Гроза
Шрифт:
Андрей внимательно рассматривал окрестности замка в подзорную трубу, будь он здоров, то непременно залюбовался бы этой картиной, но самочувствие не больно-то располагало для идиллического настроя. Подставив под упругие порывы ветра разгоряченное лицо, он испытал некоторое облегчение. Жар не спадал уже вторые сутки, температура как поднялась к вечеру дня, когда его ранили, так и не спадала. Прикинув свое состояние, Андрей решил, что температура была градусов под сорок. С рукой было совсем худо, как бы не началась гангрена. Местный лекарь, конечно, пытался сделать все, чтобы спасти ее, но его познаний явно было не достаточно. Буквально час назад, в очередной раз изучив руку, он предложил ее ампутировать, но Андрей решил обождать столько сколько еще будет возможным,
Он повернулся в сторону откуда ожидалось прибытие английской армии и вновь изучил окрестности с помощью своей оптики, она конечно сильно уступала оптике с его карабина, но теперь имея ей замену, Андрей поостерегся брать с собой прицел, в конце концов у того немного другое предназначение. Очередной осмотр ничего не дал. Чертов солдафон и о чем только он думает. Замок в руках его людей, путь на французские земли открыт, так чего же медлить. Но у короля похоже были свои взгляды на предстоящую войну. Сегодня истекали последние сутки, которые обычно отводились на боевое слаживание войск. Джеф даже высказал предположение, что король возможно хочет предоставить возможность своему французскому брату собрать армию, чтобы сойтись с ним в открытом поле, дабы в честной схватке выяснить кто из них сильнее. Андрей поначалу со смехом воспринял это предположение, но потом, вспомнив особенности характера короля, завзятого турнирного поединщика, нашел это не столь уж и лишенным смысла. Как говорится: 'Боже, храни Англию'.
Солнце склонилось к закату и Андрей тяжко вздохнув направился к лестнице. Как видно и сегодня король не появится, так к чему стоять здесь и изображать из себя не пойми кого. К тому же температура его просто доконала. Хотя ветер и принес некоторое облегчение, его многострадальное тело требовало отдыха.
Как ни странно, но утро принесло облегчение, температура полностью спала и он проснулся бодрым и свежим. Прибывший на осмотр лекарь, только и мог, что поддерживать челюсть, чтобы она не упала под ноги, да удивленно выпучивать глаза. Было с чего. Начавший и уже прогрессировавший, процесс воспаления мало того, что прекратился, он попросту приказал долго жить, рана была чистой, хотя на повязке были явственно видны следы вытекшего гноя и в немалых количествах. Конечно, имело место некоторое покраснения, свидетельствовавшие о том, что воспаление окончательно не прошло, но это было нормально, не нормально было то, что рана, которая уже начинала дурно пахнуть, всеголишь за одну ночь стала походить на обычную рану, да еще и начавшую процесс заживления. Нет, боль никуда не ушла, но она стала более тупой и тянущей, что обычно сопровождает процесс выздоровления. А что тут скажешь, если Андрей и сам был сильно удивлен происходящим, хотя и догадывался о причине этого чудесного выздоровления. Нет, он конечно замечал, что на нем все заживает как на собаке, но такому обороту был весьма удивлен.
Но бочка меда оказалась с ложкой дегтя. Все указывало на то, что полноценно рукой пользоваться он не сможет. Единственно чем мог помочь доктор, это зафиксировать руку в том положении в котором Андрею в последствии будет удобно, хотя пальцы и работали, правда с трудом, поврежденный локтевой сустав при заживлении должен был срастись намертво ограничив движение руки. Андрей решил, что согнутая в локте рука будет более удобной нежели прямая, так ее и зафиксировали повесив с помощью косынки на грудь.
Покончив с медициной, Андрей наконец решил обойти замок, который они столь ловко захватили, не потеряв ни одного человека. Замок производил впечатление. Высокие мощные стены, с еще более мощными круглыми башнями, опоясанные глубоким и широким рвом, такой не больно то и закидаешь фашинами, чтобы наладить переправу, да и мостки навести не столь уж просто, как не крути но ширина почти в пятнадцать метров, не больно-то этому способствовала.
Обходя стены, Андрей вдруг остановился как вкопанный. Запах. Странный острый запах, который ему показался очень знакомым. Нефть?
Запах нефти был ему очень хорошо знаком, еще по тем временам когда он служил участковым в селе. Дело в том, что по территории их района проходил нефтепровод и хотя там была далеко не Чечня, но желающие подзаработать на 'самоварной' горючке находились и в их местах.
В ту ночь он дежурил в следственно оперативной группе, ближе к полуночи поступил вызов от охраны трубопровода, которая задержала группу устроившую врезку в трубопровод и успевшую закачать 'черным золотом', полный бензовоз. Ехать не хотелось, но его буквально вытолкали на выезд, так как ни операм, ни темболее следователю не хотелось возиться с поисками понятых, к чему по большому счету и сводилась его роль в подобных выездах, еще бы, открытое поле, поди найди кого ни будь, но он справился. Там-то он впервые и увидел настоящую нефть, которую раньше видел только по телевизору. Потом был выезд на самодельный миниперегонный заводик, так называемый 'самовар', который, так делать нечего, он облазил снизу доверху.
— Что это? — Все же решил поинтересоваться у сопровождавшего его Джефа.
— Земляное масло, милорд.
— А откуда у них земляное масло? Я раньше почему-то ничего о нем не слышал.
— Странно. Вообще-то о нем многие знают. Его применяют при обороне и при осаде крепостей и городов. Правда при осаде только тогда, когда не боятся подпалить все на свете, его очень трудно потушить, а так как в пепелищах нет особого смысла, то при штурме крепостей и замков, стараются его не использовать, а вот при обороне очень даже пользуют. Мерзкая штука. Я однажды видел, как кувшин с этим маслом разбился посреди группы из человек пятнадцати, никто из них не выжил.
Андрей сначала удивился столь одностороннему использованию столь эффективной зажигательной смеси, но потом припомнив особенности местных войн, решил, что все это не столь уж и лишено смысла. Какую добычу возьмешь на сгоревшем пепелище? Так что при штурме и вправду не выгодно использовать зажигательные снаряды, проще потерять чуть больше людей, да и доля добычи выживших будет только больше, а вот в обороне, дело совсем другое.
— А почему же, я не видел это масло в Кристи?
— Так там же степь, милорд. Кто же будет баловаться с огнем в степи. Вы помните, какую погоню за нами устроили степняки, когда мы запалили степь? Так огонь-то не только к степнякам может повернуть, а и вовсе выжечь все поля маркграфства. — Андрей припомнил, что в степных районах, когда уже к концу июня трава по большому счету высыхала и впрямь, отношение к огню было особым. Одна искра и от урожая могло ничего не остаться, а это голод. — А потом и дорого оно стоит. — Закончил Джеф.
— С чего бы это? — Андрей очень сомневался, что нефть здесь добывают методом бурения, скорее всего есть какие-то места, где нефть выступала на поверхность.
— Дак, нет его на нашей стороне. Я слышал, что озерцо с земляным маслом находится на орочьей стороне Яны. Только один купец и отваживается ее добывать и продавать в наших землях, при этом ему приходится содержать целую дружину. Редко когда поход за маслом обходится без доброй драки. Потому и цена высока.
— А как далеко это озеро?
— Не знаю. Я никогда не интересовался. Про озерцо и купца слышал от одного знакомца, еще в бытность лучником. А вы поспрашивайте Бэлтона, уж этот-то проныра все про это знает.
— Да, Эндрю скорее всего сможет более полно ответить на этот вопрос. Джеф, вот что. Я не знаю как тут король распорядится трофеями, поэтому собери все земляное масло, какое найдется тут отправь его в Кроусмарш. У меня кажется появилась одна идея.
— Сделаю.
Знаменателен был этот день и тем, что к вечеру наконец появилось английское войско воглаве с королем. Впрочем, встречей с ним Андрей остался недоволен. А как можно было быть довольным если в благодарность за то, что ты преподносишь своему королю замок, который он сам пытался не раз отбить, ты получаешь полное его недовольство. Да, да, король был недоволен тем, что замок был под контролем его вассала. Едва поняв это, Андрей удивленно воззрился на его величество и опять не сдержался.