Грозные моря
Шрифт:
– Но у тебя-то и горсти не наберется.
Старик собрал морщины в улыбку, отсветы костра плясали на провяленном коричневом лице.
– Когда-то было. Лет тридцать назад примерно. – С удовлетворением он дождался сомнения у юноши на лице, а потом продолжил: – Я на золотых рудниках работал. Вот так-то.
Рэп посмотрел на полустершийся номер на костлявом плече старика, потом оглядел его торчащие ребра и тощие, как у паука, ноги. Затем бросил взгляд на кое-как слепленные хибары, выступающие из темноты.
– И это лучше?
– Свобода, парень!
– Но ты не можешь ее съесть, эту свою свободу. Она не светит, не греет и не накормит твоих детей.
– Видел когда-нибудь человека, который работой загоняет себя до смерти? – спросил старик с легким присвистом. – Видел когда-нибудь, как твой лучший друг умирает после того, как его кастрировали?
Рэп покачал головой. Он начал разговор не подумав. Фавн осклабился, обнажив желтые десны.
– Или порасспросите Нагг, хорошо ли, когда тебя держат как здоровую суку, которая приносит дворняжек-работяг на смену тем, кто помер? Харкор, этот... Кости на спине срослись, видишь, горб на плечах? Вот что делает работа с рабом!
– А другие? Ведь не все из вас были рабами.
– Нет. Вон Срапа. Убила человека, который ее изнасиловал. Он был из хорошей семьи. А она – нет. Когда она пришла сюда, была настоящей красавицей.
Старик вздохнул и покачал головой, а потом застыл, глядя в огонь.
– Подарила мне сына. Он был бы похож на меня. Умер... И воры здесь есть, конечно. Легко быть честным, когда не голоден. Вдовы. Выброшенные на улицу сироты, внебрачные дети. Мятежники! Да, есть и эти. Бездушный центурион еще хуже, чем рабовладелец, потому что не платит за подданных.
Рэп отер пот. Он с удовольствием отошел бы от костра, но это будет выглядеть, как если бы он хотел отделаться от старика.
– Тут у вас есть женщина из русалов.
– Черт подери! Откуда ты знаешь? Собираешься остаться?
– Нет.
Шио нахмурился.
– А раз не собираешься, то тебе ничего и не светит.
– Я не это имел в виду! – воскликнул Рэп неожиданно громко.
– Неужели? – Старик разозлился и посмотрел с подозрением.
– Я только хотел спросить, как сюда попала эта женщина?
– По тем же причинам, что и все мы. Она здесь, потому что здесь тихо. Она набрела на нас случайно, но осталась, потому что так лучше.
– Как это «случайно»?
Рэп не смог сдержаться и не задать вопрос. Он никогда раньше не видел русалок, и ему было страшно интересно. Местная русалка была уже немолода, но, верно, в старых сказках таилось много правды, а иначе разве ее увели бы и охраняли в самой дальней хижине?
– Она топила корабли. Она и ее друг.
– Русал?
– А кто же еще?
– И что?
– Темной ноченькой его зарезала пара судовладельцев.
– Да ну?
– А то как. – Внезапно Шио нахмурился. – Ты что, никогда не слыхал, как легионеры пытались взять Керит? Один блестящий трибун вбил себе в голову, что его можно захватить, если нагнать побольше войска, но получилось все наоборот, и...
Рэп слышал в Дартинге вариант этой истории и не желал выслушивать ее заново. Обычная сказка о том, как русалы заманивают корабли.
Вскоре он заметил, что Гатмор расспрашивает старуху Нагг и спорит с ней. Борясь со сном, он старался следить за беседой.
– Пришельцы могут с легкостью добраться до Палдарна, – говорила она. – Может, за три дня. За это время хорошенько проголодаетесь, но с голоду не помрете.
Гатмор осторожно поинтересовался морским путем.
– Очень опасно, – уверила Нагг. – Драконье море славится своими приливами. По берегу везде скалы. Нет, лучше идти пешком.
«Конечно, пешком, – подумал Рэп, – ведь так предсказано».
– Нельзя идти босиком, – возразил Гатмор. – Три дня по солнцу, без еды, с флягой воды...
Нагг тут же пообещала одежду.
«Три хламиды, – уточнил Рэп, зевая, – черная, зеленая и коричневая».
– Одеты будете, – сказала Нагг. – Грубого тканья плащи, но от солнца укрывают, от колючек и ветра спасают.
Рэп подумал, вспомнил ли Джалон эти робы, когда о них повелся разговор, проснулись ли в нем хоть какие-нибудь воспоминания, его ли, Сагорна ли? Ему хотелось, чтобы Гатмор говорил повежливее. Ведь эти бедняки рыболовы ничего им не должны. Джотунн для них ничего не значит, терять им нечего, кроме собственных жизней. Рэпу казалось, что живи он здесь, он и за жизнь не слишком бы цеплялся. Ах, как хочется спать! Мысль снова уплыла к русалке и двум ее верным стражам. Они все еще там. Юноша отругал себя за подглядывание и переключился на переговоры.
Наконец-то Гатмор догадался поблагодарить Нагг за одежду и обувь и пообещал, что они с товарищами уйдут с первыми лучами солнца, чтобы не упустить ни минуты утренней прохлады. А так как погода чудесная, то они поспят у костра.
«Даже если здесь жутко воняет», – подумал Рэп.
– Можно повалиться спать прямо на куче сухих водорослей, – сказали поселяне.
Сейчас и щебенка покажется уютной постелькой.
От водорослей веяло свежестью, так что Рэп напрасно боялся. Подстилка хрустела, когда он ворочался, но, как только юноша закрыл глаза, сладко зевнув, он тут же заснул.
В кромешной тьме Гатмор тряс его за плечо:
– Э-эй!..
– Угу. Сколько времени?
– Ш-ш!.. Около полуночи.
Рэп заметил Джалона. Тот, полусогнувшись, стоял на коленях и тер глаза.
– Что случилось? Рассвет еще не скоро.
– А мы уйдем сейчас, – прошептал Гатмор, – с отливом.
– Но... ох!.. – На пляже внизу лежало четыре каноэ, одно из которых брал Гатмор, но потом вернул.
– Украсть лодки?
В полусне Рэп попытался представить себе титанический труд, вложенный в каждую лодку. Сколько же времени у них уходит, чтобы выдолбить лодку из древесного ствола каменными орудиями?