Грот танцующих оленей: Фантастические рассказы
Шрифт:
— Если ты намерен отдать приказ о задержании Джорджа как беглеца, то не забывай об отсутствии оснований для его первоначального ареста.
— Какие, к черту, основания! Достаточно одного ведра алмазов.
— Если они подлинные.
— Это настоящие алмазы, будь спокоен. Гарри Джонсон смотрел их сегодня утром. Так вот, он утверждает, что нет ни малейшего сомнения в их подлинности. Вся загвоздка, по его словам, только в том, что на Земле таких огромных алмазов нет. Да и по чистоте с ними ни один не сравнится.
Чарли на мгновение умолк, а затем произнес хриплым шепотом:
— Послушай, Джон, скажи честно,
— Я и сам не знаю, что тут творится.
— Но ты же беседовал с Джорджем, и он заявил шерифу, что ты приказал ему не отвечать ни на какие вопросы.
— Обычная юридическая процедура, — сказал я, — Против этого тебе нечего возразить. И еще одно. Ты отвечаешь за то, чтобы алмазы ненароком не исчезли. Я заставил Чета составить и подписать опись, и поскольку не выдвинуто обвинение…
— А как насчет бегства из участка?
— Сначала еще нужно доказать, что арест был произведен на законных основаниях.
Чарли грохнул трубкой, а я уселся в кресло и попытался привести факты в порядок. Однако все происшедшее казалось слишком фантастическим, чтобы в нем можно было толком разобраться.
— Дороти, — позвал я секретаршу.
Она просунулась в дверь, всем своим видом выказывая неодобрение. Судя по всему, она уже слышала — как, впрочем, и весь город — о том, что произошло, и к тому же вообще была весьма невысокого мнения о дядюшке Джордже. Наши с ним отношения вызывали у нее недовольство, и она не упускала возможности подчеркнуть, что он стоил мне немалых денег и времени без какой-либо надежды на компенсацию. Это, конечно, соответствовало истине, но нельзя же ожидать от владельца городской свалки, чтобы он платил адвокату баснословный гонорар. А кроме всего прочего, Джордж ведь приходился Элси дядюшкой.
— Дороти, свяжись с Кэлвином Россом из Института искусств в Миннеаполисе, он мой старый друг…
Банкир Эймос Стивенс ворвался в комнату словно метеор. Он промелькнул мимо Дороти прежде, чем она успела вымолвить слово.
— Джон, ты знаешь, что у тебя там?..
— А, ты имеешь в виду ту картину?
— Как, по-твоему, где Джордж раздобыл Рембрандта? Ведь картины этого художника на дороге не валяются, их только в музеях и увидишь.
— Скоро мы все это выясним, — поспешил я успокоить Стивенса, единственного эксперта по вопросам искусства в Уиллоу-Гроув, — Мне сейчас должны звонить и…
В дверях опять показалась голова Дороти:
— Мистер Росс на проводе.
Я взял трубку и почувствовал некоторую неловкость. С Кэлом Россом мы не виделись лет пятнадцать, и я даже не был уверен, что он меня помнит. Но все же я назвал себя и непринужденным тоном начал разговор, словно мы только вчера вместе завтракали. Впрочем, и он меня приветствовал в том же духе. Затем я перешел к делу:
— Кэл, у нас есть одна картина, по-моему, тебе не мешало бы на нее взглянуть. Кое-кто считает ее старинной. Возможно, она даже принадлежит кисти одного из старых мастеров. Понятно, это может показаться тебе невероятным, но…
— Где, ты говоришь, находится эта картина?
— Здесь, в Уиллоу-Гроув.
— Ты ее видел?
— Взглянул разок, но мне трудно…
— Скажи ему, что это Рембрандт, — свирепо шептал Стивенс.
— Кто ее владелец?
— Пока практически никто. Она находится в полицейском участке.
— Джон, признайся
— Об этом речь не идет, хотя в какой-то мере твоя помощь связана с делом, которым я сейчас занимаюсь. Возможно, мне удастся договориться, чтобы тебе заплатили за…
— Скажи ему, — не унимался Стивенс, — что это Рембрандт!
— Там, кажется, кто-то говорит о Рембрандте? — спросил Кэл.
— Да нет, никто точно этого не знает.
— Ну что ж, возможно, я сумею к вам выбраться.
Кэл явно заинтересовался. Или, точнее, пожалуй, был заинтригован.
— Я найму самолет, чтобы тебя доставили прямо в Уиллоу-Гроув, — пообещал я.
— Неужели дело настолько важно?
— Откровенно говоря, Кэл, я и сам толком не знаю. Мне хотелось бы услышать твое мнение.
— Ладно, договаривайся насчет самолета и позвони мне. Через час я могу быть в аэропорту.
— Спасибо, Кэл. Я тебя встречу.
Я заранее знал, что Элси будет на меня дуться, а Дороти придет в негодование. Какому-то адвокату в таком заштатном городишке, как наш, нанимать самолет было явным сумасбродством. Но если нам удастся выцарапать алмазы или хотя бы часть их, плата за самолет покажется такой мелочью, о которой и говорить не стоит. Правда, я не был полностью уверен, что Гарри Джонсон сумеет отличить настоящий алмаз от поддельного, даже если увидит его. Конечно, ему приходилось торговать алмазами в своей лавчонке, но я подозреваю, что он просто верил какому-нибудь оптовому поставщику на слово, что это действительно алмазы.
— С кем ты говорил? — спросил Стивенс.
Я рассказал ему, кто такой Кэлвин Росс.
— Тогда почему ты не сказал ему, что это Рембрандт? — набросился на меня банкир. — Неужели ты не веришь, что кого-кого, а уж Рембрандта я всегда смогу отличить?
Я чуть было не сказал ему, что именно это и имел в виду, но вовремя спохватился: не исключено, что в будущем мне еще не раз придется обращаться к нему за кредитом.
— Послушай, Эймос, — схитрил я, — мне просто не хотелось бы раньше времени влиять на его заключение. Как только он прибудет сюда и взглянет на картину, он, без сомнения, увидит, что это Рембрандт.
Моя уловка несколько утешила банкира. Затем я вызвал Дороти и попросил ее договориться о самолете для Кэла. С каждым моим словом ее тонкогубый рот все больше поджимался, а лицо приобретало не просто кислое, а прямо-таки уксусное выражение. Не будь при этом Эймоса, она бы не преминула прочитать мне нотацию о том, как пагубно швыряться деньгами.
Глядя на Дороти, я мог понять, почему она получала огромное наслаждение на слетах Приверженцев Очищения, которые каждое лето, словно грибы после дождя, рождались в Уиллоу-Гроув и окрестных городках. Она не пропускала ни одного из них — неважно, какая община или секта была организатором, — стоически высиживала часами на жестких скамейках в летнюю жару, неизменно бросала монетку на тарелку для сбора пожертвований и с огромным удовлетворением выслушивала всю эту болтовню о грешниках и адском огне. Она постоянно уговаривала меня посетить такое собрание, причем у меня сложилось впечатление, что, по ее глубокому убеждению, это пошло бы мне только на пользу. Но до сих пор я успешно противостоял всем ее атакам.