Гроза над Италией
Шрифт:
Сейчас Карлу требовался совет, облечённый в следующие слова: "Как быть, учитывая недавние известия, доставленные как из Флоренции, так и из Рима?" Все четверо — сам король и трио его советников — были осведомлены обо всём случившемся. Более того, вести поступали к каждому из них почти сразу — сначала узнавал их сам король, а затем дозволял уведомить своих приближённых. Не всех, конечно, лишь малую часть. Эти трое к ней несомненно относились. И сейчас переглядывались, переминаясь с ноги на ногу, словно безмолвно обсуждали, кто нарушит повисшее в комнате молчание.
Решился де Ла Тремуйль, как тот, чьё слово было наиболее весомо, с какой стороны ни посмотри.
— Ваше Величество, республики Флоренция больше нет, есть великое герцогство Флорентийское. И теперь там правит герцог Пьеро I Медичи, восставать против которого… некому. Соперники дома Медичи и тем более враги либо мертвы, либо брошены в тюрьмы, либо объявлено об их изгнании за пределы герцогства. Савонарола обличен понтификом как ересиарх, он сам и его последователи отлучены от церкви эдиктом Папы Александра VI.
— Мне это известно, Луи, — поморщился король. — Дальше…
— Прошу прощения, но это необходимо, — склонился в поклоне сеньор Амбуаза и главнокомандующий. — Пьеро Медичи конфисковал почти всё имущество изгнанных из Флоренции и тем более арестованных, а среди них были и банкиры, лишь немного уступающие по богатству роду властителей Флоренции. Конечно, Медичи добрались не до всего, лишь до того, что находилось во Флоренции и в Папской области, но и это укрепило их финансы.
И всем понятно, что сами Медичи на такое не пошли бы, только при явной, открытой поддержке Рима.
В ответ на эти слова д’Обиньи Ла Тремуйль расхохотался, правда, быстро подавил смех, сейчас несколько неуместный.
— Кардинал Борджиа и шесть сотен наёмников Борджиа во Флоренции. Куда уж тут действовать более открыто! И взятый штурмом монастырь доминиканцев, в котором стены пробиты пулями, а кровь с пола оставшимся живыми и не в цепях монахам ещё долго отмывать пришлось. Чего тут говорить о захваченных домах семейств Уццано и Ручеллаи, которые… не вняли предложениям договориться мирно. Зато другие, видя участь несговорчивых собратьев, стали очень покладистыми, соглашаясь почти на все условия… капитуляции.
— Я понял, что сама Флоренция склонилась перед Медичи, — недовольно проскрипел король. — А что Пиза, Ливорно? Может хоть там остались силы, которые можно будет в нужный нам момент заставить поднять восстание за возвращение республиканского правления? Или просто отколоться от этого нового герцогства.
— Борджиа знают, какой ложкой мешать дерьмо. Что старый, что молодой. Прошу прощения, Ваше Величество, — осёкся было Жильбер де Монпансье, но видя, что короля нормально воспринял грубость, продолжил. — У недовольных нет "голов", а руки сами по себе мало что могут. И золотой дождь, который пролился на головы простых людей, он добавил Медичи народной любви. Легко расплачиваться тем золотом, которое взято из чужого кармана. Его не так жалко.
— Флоренция
— Да, Луи.
— Скоро Папа Александр VI коронует первого герцога Флорентийского в Риме, в торжественной обстановке. Приглашены все государи и знатные сеньоры Италии, про послов тоже не забыли. Это первый триумф Борджиа.
— А избрание Родриго Борджиа папой Римским?
— Это не совсем то, — улыбнулся де Ла Тремуйль, отвечая на вопрос своего короля. — Взошедший на Святой Престол не всегда может получить настоящую власть — такую, чтобы действовать самому, собственными силами, не опираясь на волю других. Борджиа выиграли Флоренцию самостоятельно, им никто не помогал. Отныне Медичи им обязаны и ещё долгие годы не осмелятся предать тех, кто дал им корону. Она слишком новая, слишком хрупкая, может слететь с головы Пьеро и даже одного из его сыновей от дуновения ветра. Нужны те, кто удержат её своим словом и поступками. Слово — Папа Александр VI. Дела… Тут лучше вспомнить его сына, Чезаре, от кардинала в нём лишь сутана и перстень.
Карл VIII понимал, что хочет сказать его верный генерал. Где были Борджиа, туда же тихими, неслышными шагами прокрадывалась смерть. И если нынешний понтифик ещё пытался это как-то скрывать, то его сын напротив, выставлял сию связь напоказ, тем самым ещё сильнее пугая как уже состоявшихся врагов, так и других, кто мог ими стать в будущем. Этакое предостережение, нависающая над головами угроза. Король вздрогнул от ощущения, будто по спине провели куском льда. Такие мысли ему настолько не понравились, что он предпочёл отбросить их в самый дальний угол, да ещё и придавить как следует, чтобы не вернулись. Нет, не ему, монарху великой страны, опасаться какого-то кардинала, за которым ни армии, ни земель в достаточном количестве.
— Это не именит моего решения о походе на Неаполь, — с несокрушимой уверенностью в голосе произнёс король. — У всех этих итальянских государей и самого Папы Римского будет только один выбор — склониться или потерять всё.
— Мы полностью поддерживаем Ваше Величество, но рассчитывать на лёгкую прогулку не стоит.
— Лучше начать поход уже летом, самое позднее в начале осени, — вторил Монпансье Ла Тремуйлю. — Важно, чтобы наш миланский друг не передумал. Он способен менять свои решения слишком часто.
— Он хочет не просто стоять за троном и править, а ещё и сидеть на нём, с герцогской короной на голове, — хмыкнул Карл VIII. — Неожиданно, но восхождение Пьеро I Медичи на престол Флоренции не только помешало, но и помогло. Лодовико, как охотничий пёс, почуял "запах" желанной ему дичи. И он написал мне… Я только сегодня прочитал это послание. Сфорца подтверждает наши договорённости и предупреждает, что его племянник совсем плохо выглядит, наверное, скрытая болезнь подтачивает его силы незаметно для окружающих.