Гроза из поднебесья
Шрифт:
Он думал, что Римма побежит за ним. Не побежала. Даже вслед ничего не сказала… Ну и черт с ней!
Все два дня, отпущенных ему на отдых, он провел дома. Помог родителям по хозяйству, уважил батю – провел с ним вечер за самогоночкой. А в субботу двадцать первого июня на вокзал. Пора было уезжать…
До отправления поезда оставалось двадцать минут. Купе уже заполнено. На нижних полках расположился чернявый явно кавказского розлива майор с супругой. Верхнюю полку занял капитан-артиллерист. Оставалось только место для Артема.
– Покурим? – спросил майор.
По всей видимости, он был грузином. Но говорил чисто, без акцента. На груди медаль «За отвагу». Заслуженный человек.
– Не курю… Но выйду, – кивнул Артем.
Он понял, что майор выводит попутчиков из купе, чтобы дать супруге переодеться. Платье на ней белое, кружевное. Можно испачкать и помять в дороге.
Мужчины вышли на перрон. Капитан вытащил из кармана пачку папирос.
– Казбек, – сказал майор
– «Казбек», – подтвердил артиллерист.
– Нет, – расплылся в улыбке майор. – Я не про папиросы. Я про себя. Меня Казбек зовут.
Артем представился. Капитан тоже. Его звали Миша.
Только офицеры закурили, как Артема кто-то тронул за локоть. Он обернулся и увидел Римму. Она-то как здесь оказалась?
– Ты что, тоже куда-то едешь? – удивился он.
– Нет, провожаю, – улыбнулась она.
– Кого?
– Тебя… Макарыч сказал, что ты сегодня уезжаешь. С Белорусского. Вот я с утра здесь… Ты уж извини меня за то, что я тебе про Владу наговорила…
– Что есть, то и наговорила, – усмехнулся Артем. – Чего извиняться…
– Она сегодня замуж выходит, – сообщила Римма. И вроде как в шутку спросила: – Ты меня не убьешь?
– За что?
– Ну, в Древнем Риме убивали тех, кто плохие новости приносил…
– Мы не в Древнем Риме.
Артем чувствовал, как немеют ноги. Невозможно было смириться с мыслью, что Влада выходит замуж за другого.
– Но ведь новость плохая.
– Неважная.
– Забудь про нее.
– Попробую.
– Оставь мне свой адрес? – с надеждой посмотрела на него Римма. – Я тебе буду писать…
Только этого не хватало, подумал он.
– Меня переводят к новому месту службы. Адреса я еще не знаю…
– Тогда ты мне напиши!
Дрожащей рукой она всучила ему сложенный вчетверо лист бумаги. Артем механически сунул его в карман.
Римма воспряла духом. Улыбнулась.
– Так не хочется, чтобы ты уезжал, – сказала она.
– Служба есть служба.
Он посмотрел на часы. Его тяготил этот разговор. Хотелось поскорее сесть в поезд.
– Я понимаю… И это возьми…
Она вложила ему в руку серебряный крестик на толстой суровой нитке.
– Это что еще такое? – растерянно-удивленно спросил Артем.
Он попытался вернуть крестик обратно, но Римма спрятала руки за спину.
– А выбрасывать его нельзя! – предупредила она. – Плохая примета!
Это было его больное место. Летчики, как и моряки, – народ суеверный.
– Что же мне с ним делать? Не повешу же я его на шею…
Он порадовался, что спутники деликатно отошли в сторонку, чтобы не мешать ему. Вряд ли они слышали, о чем они говорили с Риммой.
– В карман положи.
– Там у меня партбилет.
– А ты в другой карман положи… Артем, так надо!
– Кому надо?
Крестик жег руку. Он не знал, что с ним делать…
– Тебе надо. И мне надо. Я хочу, чтобы ты с войны живым вернулся.
– С какой войны? О чем ты?
– Я что, по-твоему, дура, не понимаю, что происходит? Война будет, с немцами!
– Ты что, не слышала заявление правительства? – возмущенно спросил он.
– Ерунда все это!
– Да как ты можешь такое говорить?
– Раз говорю, значит, могу. Артем, я сердцем чувствую, будет война. А на войне убивают. А тебя Бог будет хранить…
– Бога – нет!
– Бог есть, – не согласилась он. – Он у каждого в сердце…
– Это кто тебя так научил? Твой брат?
– Захар здесь ни при чем. Но он тоже в Бога верит…
– Потому и за решеткой, да?
– Ты думаешь, он преступник? – стала заводиться Римма. – Нет, просто он вызов бросил…
– Кому вызов? – сурово нахмурился Артем.
Римма втягивала его в антисоветский разговор. Он обязан был доложить об этом в соответствующие органы. Но ведь он же не стукач…
– Кому надо… – сверкнула взглядом Римма.
И тут же потухла. Она и сама поняла, что зашла слишком хорошо.
– Артем, я тебя очень прошу, возьми крестик. Ну, пожалуйста…
– Хорошо. А ты пообещай мне, что сейчас же уйдешь…
– Обещаю!
Он спрятал крестик в правый нагрудный карман. Но Римма не уходила. Стояла и смотрела на него. В глазах слезы.
– Мы же договорились, – напомнил он.
– Все, ухожу…
Неожиданно она подалась вперед, обвила руками его шею, подтянулась на носочках и поцеловала его в губы. Все произошло быстро, как дуновение ветерка… Вот она уже идет прочь от него. Быстро, не оглядываясь. Теряется в толпе. А на его губах остается сладкий клубничный вкус. И на душе свежо…
До слуха донеслась до боли знакомая мелодия. Репродуктор на здании вокзала выводил «Утомленное солнце»… Может, все-таки есть любовь?
– Невеста? – спросил капитан.
Артем с удивлением обнаружил зависть в его взгляде.
– Нет, просто знакомая…
– Да? – просветлел ликом Миша. – Может, адресок оставишь?
Рука невольно потянулась к карману, где лежал сложенный вчетверо лист бумаги. Может, и крестик заодно ему отдать?.. Нет. Не должен он этого делать!..
Артем застегнул клапан кармана, так и не достав адреса.