Грозовой Сумрак
Шрифт:
Я вздрогнула, оттолкнула его руку:
– Уйди. Я сама справлюсь. Пусть я не умею разбивать людям головы с одного удара, но помыться без твоей помощи я смогу.
Он отодвинулся, качнул головой, уронив с кончиков волос остывшие капли воды.
– Ты никогда не смывала кровь ни со своего тела, ни с чужого, Фиорэ. Без моей помощи ты можешь и не справиться.
– Если я и дальше буду находиться рядом с тобой, мне придется научиться это делать! – Я едва не сорвалась на крик, едва удержалась, чтобы не ударить спокойно стоящего рядом мужчину чем-нибудь
Иногда в имя фаэриэ достаточно вложить совсем немного силы, чтобы оно наполнилось объемным звучанием, и даже произнесенное почти шепотом отразилось от стен маленькой комнатушки глубоким, гулким эхом.
Еще не приказ, но уже почти принуждение. Почти вызов.
Только попробуй причинить мне боль – и я тебя оттолкну. Раз и навсегда. И все то, что ты получал ранее лаской и по обоюдному желанию, тебе придется забирать с помощью насилия. А это ведь совсем не то, чего ты хочешь, – мне это видно по глазам, ставшим густо-сиреневыми, такими темными, что зрачки пропадают в сочном цвете радужки, расплываются, исчезают, делая взгляд «слепым».
– Тебе станет легче, если я уйду? – спросил он, выпрямляясь и глядя на меня сверху вниз. – Может, объяснишь тогда… чем вызвана твоя немилость, Фиорэ?
– Мне станет легче, когда я вернусь домой. – Я стянула намокшую, липнущую к телу сорочку, бросила ее на влажный дощатый пол. Потянулась за грубой бледно-желтой мочалкой. – Но не рядом с тобой. Ты ничем не лучше их, ты убиваешь, радуясь плещущей на землю крови, радуясь крикам ужаса. Я понимаю, когда приходится убивать ради защиты или спасения, понимаю, когда приходится убивать потому, что голоден. Но не понимаю пыток, наслаждения ими. Удовольствия игры с чужой жизнью, с чужой болью и страхом.
Я отвела взгляд, с ожесточением провела намыленной мочалкой по правому плечу, словно пытаясь стереть воспоминание липнущей к коже пропитанной кровью одежды.
– Королева Мечей слепила тебя по своему подобию, научила играть с жизнью, которая никогда тебе не принадлежала, ради удовольствия. Странно, что ты не носишь кровавых одежд, как носила твоя госпожа. – Я горько, безрадостно усмехнулась, растирая мочалкой шею и грудь. – Ты был так похож на Мэбвэн в момент, когда был не в своем праве, что я явно увидела, как она проглянула в твоих глазах и улыбке.
– Она. Не моя. Госпожа! – отрезал Рей, стиснув пальцами край бадьи, и каждое слово, произнесенное им четко, раздельно, было подобно удару грома. – Они и так были мертвы, с того самого момента, как напали на тебя. Почему я не мог дать волю своей ярости, утолить ее в их смерти? Буре сложно быть человеком, Фиорэ. Эта маска не может прирасти к лицу… Но ее имя я запомню. Спасибо, моя маленькая ши-дани. – С каждым сказанным словом он успокаивался, как резко налетевший шквал, внезапно превратившийся в легкий весенний ветерок. Вот только я не могла успокоиться так легко и быстро.
– Потому что они не были виноваты в твоем заключении! Не они
– Ты не поняла, что я сказал, моя маленькая ши-дани. – Фаэриэ печально улыбнулся, присаживаясь на краешек бадьи и проводя кончиками пальцев по моим волосам. – Зато я понял, что ты хочешь сказать мне. Ты согласна останавливать меня в тех случаях, когда я… выхожу за те рамки, о которых ты говоришь?
– Каким образом? – горько усмехнулась я, отводя его ладонь и принимаясь намыливать голову. – Как я могу остановить бурю, когда она вооружена холодным железом и совершенно не соображает, что творит?
– Позвав ее, – тихо сказал фаэриэ, вплетая пальцы в мои волосы. – Просто позови меня… по имени.
Долгий взгляд глаза в глаза. Беззвучный разговор без слов.
Я медленно кивнула, принимая очередное Условие:
– Хорошо…
Что-то тоненько зазвенело, будто бы кто-то ущипнул туго натянутую невидимую струну. Витой медный браслет на моем запястье нагрелся и сквозь янтарные бусины словно проросли тонкие, как лунная нить, аметистовые жилки.
Еще один договор, который почти невозможно разорвать.
Рейалл по собственной воле вложил мне в ладони право остановить его, даже если он станет дождем и штормовым ветром, вернуть при необходимости фаэриэ в человеческий облик. Право обуздать полуночную бурю. Доверие, которое живые стихии оказывают только тем, кого не хотят терять ни при каких обстоятельствах. Причины у всех свои, а результат один и тот же.
Габриэль тоже позволил мне называть его по имени… в обмен на право прийти на зов куда угодно, если хватит сил. Только пределов силы короля Самайна не знает никто, даже он сам, пока не попробует и не проверит на себе.
Кажется, когда-то давно именно так Габриэль узнал, что может вести за собой Дикую Охоту даже в людские земли…
Фаэриэ скользнул ладонью по моей голове, потянулся за кувшином с горячей водой.
– Я все же помогу тебе?
Я молча кивнула, разглядывая исцарапанные ладони и почему-то чувствуя облегчение. Словно запутанная игра, где фишки постоянно оказывались не там, где надо, наконец-то была объявлена шулерством, и все остались более-менее при своих, толком ничего не выиграв, но и не проиграв.