«Гроза двенадцатого года...»
Шрифт:
Первый революционный взрыв произошел в 1814 г. в Норвегии в связи с требованием народом национальной независимости. Норвежский народ отказался подчиниться решениям Кильского договора 1814 г. между Швецией и Данией. Согласно им Дания как бывшая союзница Наполеона теряла свою власть над Норвегией, которая теперь должна была перейти «в полную собственность» Швеции. Норвежский народ поднялся на борьбу за свои национальные права. События 1814 г. в Норвегии определены в марксистской историографии как незавершенная буржуазная революция. 17 мая Учредительное собрание в местечке Эйдсволль приняло конституцию. Для своего времени она была весьма прогрессивной.
В 1817 г. восстало несколько полков португальской армии против жестокого оккупационного режима в стране английского генерала Бересфорда. Тайное общество, руководившее восстанием, было раскрыто, его вожаки казнены. Но борьба против реакции в Португалии не прекращалась. 1820 г. ознаменовался вспышкой революции.
О том, что во всей Европе шел все более возраставший революционный подъем, писали современники еще в ту пору, когда не произошли революции 20-х годов в Испании, Португалии, Италии, Греции. Одно из ярких высказываний о времени революционного подъема в Европе принадлежит С. И. Тургеневу, младшему брату Н. И. Тургенева, видного деятеля декабристского движения. Сергей Иванович Тургенев был широко образованным, прогрессивно мыслящим человеком. Находясь на дипломатической службе, он был хорошо осведомлен о политическом состоянии Европы, которое подвергал глубокому аналитическому разбору. Об этом убедительно свидетельствуют, например, его записи за 1817 г. Он писал: «Всеобщий мир существует. Да, внешний мир, но вглядитесь внимательно, и вы найдете, что нет ничего менее мирного, чем внутреннее положение многих европейских государств. Даже видимый покой некоторых из них есть не что иное, как минутная дремота; пробуждение там будет грозным …» С. И. Тургенев видел основные причины непрочности новой системы отношений в том, что «народы не получили надежных гарантий хорошего отдыха. Их не успокоят более словами и прокламациями после того, как слишком часто бросалось в глаза противоречие между ними и последовавшими фактами». Вспоминая недавние обещания монархов, которые они расточали, поднимая народы на борьбу с Наполеоном, С. И. Тургенев подчеркивал: «Положение Европы менее всего спокойно, и государи сами потрясли умы. Вы провозгласили принципы: почему же факты им не соответствуют… Или сегодня называют мечтой, что сами третьего дня представляли осуществимым? Или хотят наказать за доверие, которое они (народы. — О. Ор.)имели к своим государям, отчасти ими же спасенными?» [206]
206
Цит. по: Орлик О. В.Декабристы и внешняя политика России. М., 1984. С. 33.
Рассматривая положение в итальянских государствах, во Франции, С. И. Тургенев приходит к выводу, что недалеко то время, когда огонь революционной борьбы вспыхнет и разгорится вновь. Политическая реакция, установившаяся после Венского конгресса в Италии, особенно тяжелым бременем легла на плечи народа. Почти во всех итальянских государствах фактически бесконтрольно хозяйничала Австрия. Проанализировав состояние всей Италии, С. И. Тургенев отметил, что оно чрезвычайно трудное не только в Ломбардо-Венецианском королевстве. «Состояние остальной Италии менее всего успокоительно, — писал Тургенев. — Форма правления, только что установленная папой в его владениях, которую некстати назвали Конституцией 1816 г …это не средство для обеспечения покоя. В Неаполе, как и везде, восстановленные старые династии с трудом держатся. Это в особенности относится к королю Сардинии…» Изучение истории и современного положения Франции позволило Тургеневу подчеркнуть: «Во Франции началась великая революция; во Франции же она должна была бы кончиться. И, однако, мне не скажут всерьез, что она действительно там кончилась». [207]
207
Там же. С. 35.
В начале 20-х годов по Европе прокатилась революционная волна. «Что почта, то революция!» — так образно писал Н. И. Тургенев о начале 20-х годов, которые были ознаменованы небывалым в истории всей Европы подъемом и территориальным размахом революционной борьбы. Если раньше, по словам Тургенева, при разговорах на зарубежные политические темы в кругу передовых людей России возникал вопрос: «Нет ли еще конституции?» — то теперь «можно спрашивать… Нет ли еще революции?»
Одним из крупнейших событий в истории революционного движения того времени стала Испанская революция 1820–1823 гг. Ее возглавили дворянские революционеры Рафаэль Риего и Антонио Кирога — офицеры Экспедиционного корпуса. Этот корпус должен был отправиться в Южную Америку для подавления освободительной борьбы против колониального испанского господства. 1 января 1820 г. в корпусе началось восстание. Непосредственным центром первых революционных выступлений стал Лас-Кабесас. Солдаты и офицеры отказывались исполнять приказ короля Фердинанда VII, восстановившего абсолютистский режим на испанском троне. Протест против отправки в Южную Америку перерос в протест против реакционного феодально-клерикального режима в стране. Риего провозгласил лозунг восстановления конституции 1812 г. (она была уничтожена после воцарения Фердинанда VII в 1814 г.).
В первый месяц революции продвижение по стране национальной армии проходило с трудом. Население, запуганное репрессиями короля Фердинанда, не решалось сразу активно поддержать восставших. Но революция набирала силу. В феврале поднялся ряд городов на севере страны. Там была провозглашена конституция 1812 г. Риего и Кирога были признаны руководителями движения. 7 марта восстал Мадрид. Король был вынужден присягнуть конституции. Созванные в июле кортесы восстановили завоеванные революцией 1808–1814 гг. основные политические свободы. В ходе дальнейшего развития испанской революции стали распространяться республиканские идеи. Они звучали вне стен кортесов, главным образом в революционных клубах, которые объединяли сторонников углубления политических преобразований в стране.
Шедшая в кортесах борьба вокруг реформ, особенно по аграрному вопросу, свидетельствовала о том, что представители партии реформ, составлявшие большинство в кортесах 1820–1821 гг., в действительности не были сторонниками радикальных социально-экономических преобразований страны, боялись развертывания народной борьбы против феодального землевладения и социального неравенства. Кортесы восстановили ряд аграрных законодательств, принятых во время испанской революции 1808–1814 гг.: законы кадисских кортесов об отмене феодальных повинностей, об изъятии у монастырей части земель. Ими были внесены также некоторые новые предложения по ограничению феодального землевладения. Однако кортесы мало способствовали их практической реализации. Неразработанность аграрной программы в конституции 1812 г., в новых законодательствах кортесов 1820–1821 гг. привела к тому, что крестьянство проявляло непоследовательность в поддержке революции. В то же время не была подорвана и материальная база оплота контрреволюции — феодальных землевладельцев.
В ходе испанской революции усиливались противоречия между сторонниками углубления революционных преобразований и сторонниками ограниченных реформ. Напряженная обстановка в стране еще более обострилась с образованием летом 1822 г. правительства левых сил. Оно начало предпринимать ряд решительных мер против роялистов, поддерживавших Фердинанда VII, но затем остановилось в своих действиях на полпути (особенно после решения Веронского конгресса Священного союза послать в Испанию французские войска для подавления революции).
Возвращаясь к событиям 1820 г., отметим, что лето и осень того года стали временем дальнейшего развития революций в Европе: началась революция в Неаполе, произошел революционный переворот в Португалии. В марте следующего года поднялся Пьемонт. А несколько раньше в княжестве Молдавии вспыхнуло греческое национально-освободительное восстание, ставшее прологом греческой революции 1821–1829 гг. Громовой раскат этих событий прокатился по всей Европе.
Победа революции в Испании стимулировала выступление неаполитанских карбонариев. Как писал А. С. Пушкин, тогда «тряслися грозно Пиренеи, волкан Неаполя пылал». Карбонаризм в Неаполитанском королевстве возник на основе движения конца XVIII в. Первые карбонарские организации (венты) были созданы в городе Нола вернувшимися из эмиграции в 1806 г. якобинцами неаполитанской революции 1799 г. [208] Высокой вентой Неаполя в 1820 г. был разработан план восстания. Он предусматривал арест короля в случае его отказа провозглашения конституции по образу испанской. Начало неаполитанской революции положило вспыхнувшее в ночь на 2 июля восстание в городе Нола, расположенном вблизи Неаполя. Вскоре под руководством карбонариев произошли выступления во всех провинциях Неаполитанского королевства. Карбонарии шли с лозунгами: «Да здравствуют крестьяне!» «Да здравствует Свобода и Конституция!» Крестьянство встретило революцию благожелательно. Когда успех восстания стал очевидным, на его сторону перешел с полками генерал Гульельмо Пепе. Так, в несколько дней победила фактически бескровная неаполитанская революция, которая по сути дела не встретила сопротивления королевской армии. Характеризуя неаполитанскую революцию как одну из военных революций, происшедших в период Реставрации, следует отметить и ее определенные особенности. Так, сравнивая эту революцию с испанской, итальянская газета «Друг конституции» писала 24 июля 1820 г., что в неаполитанском королевстве в известной мере «армия последовала за народом, а не народ за армией, как в Испании».
208
Ковальская М. И.Итальянские карбонарии. М., 1977. С. 19–20.
Неаполитанская революция оказала большое влияние на подъем освободительной борьбы на Апеннинском полуострове. Карбонарские венты итальянских патриотов, поднимавшихся на борьбу против политики Реставрации, объединяли разных по своему составу участников. Большинство карбонариев стояло за установление конституционно-монархического строя. Но среди них были и сторонники буржуазной республики. В некоторых карбонарских вентах находили распространение даже эгалитаристские и утопически-коммунистические идеи.
Тайные революционные организации получили распространение не только в Италии, но и в других европейских странах. В них объединялись убежденные противники феодально-абсолютистских порядков, насаждавшихся и поддерживавшихся Священным союзом. «Народы, убедясь, что нечего ожидать им от правительств, стали действовать сами; а умы нетерпеливые, которых всегда и везде найдется много, решились ускорить и подвинуть общественное дело образованием и распространением тайных обществ». [209] Эти размышления по поводу главных причин возникновения тайных антиправительственных обществ и их основных задач принадлежат декабристу Н. В. Басаргину. Они вошли в его «Записки», написанные спустя много лет после восстания декабристов в России.
209
Басаргин Н. В.Записки. Пг., 1917. С. 7.