Гроссмейстер
Шрифт:
Раздался недовольный рык.
Тот, кто снимал на камеру жилье Маргариты, знал свое дело. Обстоятельно, неторопливо, водя объективом во все стороны, он (или она) дал возможность осмотреть помещения, словно я сам ходил по кабинету и спальне.
Кабинет Маргариты мне понравился. Он сочетал в себе деловой стиль и художественный вкус хозяйки. Письменный стол, изящная металлическая лампа, стены, до середины покрытые панелями из светлого дерева, а от середины до потолка – материей бежевого цвета. А люстру привезли из Англии, почему-то подумал я. На стенах были развешаны картины. Портреты, пейзажи, несколько абстракций, причем довольно симпатичных.
Пока я смотрел видео, Арсений стоял рядом, внимательно наблюдая за мной – вдруг я что-то замечу такое, чего не увидел он. Но увы, чуда не случилось, и я через некоторое время просто остановил просмотр, так и не обнаружив какой-нибудь ниточки, могущей помочь нам в расследовании.
На прощанье он всучил мне старую тетрадь, состоявшую из девяносто восьми листов, и мстительно напутствовал:
– Читай, читатель, а утром отчитаешься!
Это был дневник Сердюкова. А я надеялся избежать роли чтеца чужих мыслей…
***
… опять мне снился мой детский кошмар. Надо же, каждый раз, как болею, снится мне эта чушь. Все родные вокруг плачут, и я тоже плачу, а чего и не знаю. И тоска такая жуткая накатывает, что хоть в петлю… а заканчивается сон тем, что нечто огромное, как гора, на меня надвигается и говорит голосом низким и тихим: а вот и я!
Я хотя и не верю во всех этих предсказателей, думал, что это я свое будущее вижу. И страшно мне становилось. Особенно когда подростком был. Но как-то раз мне мать рассказала историю… только мне тогда всего-то годик был… Так вот, умер Сталин, вся семья сидела и плакала, и я тоже. Может мне все-таки просто это запомнилось? Говорят же, Толстой помнил себя с пеленок? Чем я хуже? Всяк, лучше это будет кошмар из прошлого, чем то, что меня ждет в будущем.
Говорят, у каждого святого было прошлое, а у каждого грешника есть будущее. Очень бы хотелось!
***
Каждый день срываюсь после работы и несусь домой. Мои не выдержали, спросили напрямик – тетку завел? Чего скрывать-то? Показал бы, что ли. А я смеюсь и говорю, мол, да, совсем молодую девицу, к ней и езжу.
Еду и думаю: когда у тебя дочка, это же совсем по-другому себя ощущаешь! С Борькой такого не было.
Уже полгода каждый вечер успеваю, чтобы искупать мою маленькую принцессу Марго.
Стать отцом дело нехитрое, а быть им…
***
Вину предков искупают потомки. Чушь. Не верю.
***
На следующий день после дня рождения сидел и размышлял над одним из тостов, про то, что дожил до того опасного возраста, когда все женщины становятся привлекательными. Посмеялся… Потом про пожелания обновления – дома, машины, гражданства, жены и так далее…
Ребята подарили бюсты Петра
Вспомнил, что Петр свою жену услал в монастырь, где гнобил много лет. Вспомнил еще кое-кого и его жену. И Ленина. Он писал: развод – это не распад семейных связей, а напротив, укрепление их на демократических основаниях.
Развод. Написал это слово и не могу поверить! Сказал бы кто лет десять тому назад, не поверил бы! Один Погожа оказался прав, сказав тогда, что она мне не подходит. О себе, небось, думал!
Говорил Дзержинский: где любовь, там должно быть и доверие. А какое тут к черту доверие?
Борису я сумею объяснить, он – меня поймет, взрослый уже. А Маргарита? Как ее успокоить?
***
Тяжко мне, ох как тяжко! Но решил сесть и записать, о чем думаю. А иначе, мысли, переживания, как кислота, выжгут меня изнутри. Лучше я их выплесну на бумагу!
Вначале шок был. Потом злость – говорил же тебе, дураку! Сколько раз говорил? Не спасет машина, какая бы крутая ни была. Доигрался, доездился!
Ох, Борька… подвел ты меня, как подвел! Кому все передам? Кто останется после меня? Я на тебя рассчитывал, а теперь…
И вот беда, поговорить-то не с кем. Не верю никому! Сочувствиям их грош цена. Рожи кривят свои, мол, соболезнуем, а потом идут по ресторанам и жрут с аппетитом.
Димыч, вот он и правда переживает за меня, не отходит ни днем, ни ночью. Как пес верный…
Хорошо, что девочки моей сейчас рядом нет… пусть уж лучше звонит каждый день…
А Мироныч, своих детей нет, так и не понимает, что значит сына потерять.
А вот кто меня больше всего бесит, так это Нинка. С тех пор как развелись, сколько лет просвистело… Обвинять вздумала меня. «Не уследил»! надо же такое сказать?
Все-таки права моя девочка, лучше будет, если она сейчас прилетит ко мне. Очень ее жду!
Вывод: нужно уметь подняться каждый раз, когда падаешь.
***
А как он мне сына напоминает! Даже как-то оговорился, назвал его Борей…
Карл Маркс сказал однажды: любовь родителей наиболее бескорыстна.
***
Стареем мы все! Мироныч сегодня меня поразил, говорит, что не радует его ничего, как это было раньше. А я подумал, что мне повезло – все-таки молодая жена, она бодрит!
А ты, говорю ему, завел бы себе кого, а то даже смеяться перестал! Радоваться надо, что живы, что еще что-то можем. Да не рыться в памяти, если хочешь быть счастливым. А он мне про трудности какие-то, да про заслуги, так я ему ответил: покойников ценят по заслугам, а живых – по финансовым средствам! А их, слава Богу, достаточно. А непреодолимая трудность одна – смерть. Все остальное вполне решаемо. Никогда не думал, что наш толстяк пессимистом станет.