Группа Авансюр

Румянцев Евгений

— Ага, — согласился я, развеселившись, как школьник младших классов, услышавший звонок на перемену. — Наводчик 37 уровня — действительно обычное дело для здешних территорий, тем более в форме офицера Империи.

— Даже так! — нахмурился Пихто.

— Вот именно! Поразмыслите над этим до ужина, а после него приглашаю снова встретиться. Надо решить, хоть эта дорога и единственная, может стоит поискать обходные пути? С грамотной засадой, устроенной нападающими в количестве более двадцати особей с луками и мечами, мой отряд может и не справиться, а вы улетите в респаун вместе с нами.

Во время ужина, только я собрался сменить дозорных, они сами пришли и рассказали, что усатый в сопровождении пятерых всадников проехал

в сторону деревни. Вроде бы как видели среди них и обладателя плаща. Я уставился в карту, увеличив ее масштаб до полного. Беда грунтовок на каменистой равнине в том, что не по каждой из них можно проехать на фургоне. Совсем как в «Яндекс-картах», где отмеченная проезжей дорога, если ей сдуру довериться, зачастую натыкается на шлагбаум или по ней можно пробраться только на танке. Так что, недоверчиво посмотрев на пунктиры тропинок, рассекающие равнину во всех направлениях, я предложил завтра припрятать возок, навьючить все барахло на заводных и до гор двигаться параллельно основной дороге. С бродами через несколько речек, ее пересекающих, как-нибудь разберемся.

Весь следующий день в стремлении не переломать лошадям ноги, мы осторожно шли шагом, с сожаленьем вспоминая жару пустыни границы. Сейчас, ближе к концу осени, было хоть и относительно тепло, но модеры на этот период заказали достаточно холодный ветер, дувший как раз с гор. Особенно он чувствовался, когда солнце заходило за облака. Хорошо, хоть дождя не было, а то бы влипли мы с переправами через речки, ныне вполне проходимыми по малой воде даже не слезая с коней. А так, отойдя от дороги настолько, что она стала находиться на краю карты, повернули параллельно ей и двинулись к горам, не особо выбирая, где ехать. Я рассчитывал, что к вечеру мы будем перед первыми подъемами, на ночевке покумекаем, что делать. Главное — от слежки мы временно оторвались, пусть у усатого с плащом головы закипают от мыслей, куда мы исчезли… Теперь им устроить засаду потруднее будет, мало ли, куда мы свернули.

Подъехав к горам, пришлось опять советоваться с Пихто. Он сказал, что примерно понимает, к кому утекла информация про рейд, но какие силы у желающего схомячить отряд противника, оценить не может. Это зависит от ряда факторов, гадать про которые абсолютно бессмысленно. Считай, ничего нового на свет не выдал, отделался в стиле перца из мэрии, приехавшего на митинг горожан, протестующих против очередной точечной застройки на краю местного городского парка. Мы оба прошлись по карте и нечаянно наткнулись на нитку старой дороги, ведущую мимо первого горного поселения вглубь гор. Зачем она была построена и почему заброшена, было абсолютно неведомо. В принципе, если по ней можно было передвигаться, даже если она порядком заросла, мы поднимались по первой гряде холмов с другой стороны относительно действующего тракта, а вот после них стоял жирный знак вопроса. Дорога заканчивалась тупиком и этот факт никакой логике не поддавался. После долгих прикидок и обсасывания каждого топографического знака решили-таки двигаться по ней.

Вечером, когда я задумчиво смотрел на очертания гор, от костра донеслись возмущенные вопли. Оказалось, Кузьмич, которого я после принятия в отряд немедленно допустил к закупкам провианта, внес в его список ноу-хау в виде еды быстрого приготовления. Я не против сублимированных продуктов и готовых концентратов, но лапша «Гондтон» образца тысяча с небольшим какого-то года с ароматом горелой проводки возмутила до глубины души. Кузьмича заставили сожрать весь котелок, перед этим вывалив его на камни, а сами принялись готовить традиционный кулеш с вяленым мясом. После ужина я подошел к Монаху и предложил вытащить из сумки питомца, пусть тоже набирается опыта, раз уж мы оказались далеко от жилья. До этого все его попытки осуществить подобное жестко пресекались после того, как несколько раз Кассандра выпускалась в пампасы моего сада. Итог этих экспериментов был крайне неутешителен: в деревеньке крайне быстро распространились слухи об очередной чупакабре, нападавшей по ночам на всю незапертую в хлевах живность. Ладно бы курицы с индюшками, но после того, как один из деревенских на всю округу причитал об утере своего любимого ценного пса бойцовской породы, пропавшего вместе с цепью и будкой, я категорически запретил Монаху выпускать на волю любимца. Теперь же его звездный час настал. Оказалось, оборотень за это время походов в деревенские курятники довольно сильно подрос. Это был уже не младенец, а вполне себе крупная девчушка пару лет отроду и второго уровня. Видать впрок бойцовый песик угодил.

— Давай, дочка, обращайся скорее! — попросил Монах, сняв с нее одежду.

Оборотень благодарно посмотрел на «родителя» и через пару минут перед нами предстал в своем истинном обличии.

— Да это же не волк! — вскричал удивленный Гном. — Это самая натуральная росомаха!

— Ну да, — со смущением произнес Монах. — Она самая.

— Теперь у нас не только цирк, но еще и со зверинцем. — произнесла Иоланда, глядя на ощетинившееся создание, которому явно не нравилось пристальное внимание к своей персоне.

— Какой чудненький! Можно его погладить? — спросила Майка, ласково улыбаясь ручному оборотню и протягивая к нему руку.

— Конечно можно, если есть в наличии запасная рука! — заявил Гном. — Монах, когда «оно» вырастет, — вопросительно глянув на смущенного бородача и ткнув пальцем в сторону готовой удрать росомахи, — надеюсь, лошадь тебе больше не понадобится?

— И как Иван-царевич, нестись с кадилом и топором на врага, сидя верхом на невиданном доселе звере, обращая в бегство противника одним своим видом. — добавил я, после чего раздался всеобщий хохот. Оборотень такого шума не выдержал и, оставив неглубокие борозды от когтей на кисти хозяина, прыжками унесся от света костра в спасительную темноту.

— Где ж я ее теперь искать буду? — растерянно спросил Монах, вызвав новый взрыв смеха.

— Она тебя сама найдет, не волнуйся! — возвестил Гном, закатываясь от хохота. — Найдет и откусит причиндалы за негуманное отношение к диким животным Сибири! Такую дичь в сумке с собой таскать, Святой отец, я просто с тебя угораю. Вот умора!

— Перестали гоготать, как гуси на ставке! — я попытался угомонить всеобщее веселье. — Питомец дельный, если подумать. Запусти его в стан противника по темноте, тем вовсе не смешно придется. Монах, ты читал, как оно приручается до полного подчинения хозяину?

— Читал, — уныло подтвердил бородач. — Как и все другие, надо только постоянно на волю выпускать, а где в городе это сделаешь?

— Тогда у тебя появился хороший шанс это дело осуществить, — я широким жестом руки обвел вокруг себя. — Пусть бегает рядом, пока есть возможность.

— Я попробую помочь тебе с воспитанием странного питомца, кое-что о подобных вещах наслышан. — добавил Пихто под молчаливое одобрение отряда.

Глава 12

Весь следующий день мы ехали по этой странной заброшенной дороге, преодолев километров тридцать. Вам попадалось иногда место, где асфальт резко обрывается отвалами мусора, за которыми только невинная красота нетронутой природы? Лично мне редко, но попадалась. Такое случается при резком обрыве финансирования или внезапной смерти заказчика, приводящей опять к первому пункту. Строили пару десятков лет, строили и вдруг такая новость — платить больше не будут. Что сделают строители? Помочатся на глину у воткнутой в грунт лопаты, матюгнутся и исчезнут в неизвестном направлении. А через некоторое время на асфальте возникнут трещины, через них вылезет стремящаяся к жизни поросль, а лет так через цать о дороге будут помнить только местные старожилы, охотники да карты, на которых упрямые топографы так и будут рисовать то, что в свое время предали забвению.