ГРУ в Великой Отечественной войне

Колпакиди Александр Иванович

Избежали сталинских застенков У. Кучински (Рут Вернер) и Л. Бертон. Кучински прибыла в Англию в начале 1941 г., сняла небольшой дом в четырех километрах от Оксфорда и стала ждать связника из Центра. Однако контакт с Москвой ей удалось установить только в мае 1941 г., когда связник Сергей (под этим псевдонимом в легальной лондонской резидентуре ГРУ с 1937 по 1944 г. работал Николай Владимирович Аптекарь) поздравил ее с благополучным прибытием и поставил задачу организовать нелегальную резидентуру, ориентированную на сбор военной, политической и экономической информации.

Кучински переговорила с отцом и братом Юргеном, и они согласились ей помочь. Р. Кучински, используя свои знакомства среди лейбористских политиков и экономистов левой ориентации, регулярно передавал ей материалы, содержащие оценки политики Англии, ее военного и экономического потенциала. Его сообщения дополнял Юрген, который к тому же познакомил ее с Гансом Кале, лондонским корреспондентом журналов «Таймс» и «Форчун». А когда осенью 1944 г. он был направлен на службу в армию США, в Бюро по американской стратегии бомбовых ударов, в Москве начали получать секретные документы, предназначенные только для высшего руководства США и Великобритании. Источником информации «Сони» был также офицер технической секции ВВС «Джеймс», передававший информацию о разработке новых типов самолетов.

Летом 1942 г. к Кучински присоединился Л. Бертон, и тогда же она стала оператором К. Фукса, немецкого ученого-физика, эмигрировавшего из Германии и работавшего в секретном английском проекте «Тьюб эллойз» по созданию атомной бомбы. Контакты Кучински с Фуксом продолжались до декабря 1943 г., когда его направили в Америку для участия в «Манхэттенском проекте».

Однако в августе 1947 г. произошло событие, которое могло привести У. Кучински и Л. Бертона к провалу. Дело в том, что А. Фут на допросах в МИ-5 подробно рассказал о своей работе на советскую разведку. При этом он упомянул Кучински и Бертона, но заявил, что они прекратили сотрудничать с ГРУ в 1940 г., после начала советско-финской войны. Этим он отвел от них непосредственную угрозу ареста, но продолжать работать в Англии они уже не могли. Поэтому в 1950 г. Кучински уезжает с мужем на родину в ГДР.

В ГДР Кучински сначала работает в отделе информации и печати ЦК СЕПГ, а потом становится профессиональной писательницей. Ее перу принадлежат книги «Необычная девушка», «Ольга Бернарио», «Через сотни гор» и многие другие. В 1969 г. Кучински была награждена вторым орденом Красного Знамени. А в 1977 г. в Берлине вышла ее автобиографическая книга «Соня рапортует», переведенная впоследствии на многие языки, в том числе и на русский [49] .

После смерти в 1953 г. Сталина и начала хрущевской «оттепели» начался пересмотр многих судебных дел, и огромное число незаконно репрессированных людей вышло на свободу. Были пересмотрены и дела осужденных военных разведчиков-нелегалов и их помощников, действовавших во время войны в Западной Европе. В мае 1954 г. были полностью реабилитированы и выпущены на свободу Ш. Радо и Л. Треппер. Радо в июне 1955 г. вернулся в Венгрию, где вновь увидел жену, не знавшую о его судьбе с января 1945 г. На родине он занялся научной деятельностью в любимой им области географии и картографии. Позднее советское правительство наградило его орденами Дружбы народов и Отечественной войны I степени. А в мае 1973 г. увидели свет его мемуары «Под именем Дора». Умер он в 1980 г.

В апреле 1957 г. выехал в Польшу Л. Треппер. Его жена Люба до самого его освобождения 23 мая 1954 г. не знала, что случилось с ее мужем. В справке, выданной Центральным управлением НКО СССР в октябре 1945 г., говорилось, что ее муж «Треппер Лев Захарович действительно пропал без вести при обстоятельствах, не дающих право ходатайствовать о получении пенсии». При встрече оба его сына не узнали отца. В Польше Треппер работал в еврейском комитете, но после начала в 1967 г. антисемитской кампании стал добиваться выезда в Израиль. После продолжительных мытарств в 1973 г. он выезжает в Англию, а через некоторое время – в Израиль. Книга его воспоминаний «Большая игра» вышла в СССР в 1990 г. В январе 1982 г. Л. Треппер умер.

В мае 1955 г. был освобожден и выехал в ГДР И. Венцель, все обвинения с него сняли. На родине он долгое время работал инструктором на машинно-тракторной станции в местечке Претцель. Тогда же, в 1955 г., по правительственному соглашению между СССР и ФРГ был передан германским властям и бывший начальник парижской зондеркоманды Х. Паннвиц, отбывавший срок в одном из сибирских лагерей. Вместе с ним возвратился в ФРГ и другой гестаповский начальник, курировавший дело «Красной капеллы», оберштурмбаннфюрер Ф. Панцингер, взятый в плен в 1945 г. Перед отъездом из СССР он дал добровольное согласие сотрудничать с советской разведкой. Но, оказавшись в ФРГ, он тут же рассказал об этом сотрудникам западногерманской разведки (БНД) и выразил согласие стать агентом-двойником. Однако у советской разведки в БНД имелся свой агент – Х. Фельфе, немедленно поставивший ее в известность о случившемся. В результате шеф БНД Р. Гелен заподозрил Ф. Панцингера в двурушничестве и высказал ему резкое неудовольствие отсутствием результатов в его работе. Придя после этого разговора к себе домой, Панцингер пустил пулю в лоб.

17 февраля 1956 г. решением Военной коллегии Верховного суда СССР было прекращено за отсутствием состава преступления дело в отношении Р. Дюбендорфер, и она вместе с П. Бетхером выехала в ГДР. В конце 1969 г. в связи с 20-летием ГДР ее наградили орденом Красного Знамени. Пытаясь хоть как-то загладить вину, советское руководство пригласило ее и еще двух оставшихся в живых антифашистов в СССР для отдыха и ознакомительной поездки. Тогда же руководство ГРУ предложило включить в список награжденных и Р. Ресслера. Но министр госбезопасности ГДР Мильке выступил с решительными возражениями, и умерший 12 декабря 1958 г. Р. Ресслер не получил заслуженной награды даже посмертно.

Но самые тяжелые испытания выпали на долю А. Гуревича. Его освободили 17 сентября 1955 г. после Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии». При освобождении ему «посоветовали» никогда никому не рассказывать о том, что с ним произошло. Он вернулся в Ленинград к тяжело больной матери и узнал, что его отец умер, не дождавшись возвращения сына. Друзья помогли амнистированному «врагу народа» устроиться на работу в научно-исследовательский институт бумажной промышленности. Жизнь постепенно налаживалась. Не зная, что произошло с его женой М. Барча и сыном Мишелем, он познакомился с другой женщиной, Лидией Васильевной, согласившейся стать его женой. В 1958 г. после процессов над Берией, Абакумовым и Меркуловым он вновь написал прошение о пересмотре своего дела. Ответ не заставил себя ждать. 10 сентября 1958 г. его снова арестовали, заявив, что амнистия 1955 г. была применена к нему неправильно.

Во второй раз на свободу А. Гуревич вышел только 20 июня 1960 г., без снятия судимости и с поражением в гражданских правах. С большим трудом через суд он добился права жить в Ленинграде. И все это время он был лишен возможности оправдаться, снять с себя клеймо предателя. Но все же правда восторжествовала. 20 июня 1991 г. А. Гуревича пригласили в Москву в Главную военную прокуратуру, где ему объявили, что постановлением Особого совещания при МГБ СССР от 15 января 1947 г. его необоснованно привлекли к уголовной ответственности. Поэтому на основании проделанной следователями военной прокуратуры работы и в соответствии с Указом Президента СССР «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20—50-х гг.» от 13 августа 1990 г. Гуревич А.М. считается полностью реабилитированным.

А в августе 1991 г. к нему в Ленинград прилетел испанский журналист Мишель Барча, его жена Катрин и сын Александр. Радость встречи с сыном и внуком омрачала только преждевременная кончина Маргариты Барча, умершей в 1985 г. от рака.

На этом, как кажется, можно поставить точку в рассказе о деятельности нелегальных резидентур советской военной разведки в Западной Европе в годы Второй мировой войны.

Хотелось бы в заключение сказать о сотрудничестве советской военной разведки с разведками других стран антигитлеровской коалиции. До сих пор об этом практически ничего не сообщалось. Только в последнее время стало известно о пребывании в Англии в 1941 г. советской военной миссии согласно постановлению ГКО (5 июля 1941 г.) во главе с генерал-лейтенантом Ф.И. Голиковым. Его заместителем по военно-морским вопросам был контр-адмирал Н.М. Харламов, по вопросам ВВС – начальник отдела РУ ГШ полковник Г.П. Пугачев, членами миссии были назначены военный атташе в Лондоне полковник И.А. Скляров, зам. начальника 5-го отдела РУ ГШ полковник В.М. Драгун, пом. военного атташе майор Б.Ф. Швецов, сотрудники Разведупра майор А.Ф. Сизов и военный инженер 2-го ранга П.И. Баранов, назначенный секретарем миссии (в апреле 1942 г. Пугачев, Швецов и Баранов погибли в авиакатастрофе над территорией Англии) [50] . Во время войны резидентура ГРУ в Англии продолжала действовать. Более подробно об этом будет рассказано в главе «Атомный шпионаж». Здесь хотелось бы отметить дело члена руководящей «тройки» компартии Великобритании Д.Ф. Спрингхолла и офицера Управления специальных операций О.Л. Юрена, приговоренных в 1943 г. к 7 годам заключения за передачу информации об авиавооружениях и центральном аппарате УСО советской военной разведке [51] .

В 1945 г. Великая Отечественная война закончилась победой советского народа над немецко-фашистскими войсками. Вклад военной разведки в победу был огромен. Это отмечали в своих воспоминаниях такие видные советские военачальники, как Г.К. Жуков, А.М. Василевский, К.К. Рокоссовский, И.С. Конев, И.Х. Баграмян, С.М. Штеменко, Н.И. Крылов и многие другие. В ходе войны выработалась эффективная система организации разведки и ее применения, сложились боевые традиции, сформировались высококвалифицированные кадры, накопился богатейший опыт проведения разведывательных операций. Все это было использовано в последующие годы, когда мир разделил «железный занавес» и ведущие мировые державы были втянуты в так называемую «холодную войну».

Раздел V Советские военные разведчики – участники Великой Отечественной войны

Аболыньш Эрнест Давыдович

(пс.: Стрела)

1911 – хутор Аболыни, ныне Вентспилского р-на Латвии – 1970, Рига, Латвия.

Латыш. Из крестьян. Старшина 2-й статьи. В ВМФ с 28.07.1941. Член компартии.

Рядовой Латвийской армии (1933–1934).

В РО штаба КБФ с июля 1941. До сентября 1943 проходил специальную подготовку. За время подготовки неоднократно участвовал в прифронтовых разведывательных операциях. В тылу противника (сентябрь 1943 – май 1945). Из архивных документов КБФ:

«06.9.1943 Аболыньш самолетом переброшен в район Виндавы с задачей организации разведывательной резидентуры по освещению латвийских ВМБ, береговой обороны и других военных объектов. Умело используя опыт подпольной работы в условиях буржуазной Латвии, полученную агентурную подготовку и боевой опыт Отечественной войны, Аболыньш сумел после переброски организовать добычу ценных военно-морских сведений… Им передано 484 зашифрованные радиограммы…»

«Общая численность партизанских отрядов и групп, на которые опирался в своей разведывательной работе Эрнст Аболыньш, составляла более 170 человек… Его ценные, оперативно сообщаемые командованию сведения позволяли штабу флота постоянно быть в курсе деятельности и намерений гитлеровцев в районах центральной части Балтийского моря… и широко использовались при проведении боевых действий флота…»

За успехи в разведывательной деятельности награжден двумя орденами Красного Знамени (1944, 1946), медалями.

После Великой Отечественной войны Аболыньш демобилизован. Секретарь ЦК ЛКСМ Латвии.

Абрамсон Исаак

(пс.: Саша).

Родился в Кенигсберге.

После вхождения Литвы в состав СССР принял советское гражданство. Юрист и экономист, служил в МОТ в Женеве. Был женат на Евгении Ауэрбах (она же Грета Гольдшмитт). Двоюродный брат Эрмины Рабинович и д-ра Роберта Кемпнера.

В 1937, по настоянию советского руководства, занял должность в русском информационном отделе МОТ. Автор псевдонаучных брошюр пропагандистского характера. Наряду с Владимиром Соколиным был кандидатом на должность в советской миссии в Берне, получил отказ и остался работать в МОТ.

В июне 1941 решил уехать в Советский Союз, но после нападения Германии на СССР остался в Швейцарии.

В октябре 1941 Картер, сотрудник Института отношений между странами Тихоокеанского региона, попытался достать ему экстренную визу в Америку. В декабре 1942 Эрмина Рабинович писала:

«Абрамсон застрял в Швейцарии. Очаровательные чиновники из правительства Виши отказались предоставлять визы евреям. Необходимо что-то предпринять, поэтому я предложила Штейну, заместителю директора МОТ в Монреале, поехать в Нью-Йорк и Вашингтон и собрать необходимые документы».

Перед этим МОТ в Женеве получила аргентинскую визу для Абрамсона, чтобы после этого он смог перебраться в США или Канаду. Однако Рабинович писала, что не знает, как он устроит все остальные визы. Похоже на то, что какие-то лица в американской администрации, предполагала Эрмина, проявляют интерес к его судьбе; возможно, он сможет прилететь на самолете. По мнению четы Грюнберг, «заинтересованными лицами» были Джон Винант, американский посол, и госпожа Франсес Перкинс, сотрудница администрации США. Оба они познакомились с Абрамсоном в Женеве.

Летом 1944 Абрамсон оказался замешанным в операции по финансированию швейцарской разведсети с помощью советской военной миссии в Канаде. Когда во время суда над шпионами в Канаде выявилось его участие в финансовой операции, его уволили с работы в МОТ.

Осенью 1944 Абрамсон служил советником при советской военной миссии, расследовавшей положение в лагерях для интернированных в Швейцарии. После развала сети Шандора Радо большая часть материала, полученного от Люси, хранилась в его сейфе. Фут забрал материал и в ноябре 1944 увез в Париж.