминологией команд, принятыми на флоте.
Быстрое развитие самолетов и авиационного оборудования привело к тому, что самолеты стали выполнять функции, бывшие до этого исключительной привилегией надводных кораблей. Особенно явно это проявляется в дозоре и разведке, а в прикрытии судов и кораблей от атак вражеской авиации и подводных лодок самолеты эффективны не менее эсминцев и кораблей эскорта. При минировании вражеских акваторий самолеты становятся достойными соратниками подводных лодок и надводных кораблей. В сражении с неприятельскими морскими силами военные действия ведутся в воздухе с той же интенсивностью, как на поверхности моря и под нею. Для осуществления столь тесного взаимодействия и поддержки авиация должна находиться под непосредственным управлением тех командиров, которые ответственны за всю проводимую на море операцию. Разведывательные, боевые самолеты и самолеты огневой поддержки, базирующиеся как на кораблях, так и на береговых базах, неизбежно должны быть составной и неотъемлемой частью военно-морских сил, которые они поддерживают, и подчиняться тому же самому командиру. Если же подобные авиационные подразделения не являются составной частью авиации флота, то они должны быть организованы так, чтобы их боевая подготовка и применение целиком определялись бы флотским командованием.
Тогда как все эти обстоятельства были само собой разумеющимися для каждого военного моряка, Геринг и его присные, в прошлом все авиаторы при пехотных частях или вообще армейские офицеры, пытались доказывать необходимость единых военно-воздушных сил, включающих в себя в качестве составной части авиацию как армейского, так и флотского предназначения. Они считали, что определяющим фактором является сама способность летать, а боевая подготовка или опыт действия в составе армии или флота лишь вторичен.