Гроза Кавказа. Жизнь и подвиги генерала Бакланова
Шрифт:
Такая агентура стоила не дешево, но здесь окупали себя любые траты. Информация, сообщаемая агентами Бакланову, бывала бесценна и спасла немало казачьих жизней.
Конечно же, лазутчики рисковали. Чеченцы изменников или их родственников пытали. В Автурах брата изменника положили под доски и уселись на них. Так сидели, пока он не умер. Прямо как монголы на русских князьях после сражения на Калке.
В Герменчуке отцу лазутчика выкололи глаза…
Ничего не могло остановить человеческую алчность. Рисковали дети гор ради червонцев и глупо рисковали. Деньги, заработанные за предательство, или тратились на покупку оружия у армян, или шли на покупку украшений на это оружие, или просто
Бакланов агентов подробнейше расспрашивал. Говорили обычно на кумыкском наречии, считавшемся на Кавказе языком международного общения.
— А Шамиль сам какой?
Шамиля донские казаки видели близко еще в 1837 году, когда в конвое генерала Клюки-фон-Клюгенау ездили к нему на переговоры, и описали всем своим Шамиля подробно. Но Бакланов не уставал о нем расспрашивать, а лазутчики охотно отвечали:
— Э, Шамиль!.. Шамиль с шести лет Коран читал. В цель с первого выстрела попадает. Аварцы его мать просили: «Пойди с нашими стариками. Пусть разрешит сдаваться, а то мы все погибнем». Она пошла. Он говорит: «Кто просит?». Она говорит: «Я тебя прошу». Он говорит: «Кто такое дело просит, тому надо сто плетей бить». Били ее пять раз. Он говорит: «Больше не надо ее бить. Это мая мать. Я сам лягу». И его били 95 плетей…
— А воюет зачем?
— Нельзя по-другому. Шамиль говорит: «Рай есть под тенью шашки, убитый в войне против неверных есть живой и будет он жить в раю, а кто будет бежать — тот есть ничтожный человек, и будущая его жизнь есть ад».
— Довольны ваши Шамилем?
— Нет, не довольны.
— Что так?
— Мурзадеков содержат, мюридов содержат. Весь Дагестан кормят. У кумыков и на Тереке я за рубль пять саб муки продам, а наибы за рубль 12 саб муки забирают. Тавлинцев по аулам поставили, кормить их заставляют. Э-э… Пусть в набег идут, сами себя кормят…
— Отложились бы…
— Куда?
— Замирились бы…
Лица лазутчиков каменели. Ненависть к русским перевешивала недовольство Шамилем. Отвечали по-тюркски:
— Сормагъан — сиз, айтмагъан — биз (Вы не спрашивали, мы не говорили).
— А где сейчас Шамиль?
— В Ведено. Скоро в Шали будет.
— На нас пойдет?
— Нет… Не думаю…
— Ты узнай, куда он собирается идти.
Глава 13. Первые победы и первые потери
Весной чеченцы оживились и погромили на плоскости аул Алхан-Юрт.
Партии их бесстрашно разъезжали по плоскости, и 5 апреля казаки во главе с самим Баклановым вели с ними перестрелку при следовании из Куринского в Амир-Аджи-Юрт. Казаки держались уверенно. Двоих Бакланов после к чину урядника представил — Василия Андреева с Белой Калитвы и Александра Маркова из Верхнее-Новочеркасской. Чеченцы особо не наседали, но и не убегали, ходили следом, как привязанные.
— Что-то задумали. Отвлекают… — сказал Бакланов сотенным командирам после стычки.
Действительно, 12 апреля командующий Левым флангом генерал Фрейтаг получил сведения, что Шамиль со всем войском прибыл в Шали, а оттуда выступил в сторону Военно-Грузинской дороги. Все пешие и худоконные двинулись под Владикавказ, а сам Шамиль с 5 тысячами лучшей конницы и 3 орудиями направился в Малую Кабарду. Из Воздвиженского и Урус-Мартана сообщили, что полчища чеченцев и лезгин прошли под стенами укреплений и устремились на запад.
Фрейтаг попытался движение имама перехватить, но потерял Шамиля из виду. Обнаружился Шамиль лишь 16 апреля в Кабарде.
Выяснилось потом, что человек десять кабардинских князей и уэрков звали Шамиля в Кабарду и обещали
Алибей потом объяснил Бакланову, что у Шамиля с Кабардой никогда ничего не получится:
— Там князья всем владеют. Им шариат не нужен. По шариату все мусульмане равны перед Кораном, кровь каждого ценится одинаково. Князь узденя убил или уздень князя — плата одна. А по адату у них кровь князя дороже крови узденя. Поэтому у них князья адат любят, а у нас уздени шариат любят.
Увидев, что восстания и поддержки нет, чеченцы начали грабить. В Малой Кабарде они пожгли аулы князя Бековича-Черкасского и вывезли 500 арб пленных и добычи. Пришлось Шамилю назначить наиба Саибдулу с 1000 конных и 2 орудиями охранять возникший обоз.
Русские (Куринский полк) Саибдулу догнали, обоз и пленных отбили (освобожденные пленные рассеялись по лесам). Чеченцы не успокоились и ограбили аулы Эльхотова. Русские их снова догнали и отбили 2500 голов скота и новых пленных.
27 апреля Шамиль, уклоняясь от боев, вернулся на Сунжу, перешел ее у укрепления Казах-Кичу и вступил в Малую Чечню. Здесь он распустил чеченцев, а с тавлинцами остановился в Бача-юрте у Гехов.
В Кабарде после ухода Шамиля начались гонения на узденей, сочувствовавших имаму. 25 февраля 1847 года в приказе № 2 по Войску Донскому встречаем: «Производятся… Донского казачьего № 11 полка урядник Иван Любченков в хорунжие со старшинством с 11 мая 1846 года (время совершения подвига — А. В.) за отличие, оказанное при истреблении узденя Большой Кабарды прапорщика Кожакова, передавшегося Шамилю» [34] .
Вроде бы все удачно закончилось, но Воронцов был страшно недоволен — Шамиль ушел из Кабарды безнаказанно, хотя окружили его там со всех сторон. Князь Голицын растерялся, выпустил его оттуда. Это раньше Голицын блистал. В 1824 году у графа Мусина-Пушкина за одну ночь два миллиона выиграл. А теперь стар стал, ленив стал, растолстел…
34
ГАРО, ф. 344, оп.1, д. 534, л. 3.
Вернувшись из Кабарды, имам попытался ворваться на Кумыкскую плоскость. Вот тогда для Бакланова и Донского № 20 полка наступили горячие дни.
9 мая — отражение нападения на Куринское. Григорий Кружилин, писарь полковой, отличился, был произведен за этот бой в урядники.
24 мая — Сусловский бой. 7 казаков и хорунжий Алёшин, стоявшие на посту в Амир-Аджи-Юрте, участвовали в нем.
Сусловсий бой — событие заметное. Началось с того, что Фрейтагу лазутчики донесли о скором прибытии Шамиля из Дагестана в Чечню, в Шали. 22 мая перехватили записку: «От имама Шамиля братьям моим Атабаю, Саибдуле, Дубе и Талгику. Желаю вам мир и предписываю собрать всю чеченскую кавалерию к будущему четвергу в шали. Вы должны быть там с партиями до моего прибытия. Если Бог позволит, я в тот же день буду и сам в Шали» [35] . Дополнительно лазутчики вызнали, что Нур-Али-муллу Шамиль пошлет от Шали к Камбилеевке, сам пойдет на Старый-Юрт отвлекать русские силы, а новый наиб, кабардинский князь Магомет-Мирза Анзоров, с конницей будет прорываться в Малую Кабарду.
35
К. Обзор событий… с. 457.