Грубая обработка (сборник)

Харви Джон

– Какие?

– А вон там.

Сара повернула голову и проследила за его взглядом.

– Что там такое? Я не вижу…

– Эта девица сидит с пакистанцем. – Рей состроил гримасу отвращения. – Не могу смотреть без презрения на подобные вещи.

15

– Что с тобой?

– Ничего. А что? – Лоррейн отвернулась от окна, теребя фартук.

– Я захожу сюда третий раз, и ты все время стоишь и смотришь в окно.

– Прости. –

Она направилась к машине для мойки посуды, чтобы загрузить в нее вилки, рюмки, тарелки, оставшиеся после вчерашней вечеринки. Она уже не могла представить, как ее мать всю жизнь обходилась без такой машины.

– За что ты извиняешься?

– Я задумалась.

– О чем?

– Даже не знаю. Просто, ни о чем. Майкл поднял чайник, чтобы проверить, достаточно ли в нем воды, и включил его. – Так она обычно и говорила.

Лоррейн еле удержалась, чтобы не спросить «кто». Конечно же, она знала это.

– Однажды я пораньше приехал домой. Не помню точно почему. Может быть, доставлял товар кому-то поблизости. Диана стояла в гостиной. На ней были надеты обычные вещи: плащ, красный шарф – то, что она всегда носила. Она стояла у окна и держала в руках лопату, маленькую садовую лопату с синей ручкой. «Диана, – обратился я к ней, – что ты собираешься делать?» Она повернулась ко мне и растерянно улыбнулась, как будто я был последним человеком, которого она ожидала увидеть. Под плащом на ней ровным счетом ничего не было. «Что ты делаешь?» – переспросил я. «Ничего, – ответила она, – мне кажется, я ничего не делала. – А затем добавила: – Становится довольно холодно. Я не удивлюсь, если пойдет дождь».

Слушая мужа, Лоррейн не могла поднять глаза на его лицо. Она глядела на его руки, на то, как он медленно насыпал кофе в две кружки, и, когда засвистел чайник, налил кипяток, положил по одной ложке сахара и добавил молока.

– Мне было ясно, что она собирается делать. Она хотела идти копать, выкапывать Джеймса.

У Лоррейн появилось желание обнять его, прижать к груди, сказать, что все в порядке, он может не беспокоиться, она понимает, что его мучает, но все это позади и теперь все будет хорошо. Но она знала, что, если бы она поступила так, он бы отстранил ее с хмурым лицом и взглядом, говорящим: это мои переживания, и я не нуждаюсь ни в каком утешении.

Забирая свою кружку с кухонного стола, она погладила пальцами его руну.

– Прости меня. – Он произнес это, глядя в конец комнаты.

– Не за что.

– Просто, когда я вошел и увидел тебя…

– Я не Диана. – Лоррейн вытерла следы, оставленные кружками на поверхности стола. – Я совершенно не похожа на нее.

– Я знаю.

– Вот и хорошо.

Майкл сделал небольшой глоток, кофе был еще очень горячим.

– Ему было всего восемь дней, Джеймсу. Это все, что выпало на его долю.

С улицы до них доносился приглушенный визг электрической пилы, потом наступила тишина, затем раздался внезапный смех. Это Эмили в соседней комнате смотрела утреннюю воскресную передачу по телевизору. Лоррейн поставила кружку и пересекла кухню, чтобы

включить машину для мойки посуды.

– Если я должен рассортировать вещи, – Майкл встал из-за стола, – то лучше это сделать сейчас.

«Если бы Бог считал, что я должен стать водопроводчиком, – думал Миллингтон, – он должен был бы обеспечить меня здесь на земле полным набором разводных ключей и такой шеей, которая могла бы вытягиваться по всем коленам трубы».

– Грэхем! – раздался голос его жены с первой ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж. – У тебя все в порядке?

Миллингтон доверил ответ пауку, сидящему вместе с ним под ванной, и снова стал пытаться подобрать подходящий для этой трубы ключ.

– А как тот приятный молодой человек, которого ты встретила в гараже? Помнишь, когда у тебя были неприятности с глушителем? Где-то недалеко от Грантама.

– Не знаю мама.

– Я полагала, что он собирался пригласить тебя на обед или что-то в этом роде? Ведь он бесплатно установил тебе выхлопную трубу.

На самом деле он просто выдавил на трубу немного быстро сохнущей смеси, закрепил вокруг нее обвязку и хотел побыстрее опробовать результат. Они в это время ели у «Берни» готовый обед: креветки под майонезом, антрекоты с печеным в кожуре картофелем, кресс-салат и пирог «Черный лес». Парень с трудом дождался, когда наконец Линн Келлог выйдет на стоянку и он сможет показать ей, что недаром завоевал сертификат лучшего механика по устранению мелких поломок в автомобилях в этом месяце.

– Выходит, на горизонте никого нет?

– Нет, мам. В данный момент никого.

– О, Линни, – вздохнула ее мать. – Надеюсь, ты не запоздала.

– Нет, нет. Совсем не преждевременно. – Отец Па-теля был не в силах сдержать довольную улыбку и чувство удовлетворения в голосе. Патель тут же представил довольные лица матери и сестер.

– Ты должен привезти ее к нам с визитом.

– Папа, я не знаю…

– И поскорее.

Мать Сары по воскресным утрам посещала Церковь Иисуса Христа и Святых Судного дня в бывшем коммунальном зале с рифленой крышей и с видом на гоночное поле.

Отец в кровати просматривал «Нью оф зе уорлд» и «Пипл». «Единственный шанс хоть что-то почитать, по крайней мере, пока не откроется трактир», – любил говорить он.

– Что он представляет собой, этот Реймонд? – поинтересовалась мать, вытаскивая из завитых волос трехдюймовую стальную шляпную булавку и снимая мягкую фетровую шляпку, в которой она ходила в церковь. – Он образован? Умеет себя вести? – Она сложила губы в улыбке. – Главное, чтобы он не был «из простых».

Дивайн обнял белый фаянс унитаза, прилагая все усилия, чтобы сблевнуть в третий раз. Горло болело так, будто его скоблили чем-то тупым, а голова была, как мяч, который послали через все поле. Когда с большим трудом удалось подняться с колен, он, шатаясь, поплелся в угловой магазин за парой пинт молока и пачкой сигарет «Бенсон», которые девица из его кровати просила с того момента, как оторвала голову от подушки, вымазанной краской для ресниц.